Роман у мусорного бачка. Продолжение 6

Подойдя ближе, увидела такое, что невольно вызвало у неё сначала улыбку, а потом и смех, да такой искренний и заразительный, что, казалось, даже облака прервав свое бесконечное плавание, замерли с удивлением и непреодолимым желанием узнать, что же там произошло. Да и было чему удивиться. Профессор в одних трусах бегал, как ошпаренный, по всему берегу и орал, как ошалелый, размахивая при этом рукой, как будто у него была казачья шашка и он рубил ею невидимых врагов, поминая крепкими словечками их самих и всю их родню. Кое как успокоившись, Актриса сбежала вниз, пытаясь поймать своего друга. Это ей ни как не удавалось. Наконец остановившись, в отчаянии крикнула,
- Да стой же ты! Что случилось?!
Профессор замедлив свой бег по пересечённой местности, приблизился к ней и не переставая потрясывать, протянул руку. На пальце, уцепившись мощной клешнёй, висел здоровущий рак. Глаза при этом, что у рака, что у Профессора, были одинаково выпучены.
- Помоги, Настенька! Помоги милая! Иначе я сейчас обписаюсь.
- Господи! Горе ты моё луковое. Да где же ты его такого подцепить умудрился?
- Да там же, в реке. Я только руку под камень сунул, а он… Да так больно. Ну сделай же что-нибудь.
- Да потерпи уж, - с этими словами она подобрала какую-то палочку и попыталась с её помощью раздвинуть клешню.
- Придержи вторую, а то ещё и меня цапнет.
Ещё через минуту рак упал на землю, освободив Профессорский палец, и с угрожающим видом попятился к воде.
- Ну гад, сейчас я ему покажу, - воскликнул он, выискивая подходящий камень.
- Да погоди ты. Он ведь не просто тебя цапнул, он ведь за жизнь свою боролся. Отпусти его.
- И то верно, - начал успокаиваться Профессор. - Хоть и тварь, а тоже поди жить-то хочет.
И вдруг рассмеялся, - Нет, ну как он меня! Да ему памятник надо поставить за храбрость.  И снова дружный хохот огласил окрестности.
- Жалко, обедать опять всухомятку придётся. А так хотелось чего-нибудь такого…
- Будет тебе и такое. Я вон картошечки принесла. Напечём, да с сальцом, да с лучком. Ох и вкуснятина же будет.
- Ага!? Ну тогда пошли быстрее к нашему «шалашу». Я костёрчик разведу а ты картошечку почистишь.
- Кто ж её чистит перед тем как в костре печь. Потом, всё что сгореть не успеет, и почистим. А к вечеру можно и рыбкой побаловаться.
- Что, и рыбки купила?
- Нет, конечно. Ну ты же наловишь?
- Как это? Если б вместо раков под камнями рыбы прятались, запросто.
- А мне бабулька ещё и удочку подарила. Старая правда, но крючок и поплавок имеются.
- Хм-м. А это неплохая идея. А как ты думаешь, рыба на сало ловится?
- На какое сало!? Червей надо накопать. Не бойся, они без клешней и не кусаются.
Так переговариваясь и подшучивая друг над другом, поднялись наверх. Профессор начал собирать дрова, Актриса, зайдя внутрь «шалаша», освободила старый верстак от мусора и разложила на нём все их припасы. Их оказалось не так уж и много, но на три дня хватило бы запросто. Пока мыла зелень, нарезала сало и хлеб, на улице уже во всю горел костёрчик, весело потрескивая и время от времени выстреливая искрами, пугая Актрису, присевшую рядом с Профессором, завороженно глядевшего на обжигающие языки пламени.
- Мишь, а давай здесь останемся, ну хотя бы недельки на две.
- Тебе здесь нравится?
- Конечно. Я ведь ещё не была ни разу за городом. Здесь так хорошо. И тихо.
- А что, почему бы и нет. Время терпит. Ты знаешь, мне бы до моих родных мест добраться. Это не так уж и далеко. Недели за две управимся. Мне ведь только свидетели нужны, чтобы документы восстановить. А там у меня родственники должны быть, да и друзья, поди, ещё остались. Помогут. А документы будут, можно и работу настоящую найти. Я ведь не боюсь работы. Хоть какой. Заживём не хуже других.  Или… - тут Профессор осёкся.
С какой-то опаской и в то же время с затаившейся в глазах надеждой, вопрошающе посмотрел на Актрису, - Ну ты же не против… Ты хочешь со мной…
Профессор никак не мог подобрать нужных слов. И вдруг, взяв её за обе руки, выпалил,
- Скажи, я тебе нравлюсь?
Актриса, облегчённо вздохнув, как будто уже давно ждала этого вопроса, наклонила голову и тихо, почти шёпотом, ответила,
- Да. 
Смущаясь и отведя взгляд куда-то в сторону, добавила,
- Я тебя люблю. Я дура, да?
- Кажется мы с тобой оба дураки, - сразу повеселел Профессор.
Потом, обняв её за плечи и слегка прижав к себе, долго что-то шептал ей на ухо, словно боясь, что их кто-то может подслушать. Она слушала его, опустив ресницы, иногда отталкивая его, смеясь, и снова прижимаясь. И вдруг вспомнив своё последнее выступление в «Стекляшке», стала долго рассказывать как всё было, отвлекаясь от темы и снова возвращаясь к своему рассказу, вставляя разные мелочи, иногда мимикой показывая лица её зрителей - посетителей забегаловки. Профессор слушал не перебивая, как желторотый юнец удивляясь и восхищаясь ею.
- Ты у меня просто молодец, - хвалил он её.
Ей это нравилось и она продолжала рассказывать дальше, припоминая всё больше и больше подробностей. Потом они пекли картошку. Обжигаясь и смеясь чистили её, перекидывая с руки на руку. Ели, запивая водой. Вместе с салом и зелёным лучком, да со свежим хлебушком, это была, действительно, божественная пища. Потом они долго мылись в речке, подтрунивая друг над другом, пытаясь смыть сажу с лица и рук, въевшуюся так, что даже хозяйственное мыло мало помогало. Потом они гуляли по окрестностям, любуясь нетронутой природой. Сидели на берегу реки, бросая в воду камушки и загадывая желания. Потом убегали от коров, не понятно откуда появившимся и спускающимся к водопою, чем несказанно повеселили местного мальчишку-пастуха. И рыбу они ловили. Правда так ничего и не поймали, кроме двух пескариков, и то только потому что им так стало жалко неудачливых рыбаков, что они скорей всего сами себя насадили на крючок. Другого объяснения этому просто нет. А потом… Да сколько их ещё было всех этих «потом» за всё это время, что они пробыли здесь. А вечером Профессор, натаскав воды в найденный бак и нагрев её, действительно устроил баньку. Актриса поначалу очень стеснялась раздеваться перед ним, но деваться было некуда. Не могла же она в самом деле одновременно поливать себя с чайника горячей водой и мыться.
- Ты специально это всё затеял, - то ли в шутку, то ли всерьёз злилась она.
- Да нет же, Настенька. Нет. Но ведь и правда, грех-то какой, не воспользоваться моментом, - смеялся Профессор.
- Ты просто бесстыдник и бабник!
- Ну это уж ты чересчур. Какой же я бабник. У меня только ты одна и есть.
- Ладно, ладно. Не оправдывайся.
И снова настала ночь, наполненная томными вздохами и взаимными ласками. А ночь сменило утро с неизменным петушиным разноголосьем, мычанием ещё не совсем проснувшихся коров и птичьим щебетом. В этот день они решили навестить бабу Дуню и засиделись у неё пока не стемнело. Она никак не хотела их отпускать, пока они не дали твёрдое обещание навестить её снова. Так что и на следующий день они были у неё. И на следующий. Они так с ней сдружились, что однажды баб Дуня предложила им жить у неё в пристройке. Всё равно она пустует. Наша счастливая парочка поначалу никак на это не соглашалась, пока Профессор не предложил ей взамен свою помощь по хозяйству. Дрова поколоть, воды натаскать, огород прополоть. Да мало ли дел в деревне. Две недели пролетели словно во сне. Потом ещё две недели. Однажды, в тёплый летний вечер, засидевшись допоздна под старой яблоней в саду, они долго о чём-то беседовали. Это был их последний вечер у баб Дуни. Как хорошо бы им здесь не было, но пора уже и честь знать. На следующее утро они собирались с ней распрощаться и идти дальше. Профессор, размечтавшись, всё строил планы на будущее. Представлял, как они будут жить вместе. Какая у них будет квартирка. Обязательно недалеко от речки. И какие приятные у них будут соседи. И как они будут любить друг друга. А может быть даже и ребёночек появится.
- А что? Ты ведь ещё совсем молодая. Ты же ещё можешь.
- Могу, могу. Только я не хочу загадывать так далеко.
- Почему же далеко, - целуя её в ушко, ласково отвечал Профессор. - Дело хозяйское.
- Просто боюсь спугнуть своё счастье, - и надолго замолчала, о чём-то задумавшись.
- Ты знаешь, Мишь, может быть тебе лучше одному дальше идти? А я вернусь в назад, в город.
- Да ты что, - чуть не подпрыгнул на месте Профессор. - Как же я без тебя?
- Я тебе буду только мешать. Тебе нужно одному со всем справиться. А потом ты вернёшься за мной. Я знаю, ты вернёшься. Я тебя буду ждать. Хоть сколько.
- Где же я тебя найду?
- Да там же, в «Стекляшке». Если б ты знал, как мне охота ещё раз попробовать себя на сцене. Пускай не на настоящей, но всё равно. Если бы ты видел их восторженные глаза. Ну правда, Мишь. Они же мне ночами снятся, - при этом лицо её было таким печальным, что Профессор начал колебаться.
- Я просто не могу не вернутся.
- Но тебе же туда нельзя. Ты же знаешь. Эти ублюдки тебя обязательно найдут.
- Всё будет хорошо. Вот увидишь. Да и забыли они давно уже про меня. Кому я нужна, Господи, бичужка какая-то!
- Да нет, такие люди обид не прощают, особенно таким как мы.
- Я буду осторожна. Ну?
- Ну хорошо, - после долгих колебаний, всё-таки согласился Профессор. - Только обещай мне, что действительно будешь осторожна. И чтобы вечерами не бродила по улицам. Обещаешь?
- Обещаю. Конечно, обещаю, - и обняв его за шею и притянув к себе, поцеловала в губы.
- Если б ты знал, как я тебя люблю, - невольно вырвалось у неё.
- Если б ты знала, как я тебя люблю, - вторил он ей, - И я обязательно вернусь. Дай только срок.
Они ещё долго сидели под яблоней. Ни о чём не говорили, просто молчали, прижавшись друг к другу. Ночь уже давно вступила в свои права. Любопытная луна, выглядывая из-за жидких тучек, тускло мерцала, отражаясь серебряным глянцем в почерневших глазницах окон, ещё больше нагоняя печальные мысли. Да и было от чего печалиться. Это была их последняя ночь. Может быть они больше никогда и не увидятся. Конечно, где-то в глубине души, у Актрисы ещё теплилась надежда, что всё будет именно так, как они себе это представили, но голос разума говорил о другом. Это же как в курортном романе. Люди искренне клянутся в любви, обязуясь непременно когда-нибудь встретиться вновь. Но проходит время, чувства притупляются, остаются лишь приятные воспоминания о прошедшем. Она опустила голову на его плечо и прикрыла глаза. Сегодня этот мир, казалось, существовал только для них двоих. Как бы ей хотелось сейчас раствориться в нём каждой своей клеточкой, чтобы всегда оставаться с ним. Это, конечно, было невозможно. И она знала это. Она знала, что завтра снова наступит утро и он, может быть даже не попрощавшись, укатит прочь со своей тачкой в своё бесконечное путешествие а она вернётся опять в свой пыльный Очень Большой Город с его осточертевшими грязными проулками и подворотнями и только память будет возвращать её вновь и вновь в это лето. В это сказочное лето. Она ни о чём не жалела и всё-таки ей почему-то было очень грустно. Очень, очень грустно. Наверное потому что она знала - эти минуты не повторятся больше никогда в её жизни. Ей неожиданно захотелось плакать, но она сдержала себя, лишь крепче прижавшись к нему. А бестолковые звёзды, подглядывающие сквозь листву, казалось, смеялись над ними, вульгарно подмигивая непонятно почему и только больше навеивали грусть. Завтра будет утро. Последнее утро. А потом… А что потом? Ничего. Ни-че-го!

Это ещё не всё. Окончание следует.