Снайпер

Не помню.
        Стою под деревом белым.
Не слышу,
        как ветер осенний мне дышит,
Поёт, будто песню колышет
Про маму, которую мир не услышит.
И песня слегка надорвалась на новом куплете.
Она, эта песня, творилась о брошенном лете.
Я знал эту девочку в розовом платье, в жакете.
Она меня, точно, любила,
        мы с нею ходили, как дети.
Мы с нею ходили на лыжах,
Смотрели эстампы-калеки,
Которые делал своими зубами бесстыжими Рыжий,
Чуть-чуть разомкнувши свои тёмно-бурые веки.
Она, эта девочка, метко стреляла
На стрельбище имени Крупской.
Оно, это стрельбище, тихо сгорело
От молнии шалой на улице старой да узкой
И долго болезненно тлело,
Взрывая патроны,
               Упавшие навзничь, как троны
В Европе, в эпохах бездонных.

Я убыл холодным и мрачным солдатом
С большим не по росту мешком да ещё с автоматом,
А с милой прощаясь,
        я знал - ничего не забуду.
Кирзовым солдатом в кармане утаивал Будду.
Я рвался туда,
       где снаряды рвались, будто в цирке.
У парня, что спал со мной,
       были на теле две дырки
От пуль, что визжали,
       как втоптанный в грязь скоморошек,
И хором приблудным
       вонзалась агония кошек,
Они шоколаду наелись
       что из-за границы рассыпан...
Огонь, батарея:
       по липам, по липам, по липам...
А дальше - откосы,
                погоны,
                погоны
                да танки,
да снимки...
Всё кругом: зелёные росы,
                трезвоны,
                агония,
                чьи-то ботинки...
Не стало Вадима, Евсея, Аркадия, Димки...
Ах, снимки, вы снимки,
            ах, чем же вы все виноваты?
В безумии рыщет в кровавой кутье Лисистрата.
- Стреляй-ка! - кричит слева батя на танке.
А я по-волчинному, волчьей тропой
спозаранку.
Вдруг снайпер с косой,
       словно бег по сосне с кровососом,
Маячит прицелом,
       как шлюха бедром перед боссом.
Ещё бы мгновенье,
       и череп мой в дырках валялся,
Я прыгаю жабой, живой я,
       с душой не расстался.
Там девочка-снайпер
       стреляет, стреляет и плачет,
Как будто судьбу свою рвёт на бумажки.
                Иначе
ревёшь от обиды,
       что целы мозги у братишки!
Ну ладно, сыграем не в шахматы мы,
                а в картишки.
Лови меня, зайчик!
Я знаю: ты ловишь по нервам.
Затишье. Кто первым?
Прости меня, Алка,
За то, что стрелять заставляем
Страну лежебоку, гнилую от края до края,
Что тренер твой лысый
      тебя обучал без осечек,
Сидела бы дома, пасла своих белых овечек...
Стреляй же, стреляй,
      если зуд до конца не изведан,
У нас не война, не дуэль, у нас просто беседа.
Беседуем с бесом, беснуясь от запаха пота.
Кому-то война, а кому-то работа-работа...
И чудится звон одинокого в ночь катафалка.
Спаси меня, мама!
       Мне больно, мне больно и жалко.