Отмирают янтарные листья... Борис Брабендер

Отмирают янтарные листья, Рузанна… Рузанна…

Угасают ярчайшие души, а вспомни весну –

Перепачканный снегом, морозом, Вилюйским туманом

Неусыпные двери бродяга таёжный толкнул.


И увидел знакомую кухоньку, радость навстречу,

Руки – бедные руки спасенья твои.

Два тончайших крыла опустились на верные плечи

И прильнули к груди, там, где запах зелёной хвои.


Я приполз от Полярного круга непрошенным гостем,

Потому что любил твоё имя, ночами твердя.

Потому что уже никакие снега не заносят

Воскрешение рук и объятий. Я помню тебя!


Это солнце и воздух, и зелень июльского лета…

Этот берег Катуни, одинокое дерево снов…

Золотистый закат, мелкий дождик на грани рассвета,

Безответное счастье твоих убежавших шагов…


Там, ломая ладони, обняв Эвенкийские сопки,

Синевой залитые долины суровой страны,

Мне хотелось упасть снегопадом на тёмные окна,

Одарить мимолётным покоем святой тишины


Дождь волос, и лицо, и горячие зыбкие плечи,

Услыхать голосок милосердия, валящий с ног,

Засмотреться в глаза, получая навеки увечье…

Но не мог добежать, долететь, докричаться – не мог.


Отмирают янтарные листья, Рузанна… Вновь осень.

Наш любимый период. Пора расставаний и встреч.

Ты опять далека и моих поцелуев не просишь,

А следы от прошедшего трудно и больно беречь.


Кош-Агачские дали теперь нас с тобой разделили.

Разделили: речушка с названием кратким «Иня»,

Старый мост над Катунью, где ранее зэки трудились…

Не грусти. Я вернусь, дорогая, ты помни меня!


И несут нас по этой Земле от разлуки к разлуке

Чоя, Бийка, Чемал, Онгудай, Кулада…

Но в любой стороне, в каждом шорохе ветра и звуке

Обжигает дыханье твоё, как трескучий мороз, навсегда.


Отмирают янтарные листья, Рузанна… Рузанна…

Задождило слезами. Октябрь. Итогов пора.

Угасают ярчайшие души и, как ни печально,

Я был счастлив вчера.

Я с тобою был счастлив – вчера.