вонзите в меня пломбир

;грубые массы

несколько дней подряд было солнце,
как жалко, что только когда нет облаков его видно.
на морозе пар изо рта приобретает форму
объемной паутинки и улетает в небо по дороге длинной
к своим братьям старшим. но дорога эта
это даже не особый вид материи

она

не направлена ни в одну из сторон света,
только в древнем монгольском или тибетском поверии
есть способ её преодолеть.

а, куда ты идешь, гражданин?
ехидным голосом вопрошает военезированный полицейский.
игнорируя все эти мелочи, не сажусь в лимузин,
а пешим странником прикидываюсь, стоя перед зеркалом.

не пойму, но голос спросил меня, пил ли я таблетку, которую доктор прописал.
я гордо отвечаю, смущаясь: "я - нет, но кошке все же отдал".

и тут понимаю, что я уже не на проспекте, засыпанном солью, песком и реагентами.
тут всё по-другому, тут горы, тут свет;!
;не достать тут никого, даже усаму бен ладена, даже английским агентам,
я даже понял, что это гора - эверест.

ко мне подошел владелец того дивного голоса, возникшего после ехидного.
он протянул мне руки сказав: "я её откачал";
в руках его кошка была моя, моя хорошая, моя милая,
прости, что таблетку не выкинул, а тебе, как предатель, дал.

кошка сказала: "пойдём, там хороший вид с северного склона".
мы на камне широком уселись.
 - видишь? тут облака, за ними не видно мира...
он там, он там есть...
 - а может его там и нет и появляется он только тогда, когда у нас в мыслях что-то плохое?
кошка задумалась.
 - хочешь сказать, что когда солнце было, мы, забывая всё былое
думали только о хорошем там?
 - нет! - отвечаю я кошке - в наших мыслях всё было плохо, но только однажды
просвет появлялся... ну хватит, позвольте вас провожу, мадам?