подмосток

закрой глаза и руку протяни -
погладь ладонью мартовские дни.
шерстинки их разбросаны везде:
сорока на омеловом гнезде,
ботинок на ореховом суку
и в глубине двора кукареку.

над морем беспредельной высоты
такие понастроены мосты,
что наши дворцовитые дворы -
щелястые подмостки для игры,
где ботики небесные в упор
разглядывает грустный крот-суфлёр.

подмостки превращаются в мостки
по мановенью прачкиной руки -
и воздуха льняная простыня
в сачок свернувшись, мчится на меня,
и прячет в полотняном кулаке
от некоего Дона Брекеке.

он вылупился как-то по весне,
из позабытой шишки на сосне:
из луковичных шёлковых кулис
являлись гладиолус и нарцисс,
а он был перепончат, лупоглаз,
и потому разжалован в запас.

он прячется в подмостье, под ольхой,
к проблеме милосердия глухой,
и липкой паутиной языка
улавливает души и века
и терпеливо ждёт с набитым ртом,
когда подмосток вырастет мостом,

и сторож, колотушками гремуч,
замок защёлкнув, бросит в море ключ.