день

он пунктуален, как всегда, и зол... и строг...
он притаился в тёмных прорезях пещер,
но в срок придёт опять в поношенном плаще
и заманив тебя в укромный уголок,
задаст вопрос: а как ты жил, кому помог?
на что решился, и решился ль вообще?

и ты закуришь, чтоб унять цепную дрожь,
и рассмеёшься громко-грустно в пустоту.
потом ты спросишь: «а в каком это году
я отвечал тебе – а-чёрта-с-два-поймёшь?
ты, как всегда, на сотни прожитых похож,
и даже тех, к которым скоро не приду».

тот будет слушать, понимающе кивать,
и указав перстом на стрелки и звонки,
вонзать холодный ветер в оси-позвонки
и говорить тебе безумные слова:
о том, что время – есть и надо будет вам
бежать не в ногу с ним, а наперегонки
когда-нибудь...
..........................когда приблизится рубеж -
болезнью, сном, противной старостью в душе.
пройдёт «ещё», тебе останется «уже»... –

он испугает, но и горсточку надежд
протянет: «на! Их оправдай или порежь
на сотни тысяч новых слёз и юных жертв.

и в ожиданьи гостя (будто короля),
ты спрячешь все кривые камни под водой,
чтоб не заметил он: ты всё ещё такой –
один, потерянный среди чужих гирлянд.

и вот пришёл он - в снежной шубке февраля,
печальный гость
ещё один –
тридцать шестой.

16 фев. 2011