Бесконечные истории...

           За стенами клубится снегом, наступающий год - одна тысяча девятьсот восемьдесят второй! Шестидесятиваттные лампочки светят тускло. Они не убивают плотный сумрак камеры, а только размывают его. Оставляя в глазах видения цветной проволоки, разноцветными кусками катающейся по тёмному потолку. Жулик Мерзляков лежит, на верхней шконке. Я вижу только его стриженую голову и руку свисающую сверху. У него завтра суд и он заглушает своё волнение, мандраж, бесконечными разговорами, которые я слушаю уже неделю подряд. Другим он уже надоел давным-давно и они всякими неправдами избавились от его назойливой дружбы. Но, наши шконки находятся друг над другом и у меня нет другого выхода. Но кроме того, я наверно ещё и единственный, кто может отключаясь, спать с открытыми глазами, слушая его занимательные истории. Наверное, потому что у меня тоже через три дня будет суд.

          - Знал бы ты Серый, какая у меня тачка была! Шестёрка с троишным движком! На шестнадцатилетие мне её батя подарил! Магнитофон в салоне джапановский «Саньё». Сзади колонки  по двадцать пять ватт, звучок такой, что аж стёкла выгибались. Резину я сразу новую поставил, шипованную. Движок форсировал! Знаешь как? Ну короче, берёшь и в карбюратор, перед заслонкой всверливаешь штуцер. К нему из салона подводишь медицинскую трубку. Ну а в салоне пара баллонов с закисью азота, скорость подбавить надо – вентилёк приоткрыл…, сто семьдесят она у меня выдавала только влёт. Любую волгу обходил как стоячую. На бампер я воткнул четыре противотуманки, от мэрса. Батин друг из Германии «мерседес» пригнал. А когда решил его продавать, то противотуманки и родной немецкий аккумулятор мне отдал. Он у меня как запасной в багажнике был подсоединён. В любой мороз с пол пинка заводилась. А на его машину мы старый аккумулятор воткнули. Да чего там говорить, у меня даже в бачке омывателя осенью и весной разведённый спирт был. Цвет знаешь, у тачки какой был? Чёрный! Чёрныё жиги вообще редкость. У нас в городе всего две таких было, у меня и у директора передвижной механизированной колонны. У тебя была своя машина, а Серый?

          - Нет, Мерзляков, не было. У моего отца два мотоцикла было. Так вот – пацаном я был, даст он мне мотоцикл на день покататься, а я и рад. У нас чтобы машину купить, надо пятнадцать лет в очереди стоять и все это время прожить на хлебе и воде.

          - Ну, а у нас вот я помню, оба холодильника всё время забиты были жрачкой. У нас два холодильника было. Мамаша работала у меня завпроизводством в ресторане. Каждый день домой таскала, то колбасу копчёную, то икру, сыр там швейцарский, сгущёнка всякая, шампанское, коньяк. У нас даже собака ела только жареные котлеты. От работы не далеко, вот и прёт каждый день. Дом то югославский, элитный, почти в центре города! Батя у меня председателя райисполкома на «волге» возил. По блату трёхкомнатную квартиру получил. У нас знаешь… даже картины старинные были, дед из германии привёз. Оценивали – сказали каждая стоит не менее пяти тысяч. Про ковры не говорю, в каждой комнате и на полу и на стенах. В каждой комнате по телевизору, у меня в комнате большой, цветной. Чешская люстра стоит только три тысячи! Хрусталя мамаше надарили в сервант не влазит. Книг полок десять было, Дюма там, Диккенс, в общем, всяких полно. Только я их не читал, некогда было. У меня магнитофон классный был «грюндиг». Шмотки нормальные, джины «леви страус». Ты не смотри, что тут я чухан, это я так специально оделся. Всё равно в тюрьму. Летом в основном на даче жил. У нас дача двухэтажная, участок десять соток. Земляника, малина, вишня всё лето. Раньше говорили там полковник госбезопасности жил. Не хило, да Серый?

          - Ну, положим Мерзляков, участок у моих родителей был побольше – сорок соток и весь картошкой засажен. А вот насчёт хрусталя и люстры, извини, не было в нашей избе. Да и книги были только в колхозной библиотеке, я туда часто ходил, библиотекарша мне нравилась.

          - Чё Серый, только одна и нравилась? У меня знаешь, какие девки были? Я их менял каждую неделю. У меня такой принцип, начинаешь выбражать – всё, сразу досвидания! Ты не смотри что я сейчас такой худой. Раньше у меня были такие мышцы, это я от переживаний похудел. Я раньше сто двадцать спокойно жал. Вот помню, была одна у меня, дочка начальника милиции. Высокая, стройная, блондинка, сиськи четвёртого размера. Ох, и покувыркался я с ней, на нашей даче всё лето! Как она за мной бегала, влюбилась в меня как кошка!  Только я её бросил, слишком она выёжистая была. Подцепил другую, дочку директора пивзавода. Ноги у неё были длинные, как она их закидывала! Балерина потом была, спортсменка лёгкоатлетка, с ними я тоже не долго. Короче за два года перебывало их у меня штук двести, а может и двести пятьдесят, я их потом уже и не считал. У меня всё было просто – выезжал на тачке вечерком в кабак, на дискотеку там, в кафешку. И назад без девки я уже не возвращался, мне ни одна не могла отказать. У тебя сколько девчонок было? А Серый?

          - Ну, чё тебе сказать, Мерзляков? Ты Казанова, я тебе завидую! Я то пацан из колхоза. Где ты там столько девчонок наберёшь? Знаешь, были девчонки, влюблялся я конечно, по уши влюблялся. Но вот понимаешь…, всегда, почему то находился кто-то наглее меня, или умнее меня или красивее или талантливее и они от меня уходили к ним. Но я до сих пор их вспоминаю и на душе у меня светло. Ты же мне уже вторую неделю почти одно и то же, только с небольшими вариациями рассказываешь. Ладно, хватит тебе балаболить, спи, притомил ты меня….

          На следующий день его забрали на суд и увиделись мы с ним только через неделю, уже после того как осудили и меня. Ему дали пятнадцать лет…. Я увидел его раздавленным и молчаливым, на нём не было лица. Я попытался заговорить с ним первым.
          - Как же так, Мерзляков? Ну, тебе же светило, ну максимум лет восемь-девять. Да при хорошем раскладе, ты бы мог и шестёриком отделаться. У тебя же мать не последний человек, завпроизводством в кабаке. Батя возит партийного начальника, что-же, они не смогли тебя отмазать?

          - Какой там завпроизводством? – чуть не расплакался он, - воспитателем в детском саду она работает. Откуда у неё деньги на хорошего адвоката? А отец, ушёл от нас, когда мне ещё два года было. Веришь ли нет Серёга, у меня ещё ни одной девчонки не было. Я даже никогда толком то и не целовался. А теперь уже…, ещё целых пятнадцать лет никого не будет….