Виктория Сенькина. Я создаю свою мечту

* * *

На дальней улице гроза,
Озоном пахнет остро, пряно.
И обожжённые глаза
Взглянули на меня с экрана.
И с этой болью боль моя
Слилась созвучно воедино.
Почти не замечаю я,
Как открываются глубины.
Так зримо выхватит огонь
На миг из тьмы фрагмент картины,
И линий жизни на ладонь
Ложится путь простой и длинный.
А за окошком встала ночь
И не спеша часы считает.
Я не могу ничем помочь
Тем, кто сейчас вдали страдает.
Моё участье ни к чему,
Не станет легче или проще.
Я ощущаю эту тьму,
Такую мягкую на ощупь…
И время замедляет ход,
Тьма скрадывает силуэты.
И кажется, весь мир живёт
Лишь ожиданием рассвета…





* * *

Всю суету, как круг, что замкнут вечно,
Порву и небу душу распахну.
И буду радоваться я беспечно,
Встречая в небе солнце и луну.
Не тает снег в овраге, листья рыжи,
И ветви у деревьев так дрожат.
Запомнить всё, что я сейчас увижу:
Дым костерка и розовый закат!
Нет фотографий. Только как на плёнке
Отснять тот день, промчавшийся, как миг?
Моя душа была душой ребенка
И в небеса бросала звонкий крик.

* * *

Плачет ребёнок, и сердце моё не на месте.
Поздно, темно. Вдруг родители пьяные ходят?
Плачет младенец, как будто страдания песню
Голосом, хриплым от долгих рыданий, выводит.
Дети приходят для радости в мир наш большой,
И для детей – каждых новых рассветов багряность.
Мир может быть им не рад, и над детской душой
Он, может, злое насилье воспримет, как данность.
Хрупкий цветок неужели погибнет вот так,
Не расцветёт, не поднимется живо и молодо?
Жизнь не даёт разглядеть окружающий мрак.
Плачет младенец в три ночи на улице города.




* * *

На розовой закатной полосе
Помедлил белый облачный кораблик,
Его так ждали все, его так ждали все,
Но задержался он на синей глади.
Спит капитан, уснула вся команда,
Они не могут двигаться вперёд.
Плыть на восток им надо, очень надо,
Но сон поднять ресницы не даёт.
А капитан во сне кудряшки сына
Всё гладит, гладит смуглою рукой,
А вот матросу снится бригантина,
Где сам он капитан. Да хват такой!
Не медли же, не медли, чуткий парус!
Ведь солнышко закатится вот-вот.
Я на закат смотрю и улыбаюсь,
И чудо прямо здесь произойдёт.
В уме решатся сложные вопросы,
Печали посмывает, как волной,
И капитан, и все его матросы
Сойдут на берег, ласковый, родной,
И будет дом огромный, чистый, светлый,
И за окошком белая сирень,
И будут кудри завиваться с ветром,
И будет лучезарным каждый день!

* * *

Разбита жизненная колея,
Перемешались в сердце свет и тени.
Один и тот же сон всё вижу я,
Что я прошу пощады на коленях.

Но, знаете, не смерть меня страшит –
Сырая пасть подвала, клетка тесная,
Всё тюрем лабиринтами изрезано,
И этих камер так ужасен вид.
Сон изменился. Поменялись роли.
Реалистичен слишком этот сон,
И враг, скрывая трепет перед болью,
Теперь, как павший властелин, склонён.
Молящий голос так красноречив,
Он к моему взывает состраданью,
А я стою, эмоций хаос скрыв,
Щадить его отсутствует желанье.
Молчу. О, милосердия  крыло,
Хоть лба коснись, не дай ожесточиться!
Сон исчезает. За окном светло.
А я боюсь, что он опять приснится.

Диалог с собой

- Ты лжёшь, ты не посмеешь присягнуть,
Что знаешь боль чужую, как свою.
Когда стрела вошла кому-то в грудь,
Кровь вытекает медленно, толчками.
Чужая кровь. Ни охнуть, ни вздохнуть.
- Пусть это так. Но сердце ведь не камень.
-Ты лжёшь, ты лжёшь. Когда взлетает кнут
Над потною спиною лошадиной,
Ты предпочтешь тепло, покой, уют,
Не скажешь всаднику: «О, господин мой!
Не лошадь, это я терплю побои.»
Нет, дух твой не знаком с чужою болью.
В ответ молчу. В груди моей пожар.
Я попрошу один у Бога дар:


Стать нужной тем, кто сам изверился уже,
кто, как и я, стоял на рубеже,
на рубеже надежд и жадной бездны.
Дай силы им помочь и быть полезной!!!!

* * *

Дайте мне рифмованной отравы
И одно прикосновенье лета,
Чтоб, его дыханием согрета,
Я почти не приминала травы,
Лепестки цветов не обрывала,
Корабли пускала в теплых лужах…
Если я скажу, что будет мало,
Пусть меня дожди обезоружат.
Дайте мне рифмованной отравы –
Влаги розовой на дне бокала,
Маскарады, разные забавы,
Чтобы я не шла, а лишь летала.
Дайте мне рифмованной отравы!
Чтобы я забыла день вчерашний,
Пленника спасла бы от расправы,
Вызволив его из чёрной башни.
Чтобы мы летели с ним куда-то,
Впереди – рассвет, светло горящий,
Чтобы все запреты были сняты
Между будущим и настоящим!

* * *

Одна. Тишина… Сердце бьется всё чаще и чаще,
Сжимаются пальцы на ручке узорчатой чашки,
Волнуются мысли, фантазии вольной посевы…
Конечно же, сердце должно находиться слева,


Но в данный момент почему-то в горле застряло.
Лишь день из разряда обычных – не много, ни мало.
А где-то живёт человек – он далёкий, далёкий,
И он никогда, никогда, не прочтёт эти строки.
Он комнату мерит шагами, к окошку подходит,
Он музыку включит, чтоб в бешеном ритме мелодий
Печаль утопить,
чтоб надолго встряхнуться от скуки…
Ко мне долетят отдалённые, зыбкие звуки.
Он знает, что где-то за тысячи километров
Я слушаю музыку – странную музыку ветра.
Когда же закат заштрихует тенями румянец,
То вместе мы спляшем лихой, зажигательный танец.

* * *

Я создаю свою мечту.
Мечту, не много и не мало!
Её я сделать предпочту
Так просто, из чего попало.
Всё в ход пойдет: все краски, листья,
Немного блёсток, мишуры,
Я дам мечте повадку лисью
Для всякой каверзной игры.
Среди мечтаний аккуратных,
Затянутых в тугой корсет,
Был смелостью невероятной
Её нечеткий силуэт.
Её неясно нарисую –
В туманном облаке пожар!
Но взаперти держать такую –
Конечно, злейшая из кар!
С чего же началось все это?
Все «половодье чувств»? А вот –
Могу сказать вам по секрету,
Надела маску в Новый Год!