Глава 2

первое отчетливое воспоминание о случившемся хотя что-то наверняка случалось и раньше но не запомнилось не осталось в памяти а это зацепилось словно репей может быть потому что нужно было отдать себе отчет в важности происходящего а на это дети способны только начиная с известного возраста но если спросить известного кому то окажется что именно рассказчику это и не известно он вообще мало что знает о чем-то только догадывается так уж сложилось много раз пробовал он рассказать о том что знает но рассказа не получалось и тогда он затеял рассказывать о том что ему неизвестно а такого конечно немало найдется можно сказать великое множество неисчислимая величина гораздо больше того что ему известно вот почему вымысел всегда предпочтительнее воспоминаний Чтобы вышло толково, надо писать о том, что вы сами придумали нельзя работать слишком близко к натуре вот он и принялся выдумывать и нашел что получается намного толковее чем когда рассказываешь по воспоминаниям он придумал случившееся и того с кем это случилось ведь случившееся с кем-то случается поэтому ему пришлось выдумать и того с кем это случилось темноволосый лет девяти а потом пришлось выдумать и родителей хотя это было не обязательно как он потом сообразил но тогда казалось необходимым может быть потому что сам он вырос в полной семье и не представлял что тот другой может жить в детском доме тут его воображение как бы затормозило или вернее быстро покатило по проторенной дороге и он придумал родителей хотя мог бы обойтись и без них извлечем их из небытия сказал он запустил руку в небытие по плечо и вытащил отца но сначала мать которую он предварительно видел как реку вышедшую из берегов доминирующую контролирующую все что нужно контролировать и то что лучше было бы пустить на самотек он с самого начала решил что облик не имеет значения но потом этот облик сложился сам собой и конечно эта женщина была полной тучной зримое воплощение ее стремления доминировать которое в свою очередь вызывалось нехваткой того другого и третьего как об этом пишут в книгах которых рассказчик прочел без числа и одно время даже подумывал стать психоаналитиком для чего окончил соответствующий факультет и получил диплом но так и не принял ни одного пациента потому что ему подвернулась возможность зарабатывать на жизнь другим способом как именно об этом может сообщить только второй рассказчик а нам как мы давно уже чувствуем и первого предостаточно и вот этот первый вызвал из небытия сначала ребенка лет девяти и его мать а потом и его отца последнего он представлял поначалу смутно а потом все отчетливее пока ему не выяснилось наконец что он видит перед собой тело с картины «Новая демократия» Сикейроса то что в правом углу серого цвета и с лицом похожем на гнилую картофелину вот так он его видел своим внутренним взглядом а внешним совсем по-другому это было не как в случае с матерью когда внешнее и внутреннее совпадали здесь все было наоборот хотя в чем-то и сходно лицо было правильным но не живым и красивые губы были скупы на слова отца окружало молчание он был погружен в молчание словно камень упавший на дно реки и хотя молчание это было доброжелательным но все же оно было молчанием полная противоположность материнской словоохотливости которая сводилась к императивам и интеррогативам общее у тех и других то что они управляют слушателем нарратив исключен как оставляющий право или возможность поступать по собственному разумению а теперь о том что случилось давно пора но все как-то не складывалось внимание обращалось на что-то другое но теперь сфокусировалось на том что произошло и само собой произошло это вечером хотя кто знает может и днем