Песнь о Лаэль

 Часть1
В заржавленных водах зыбучих болот
В дремучих лесах прозябая,
Колдунья отшельницей дикой живёт
Людей и дорог избегая.

Прекрасная дочь ей природой дана
Озёрною нимфой зовётся она.
Как странный, изысканный дикий цветок
Она расцветала вдали от дорог.

Но странник случайно пробрался в леса
И стала известна той нимфы краса.
Теперь, как на казнь, в топи ржавых болот
Стал, словно безумный, стремиться народ.
Себя на погибель, толкая в леса,
Вот как всем запала девичья краса.

А жизнь у неё была снега белей
И страсти узор рок не вышил на ней.
Она веселилась в прохладной росе
И звёзды искрились на длинной косе.

Она не боялась смотреть в небеса
И синей лазурью сияли глаза
Она всех любила и грела душой
И лес охранял её светлый покой.

Но, что-то случилось.
Пыль дальних дорог
Занёс к ним в леса озорной ветерок.
И сердце у нимфы заныло в тоске:
«Неужто  я сгину, как дождь на песке?
Неужто людей не дано мне узнать?»
Но, строго за дочкой следит злая мать.

«О мать! Почему ты меня сберегла?
Уж лучше б младенцем зверью отдала!
Я счастья, не зная, живу средь болот
И лес твой угрюмый меня стережёт».

«Всё верно, давно я от мира ушла»,-
Ответила мать ей, вздыхая.
«Беда моя в том, что красива была,
Как ангел из светлого рая.

Я выросла в замке, средь синих озёр
Наследница знатного рода,
Не только красой, но и быстрым умом
Меня одарила природа.

Любила я травы в лугах собирать
Училась я ими людей исцелять,
А  сколько прочла я премудрых томов
И знала наречья чужих языков.

Поклонники в замок стекались рекой
Они нарушали привычный покой,
Но видели только холодность мою,
А зависть людей пряла пряжу свою…


И гром прогремел среди ясного дня!
Те, кто меня прежде любили,
Сгорая от злости и брызжа слюной
Меня в колдовстве обвинили.

И мне надлежало взойти на костёр!
Погибнуть в мученьях до срока.
Но, слава Творцу! Мне один человек,
Помог избежать злого рока.

Так проклял меня  беспощадный народ.
С тех пор в моём сердце обида живёт!
И чтобы меня не настигла толпа,
Вглубь ржавых болот меня боль увлекла.
И здесь ты увидела свет, мой цветок,
Вдали от извилистых пыльных дорог».

«О, мама!» - воскликнула дочь вся в слезах,-
«Где, правда, где ложь я не знаю,
Я чувствую боль в твоих горьких словах
И вместе с тобою страдаю!

О, мама! За что ты себя так коришь?!
От глупой толпы на болотах гноишь?!
Себя злой колдуньей в сердцах назвала,
Себя погубила и губишь меня!»

«О дочь!- тихим голосом мать ей в ответ,-
Ты думаешь, в этих словах правды нет?
Иди, я не в силах тебя удержать!
Ты после поймёшь, что права была мать.

Мне больно, я вижу в оковах тебя
И мне не спасти тебя дочь от огня.
Сожгут тебя люди, как ведьму в костре!
И прах твой развеют на грязном дворе.
А чистое сердце твоё, как песок
Растащат подошвы безжалостных ног!»

И нимфа сидит, ни жива, ни мертва,
И слышно едва произносит слова:
«Да мама, мне страшно, я буду страдать
В расцвете весны нелегко умирать.
Но пусть уж оковы на белых руках
Чем годы младые в дремучих лесах!

Прости меня мама, расстанься со мной.
Омой меня страстной, горючей слезой!
Я сердце своё не смогу удержать
Пусть сбудется всё!.. Я готова страдать!»

Но голос у матери странно дрожит,
И пряди седые она теребит:
«Постой, ведь не всё я сказала тебе,
Там в дальней стране за горами
Живет человек очень близкий тебе,
Но след его сгинул с годами».

«Мать, что за признанье, как иволги крик?»-
И дочь подняла на неё бледный лик.
«О ком ты толкуешь так страстно?
Ты мучишь меня, заставляешь страдать
И время теряешь напрасно!»

Но мать продолжала, глаза опустив:
«У песни моей необычный мотив.
Так знай же моя непокорная дочь
В той дальней стране одиноко
Живёт твой отец, он не знал о тебе
Ведь нас разлучили жестоко»!

И нимфа воскликнула: - «Мама прости!
Ведь сердцем отца я узнаю!
И если меня не сожгут на костре
Клянусь, я его повстречаю!»



Часть 2

И вот она ветром из леса летит,
И мир перед ней необъятный открыт!
Сомненья и страхи развеялись вмиг,
Свобода ей разум и сердце пьянит!

С высоких холмов ей видны корабли,
Что в гавани тихой покой обрели,
И сердце призывно влечёт её вдаль,
Лишь там она сможет забыть про печаль.

Но страх пред людьми не даёт ей идти,
И новую жизнь среди них обрести.
Вдруг слышит она у себя за спиной
Взволнованный голос и кашель сухой:

«Что дочка? Тебе мать дала улететь
Из клетки лесной, чтоб на мир посмотреть?»
Она обернулась на голос чужой,
Стоит рядом с нею мужчина седой.
На солнце он весело щурит глаза,
У ног его бродит смешная коза.

«Клянусь, мир не видел прекрасней лица!»-
Сказал он в смятенье, крестясь без конца».
Она оттолкнула его от себя,
Воскликнула: -«Прочь! Я не знаю тебя!
Откуда ты взялся ужасный старик?
Каким колдовством, ты в мой разум проник?!
И разве сказала, что из лесу я?
Откуда ты знаешь старик про меня?!
Ты видно колдун? И средь белого дня
Решил в мои тайны проникнуть шутя?»-
Сказала, и вынула острый клинок.
Старик удержаться от смеха не смог:
«Ну, нимфа, себя ты в обиду не дашь,
С собой у тебя превосходный багаж!

Нет, я не колдун, по крови дворянин,
Мой род обнищал, я остался один».
Он весь просиял, вспомнив вдруг о былом,
И нимфе отвесил изящный поклон.
«Теперь я рыбак и бесстрашный моряк,
А дом мой, вон тот, высоченный маяк».-
Ответил он, жестом ей вдаль указал,
Где море пенилось о старый причал.

«Когда – то я мать твою здесь повстречал,
Помог ей укрыться в пещере у скал,
Потом поселил её в тёмном лесу,
С тех пор свою службу при ней я несу.
Она вед красавицей прежде была
И сердце моё к себе в плен забрала».-
Сказал он и голову вниз опустил,
И посох сухой в землю с силой вонзил.

«Меня к твоей матери чувство влекло.
Я часто носил тебе в лес молоко,
И знаю я, глупая, с детства тебя,
И вас опекаю, всем сердцем любя!
Нельзя тебе в мир беззаконный вступать!
Как только могла отпустить тебя мать!
С упрёком сказал он, и вытер слезу,
И нежно погладил смешную козу.

«Пока ты росла, я тебя охранял,
И в лес ваш заветный людей не пускал.
Теперь ты уходишь, что ж, видно судьба,
Но знай, твоя мать здесь не будет одна.
Она разозлилась на весь белый свет,
Но проку от злости её людям нет.
Не может она ворожить, колдовать,
А любит лишь травы в лесу собирать.
Но хочет, чтоб люди боялись её
И страхом окутала имя своё.
Она оградила себя от любви
И грустно теперь потекут её дни.

Ну что ты Лаэль? Успокойся не плачь,
Я ей не судья и тебе не палач.
Поверь, я её не оставлю одну,
И счастье под старость лишь с ней обрету».-
Он всё ей сказал и они обнялись,
И души их крепко от счастья сплелись.
«И имя моё ты берёг и скрывал».-
Сказала она, бросив в воду кинжал.

Недели над ними, как миг пронеслись,
Старик и Лаэль в дальний путь собрались.
Везёт он её в монастырь на горах,
А сердце её утопает в слезах.