Люська. Реальная история

           - Копченой или вареной? - за изгородью из невешанных на невидимую нить колбас и сосисок, скрюченных в нелепых позах и удивительно похожих на обгоревшие трупы потерпевших крушение пилотов НЛО, виднелись хищные и злые глаза женщины, привыкшей общаться с людьми, делая им как-бы  величайшее одолжение.      
 - Любой - ответил я, подавив в себе желание добавить пару резких выражений.  - Только не холодной.   
Подав в покрытое инеем окошко пятисотку, я посмотрел в сторону автобусной остановки, что находилась метрах в пяти от этого колбасного изобилия.   
Через минуту, протягивая  из киоска в морозный вечерний  воздух сверток и сдачу, продавщица,  проследив за направлением моего взгляда,  злорадно хмыкнула:       
- Люське, небось? Все, откормилась, с...ка. Спровадили гадину!
Прежде чем я успел что-нибудь ответить, окошко захлопнулось со звуком, пресекающим любые  вопросы и возражения. Пытаясь побороть начавшую закипать во мне глухую ярость ко всем торгашам на свете, я почти бегом направился к тому месту, где сегодня утром произошла короткая и никчемная, на первый взгляд, история.....       

     07:15....  Автобусная остановка в утреннем сумраке выглядела крайне неприветливо. Воздух, буквально остекленевший от тридцатиградусного мороза,  вот-вот готов был покрыться трещинами, лопнуть и рассыпаться на осколки, и люди - человек пятнадцать - ёжась и пританцовывая на месте,  с надеждой всматривались в номера подъезжавших маршруток. Закурив, я абстрагировался от всего окружающего и без внимания смотрел на единственный, если не считать проезжавших мимо меня равнодушных автомобилей,  движущийся в поле моего зрения объект - тучную фигуру какой-то тети, скорее всего, продавщицы из киоска, находившегося рядом, и делавшей вокруг него утреннюю уборку с помощью треснувшей деревянной лопаты и веника.          
- Люсь! Люся! Люсь, ты тут? Вылазь, завтракать будем!
Эти слова, произнесенные тонким детским голосом, никак не вписывались в окружающую меня замерзшую действительность, и я машинально повернул голову. В глубине остановки, на лавке, сплошь покрытой надписями, содержащими нецензурные глаголы, стояла картонная коробка с вырезанной в боку дырой в виде треугольника. Пока мой взгляд улавливал детали, в этой дыре показались настороженные кошачьи глаза. -  Люсь! - голос принадлежал хорошо одетой девочке лет десяти, стоявшей рядом. Слегка наклонившись, девочка  протягивала что-то  в этот импровизированный люк. Скоро стало понятно, что знакомы они - ребенок и обитательница коробки -  уже давно, потому как после последнего  "Люсь!"  из темноты треугольника бесстрашно вылезла пепельного цвета кошка и доверительно ткнулась ребенку в руки. Девочка торопливо сняла варежки и начала доставать из пакета, который стоял тут же,  рядом,  какую-то снедь. Кошка быстро, но как-то прерывисто и не по-кошачьи двигаясь, преодолела по лавке расстояние в пол-метра, и принялась за еду, временами посматривая вокруг, и только тут я увидел, что у нее нет передней лапы. Трагедия, видимо, случилась недавно. Кошка судорожно поджимала покалеченную лапу куда-то под себя, испытывая, наверное, немалые страдания,  и не успела еще, судя по нелепым движениям, привыкнуть к ее отсутствию.    
- Ты снова, с...ка, тут д..мо разводишь? 
От неожиданности я вздрогнул. Кошка явно не в первый раз слышала этот голос и интонацию. Припадая на здоровую лапу, она даже не метнулась, а быстро, как ртуть, "перетекла"  в свое картонное убежище. Девочка же подняла глаза и посмотрела куда-то за меня. Я оглянулся. За моей спиной стояла та самая тетя с лопатой и веником в руках.      
- Ятекоторыйраз..................неразводи!
За этой скороговоркой  неминуемо должно было последовать, судя по настроению этого пахнущего чем-то копченым ходячего утеса, не менее грозное  продолжение, но тут в кармане у тети зазвонил мобильный, и она, так до конца  и не выплеснув  на ребенка и покалеченное животное свою злобу, быстро скрылась куда-то в сторону, выкрикивая в телефон резкие фразы. Девчушка торопливо собрала остатки Люськиного завтрака, сунула их в треугольник, и надев рукавички, убежала  в глубину улицы....          
Все произошло так молниеносно, что сразу как-то и не спроецировалось на сознание.   
В следующую секунду  показалась маршрутка....

Стоит ли говорить о том, что  день прошел кувырком? 

      До самого вечера,  с какой-то маниакальной настойчивостью, я мысленно возвращался  к этой истории.   
    .... Раннее утро. Мороз. Почти тридцать. Ледяной ветер.  И вот она встает, одевается, что-то говорит маме,  собирает в пакет кусочки еды, и идет. Искренне идет и без подтекста. Знает, что ее ждут. И ведь не грехи же замаливает, ибо нет их у нее пока в силу малого возраста. И не из желания  рисануться  перед кем-то. Просто идет кошку  "подогреть".  Маленькое живое существо.  Которому  сейчас так ....во, что это даже представить трудно. И которая в такой суровый момент попала, возможно даже, с чьей-то помощью, в трагическую, почти безвыходную ситуацию.  И не мешают ведь они  своим общением никому. Никого не трогают. Одному плохо - другой помочь пришел. Вот и все. Просто и понятно. Надо это ей ?  Значит, надо. И не сняли об этом репортаж, и грамотой почетной ее не наградили. Никаких аплодисментов и ожидания благодарности.... Этот маленький, хрупкий человечек понимает некоторые вещи гораздо лучше нас, взрослых и очерствевших. До сих пор так и вижу ее глаза, в которых стояли слезы....  А эта сирота казанская, из киоска, пропахшая насквозь колбасой,  пряностями  и  запахом денег, не постеснявшаяся людей назвать ребенка су..й,  готова на куски обеих порвать только потому, что порядок на остановке - ее прямая обязанность, так как точка-то  рядом стоит. И как, скажите мне, эта несчастная  Божья тварь, которая еле передвигается, и, возможно, обречена вот-вот погибнуть,  на санитарные нормы повлияет, если вокруг  весь снег и так завален "обрезками производства"?   
А может, и  без повода она это все?  А от необъяснимой ненависти ко всему окружающему, которая так и  скользит во всем ее облике? Причем, ненависти непонятной природы. И от этого еще более страшной.....       
      А мы все о высоких материях разговариваем. Умничаем...  О духовном, о возвышенном. Пути к спасению души ищем, теории выдумываем, к восточным философиям обращаемся. Разглагольствуем в пьяных застольных беседах....  У девочки этой надо спросить, она скажет вам, где, б..дь, духовность начинается. И ведь расскажи кому это - пальцем у виска покрутят....   

....Так и не ответив продавщице на ее тявканье, я шагнул под навес остановки. Остановка была пуста. Коробки и ее обитательницы не было. Швырнув в урну сверток с этой чертовой колбасой, я закурил сигарету.    
Дай Бог, чтоб ОНИ просто переехали в другое место.....
А не что-нибудь хуже.....