Проклятая Поэма

Лишь смерть страданий нить порвет,
Та, от которой моя мысль поет,
В чем смысл жизни, спросишь ты?
Это и есть суть нашей мольбы,

Сегодня ты никто, а завтра ты труп,
Живи же так, словно жизнь это пруд,
Ты страданиям вопреки, врага своего найди,
А как найдешь, навстречу ему иди,

Бога нет, а добро это миф,
Разбились надежды о каменный риф,
Порок и глупость заражают, как тиф,
Почем сегодня на жизнь тариф?

По течению со всеми плыть?
Или же в одиночестве гнить?
Кто прав и кто силен?
Кто глуп, а кто умен?

Виски наш друг и развратник,
Из книг мы делаем цитатник,
Который всегда с нами,
Ведь все уже было сказано другими рабами,

Сигареты разрушают организм,
Как мир разрушает ничтожный капитализм,
Саморазрушение ради познания,
И я обречен на вечные скитания,

Глупые и ничтожные самозванцы,
Носят они маски, как на спине ранцы,
Они мне не нужны, как и не нужен никто,
Мир с самим с собой - вот что хитро,

Я расскажу тебе один сон,
Там был большой розовый бутон,
И не один, а целое поле,
Словно в соли засохшее море,

Тысячи и тысячи и еще тысячи за ними,
Красочными, яркими, светлыми - они были такими,
И был там сорняк один,
Словно помещенный в карантин,

Но все течет, все меняется,
И любая красота осыпается,
Но сорняк он всегда один,
И палач его никогда не казнил,

Не лишался он того, что всегда имел,
И принципам своим не изменял, когда горел,
Будут новые бутоны, как когда-то фараоны,
И короли, носившие короны,

Будут приходить и уходить,
Как и глупцы продолжать глупить,
Лучше вечные страдания,
Чем обнадеживающие гуляния,

Лучше одинокому всаднику быть самим собой,
В толпе, которая будет учинять разбой,
И знать, что и целого мира будет мало,
Чтобы вешать ублюдков  даже где попало,

Давай я расскажу тебе о мире, которого нет,
Его нет ни на одной из планет,
Борется с кем-то каждый ,
А я изнемогаю от жажды,

От жажды неизведанного, от жажды баланса,
Устал я видеть Летучего Голландца,
Нет ничего того, о чем все твердят,
Мораль и совесть только и делают, что нас торопят,

Я забываюсь и тону в неизвестном мне океане,
Как корабль, заблудившийся где-то на меридиане,
Мой собственный мир, вот этот океан,
Я открыл его, как Филиппины открыл Магеллан,

Никому нельзя доверять,
Душевно тебя все норовят растерзать,
Пусть и сами того не подозревают,
Они все же патроны заряжают,

Ада нет там, он тут уже давно,
Но им кажись все равно,
Библии, Кораны и деньги - их новые идолы,
Язычество лишь возымело больше силы,

Музыка питает мой дух,
Она радует мой слух,
Она придает уверенности,
Нельзя допустить погрешности,

Одна ошибка и ты такой же, как они,
Серая точка в серой массе, как огни,
На бесконечном шоссе,
За маской на своем лице,

Они придумали себе нового идола,
Мораль ему имя и король он престола,
И ценят они его выше, чем свободу,
Которую видят, как карт крапленых колоду,

Люди будут кричать - анархист!
Другие будут говорить, что я коммунист,
Третьи психопатом меня называть,
Что мне делать, я сам себе дам понять,

И пускай в 27 я умру,
Но пока я живу,
Я не стану таким же серым,
Но и не буду я белым,

Темнота заполняет и терзает,
Когда все остальное тебя отвергает,
Или же ты его отвергаешь,
Что делаешь ты, я надеюсь, понимаешь,

Ты пытаешься создать свою теорему,
Ты привык идти вопреки всему,
Идти по трупам и горам обид,
Но ведь жизнь кипит,

И каждый теперь лицемер,
Некого больше поставить в пример,
Нюрнберг, оказывается, был цветочками,
Мир обваливается маленькими кусочками,

Тебе навязывают мнение, тебя пытаются подковать,
Говорят, что без совести не сможешь ты спать,
Но, по-моему, все не так кругом,
И Иисуса надо было бы поместить в дурдом,

Я, как корабль, рассекающий льды,
Разбивать хочу чужие мольбы,
Люди вскоре будут кричать,
Люди никогда не будут понимать,

Как та змея, что извиваясь,
Нападает, уже не скрываясь,
Кусает и яд свой впускает,
И меня никак не отпускает,

Навечно змеей той проклят я,
И даже мои друзья,
Уже не понимают меня,
Как и моя семья,

Полюбил я то, что другим ужасно,
И понял я, что это прекрасно,
Манит меня змея, как моряки ведутся на сирен,
Проклят я или же благословен?