Инспектор Онибко...

                - Нет уж, радость моя сисястая! Ни на какую дачу, я сегодня с тобой не еду. Почему? А потому что придётся с собой и вёсла брать. Слышала, какой ночью шпарил дождь? Гарантирую – полдороги придётся грести…. А я с греблей ещё десять лет назад закончил. Укачивать меня стало на воде, после литра водки. Если есть настроение, то шпарь в свою Кубекову электричкой. А я дома…, а то телевизор пылью без меня покроется, в холодильнике два литра пива скиснет. Новости посмотрю – как там президент, а главное как там премьер, да как там у них жёны, детишки, любимый пудель – блох ни от кого  не подхватил? Беспокоюсь я родная моя, о судьбах страны. Да и нельзя мне уже за руль, пиво я уже пил сегодня.
               Вот помнишь, как в позапрошлом году мы в нашу деревню, к моей маме, к твоей любимой маме, к моей любезной тёще ездили? Мой брат младший, Андрюха, ещё там гостил? Ну, где ж ты там помнишь? Ты же в это время, сорок восьмой круг по деревне нарезала. А он приехал машиной похвастаться! Ну как же! Мицубиси Ланчер – почти не коцанный. Был…. Пока Андрюхе не достался. Он же по деревне, как и ты, кругов сорок дал. Пока все - от чумазого пионэра, до самой глухой бабки, не увидели, какая у него машина! Движок зверь! Ну, в смысле убийца беспечных, как и деревенские старушки куриц…. Да не намекаю я на твою маму…. Про своего брата я рассказываю. Ну а главное при покупке машины что? Правильно. От души обмыть покупку. Чтобы пепельница не заедала.
               А чтобы обмыть толково, надо обмыть со всеми друзьями. Сначала, со всеми вместе, потом отдельно с каждым. И тогда, это будет - по нашему! Сибиряки же мы поди… не в Гондурасе живём. Не в каком нибудь Попенгагене. Жалко вот только что всё время, о том что - самогонку с вермутом, а водку с бражкой, мешать чревато – забываем. На этот раз тоже амнезия одолела. Нет, ну после первого пол литра – память ещё так сяк, а всё остальное только то, что утром жёны расскажут. Да и обмывочка затянулась, сутки почти, трудно вывезти такой народный праздник-фестиваль.  А утром… проснулся он от того что мама стоит над кроватью, руки в боки. Непонятными с утра словами ругается…. Вышел он на улицу. Ничего себе обмыл! Весь левый бок, будто ковшом экскаватора чесали.  Это он так телеграфный столб облизал.
               Пришёл дядька – отцовой сестры муж. Давай не иодированную соль на рану посыпать. Да как же так? Да это же такая машина! Да что же теперь делать? А то Андрюху он не знает! Что делать, что делать  - наплевать и растереть…. Вот что делать! Ясен-красен…, дяде такого отношения к машинам не понять. Он на свою «копейку» горбатился десять лет! Его портрет на районной доске почёта – от солнца выцвел и от дождя раскис. Передовик! Орденоносец! Свой трактор так ухайдокал, что не глушил его на ночь, а то иначе утром не завести. Он то, свою «жигу» выгонял из гаража два раза в год – и то только за тем, чтобы на водокачке тряпочкой протереть. Он жену свою так не любил, как машину…, а тут такое…, угробил такую машину и сидит – лыба от уха до уха. Заставить бы тебя попахать на посевной, злыдень! А злыдню по барабану! Машина же на ходу. Похмелился, сел за руль и покатил в город – деньги на ремонт зарабатывать. Да вспоминать, как, кого и с кем обмывали тачку. А обмывали со всеми.
               Примерно через месяц приехал к нему бывший одноклассник – Ванька. Здоровенький такой парнишка. Одна беда, соображает туго. Оказывается – в деревне тот остался совсем без работы. Он работал водилой, на «газике» и умудрился в чистом поле…, осознай! Шириной примерно… пять на пять километров, столкнуться с трактором К-700…. Ну как, так можно умудриться? Тут и захочешь да промахнёшься. Естественно его сразу пнули, в деревне в ту пору безработных шоферов – дофига и больше. И вот мой, не очень трезвый брат, решил проявить заботу о нём. Обнимал как родного, чуть ли не целовал.  Наобещал по пьяни, - Приезжай Ванёк, на работу устроим без проблем, город он резиновый. Не столица, дескать, всем место найдётся. Другой бы покивал тупой бестолковкой и забыл о пьяном разговоре, а этот всё за чистую монету…. Приехал, а где тут поденежнее работа?
               Андрюха, вместе с другим моим братом Витэком сидят – морды задумчивые. Куда же тебя Ванёк пристроить? Ты же такой тупой! Прям парадоксально тупорылый. Ну, выход только один – в милицию. Биография то в отличии от нас – чистейшая. Давай, корябай заявление, только постарайся без орфографических ошибок. Каких, каких – орфографических, понимэ? Хоть один будет свой человек в милиции. Где чё каво отмазать, тудым-сюдым. Как напишешь, так сразу и гони за пивом, за то, что работу тебе нашли. Пристроили.
               Через неделю гонят по пригороду на машине, не пристёгнутые, не бритые, про аптечку никогда в жизни не слыхали, локти из окошек повыставляли. Скорость сто двадцать. Пепел по всему салону - метелью зимней. Репы не похмелённые. А чё это там впереди такое беленькое синеется? Или синенькое белеется? Ну вот, так и есть, тормозят гаишники! А чё это за рожа у гаишника, такая знакомая до отвращения. От счастья аж дыхание в лёгкие вернулось.
               - Здравствуйте, инспектор Онибко, ваши документы, - и ручонку протягивает. Андрюха с Витэком чуть из салона от радости не повыпадывали.
               - Ванька! Друг! Ты уже устроился! Ты уже работаешь! Ништ-я-я-як! Приходи вечером к нам в гости, у нас там новые девки, подружки, медички. Познакомим! Покувыркаемся с ними, пивка попьем… ну ладно, счастливо тебе, поедем мы, а то торопимся очень.
               - Ваши документы я сказал, - повторяет Ванька с кислой рожей, - это дома я вам Ванёк, а здесь инспектор Онибко!
               Зачем я тебе это рассказал, солнце моё? А затем, что он с них тысячу рублей содрал… видела бы ты их рожи, после того как они домой припёрлись. И колёса со злости пол часа пинали. В нетрадиционной ориентации обвиняли. Так что давай на электричку и в свою Кубекову. А то сдаётся мне он и сейчас на дороге дежурит…