Сказка про неприкаянную душу

        Шумел ветер, шумел-бушевал. То ли сдуру, то ли спьяну. Уж так расходился. Я ему: - Ты что расшумелся, чудак? А он мне: - Сам-то шумишь, хоть и росточком мал. Говорю: - Я по делу шумлю, чай готовлю. А ты попусту. И дом у тебя в Скалистых Горах прочней прочного, и работы хоть отбавляй, и жена, хоть ветреница, зато и красивая, и верная, и приветливая.
        Притих ветер, успокоился. Работы, говорит, нынче поубавилось, корабли-то все больше сами, без меня ходят. Давай, - говорит, - пока ты с чаем возишься, я тебе сказку расскажу.
        Вот, слушай: - За Скалистыми Горами, куда мне и дуть-то не велено, за голубым туманом и за зеленым туманом, и за белым туманом есть Озеро. Лежит оно, ровное, гладкое, поблескивающее меж зарос-ших ивами да камышом берегов, а посреди Озера - Остров. Стоит на Острове дом - до того хитро срублен, что и не знаешь, как в него войти. И живут в том доме Волшебники.
        Поселились они там невесть когда, потому как от людей устали. Злого волшебства они не любили, а доброго у них редко просили. Вон у Вислоуса - за всю жизнь одна только женщина попросила, чтоб он её сына от смерти спас.
        Собрались они как-то, подумали, да на то Озеро и подались. Когда и пешком шли, чтоб людей не пу¬гать, а больше летели. Решили на острове дом ставить, а чтоб не спорить, договорились - каждый свою часть дома строит, как сам знает. Вышел дом вроде и чудной снаружи, зато внутри всем удобно, и все вместе живут.
Живут они, не тужат - только как-то у Озера увидели они парня.
      - Непорядок, - говорят, - сюда не то что людям - ветрам пробираться не велено.
Хотели они парня того назад за Скалистые Горы перебросить, потом расспросить решили, что у него за нужда в здешних местах.
      - Плохо мне жить стало, - парень им отвечает, - люди кругом вовсе бездушными стали. Словно злой колдун у них души выкрал-выманил. А чтоб мне среди них не задохнуться, решил я уйти, что ни дальше, построить келью, да и дожить век со зверями да птицами.
        Почесали Волшебники затылки, потискали бороды:
      - Нет, - говорят, - нельзя юноше о келье думать. Жену надо добрую, да детей дюжину. Иди-ка ты парень, откуда пришел, а души людям мы к твоему приходу возвратим.   Поверил парень Волшебникам, улыбнулся им светло и при¬ветливо, да и пошел прочь.
        Пегобород сразу и говорит:
      - Пошли скорее, подарим людям души.
        А Длинноног спорит:
      - Нельзя-де дарить, что легко пришло, легко и уйдёт. Продавать надо.
Тут Кривонос вмешался:
      - Кто же цену установит? На души-то?
      - А мы, - Свистун догадался, – торги устроим. Аукцион, по-нынешнему. Кто сколько заплатить согласен, тот за ту цену и бери. А самым бедным после торгов подарим души.
Так и решили. Пришли к людям, объявили торг, и потянулись к ним покупатели. Только каждый норовит выбрать себе душу помельче, если можно - подловатенькую.    
Одна лишь женщина к ним кинулась:
      - Бездушная я, бездушная! – кричит.  - Ни детей, ни мужа не люблю. Дайте мне, благодетели, душу добрую, сколько денег моих хватит!
        Переглянулись Волшебники и подарили ей душу самую большую и светлую, какую вообразить могли. И пошла она, заплаканная и счастливая, тихо про себя повторяя: - Родной мой! Милые мои!
        Больше ничего похожего не было. Рассказывают, правда, что сам Робин Гуд покупал у них душу - большую и разбойную.
        Только одной душе - не великой, хоть и не крохотной - не хотелось быть проданной. Негодяйство претило ей, на великие дела росту и сил не хватало, и решилась она сбежать. Походить, посмотреть, да и самой подарить себя доброму человеку.
        С тех пор так и ходит она по свету - ни человека подходящего не нашлось, ни другой души одинокой. Ходит она сама по себе. Неприкаянная.