Последний вагон

Знакомство наше было эйфорией,
                ментизмом мории,
интерметаморфозным бредом,
                обнубиляционной чудной сказкой;
обычной малозначащей историей;
мы были вместе, и глаза светились лаской;
и во внеспецифиских реакциях, рефлексах безусловных,
душа и сердце таяли от нежных слов любовных.

День летний растворялся
                в красках Мирозданья,
Душа трепещет в ожидании бубенить
                в праздничный кампан,
А главные слова
          ещё не сказаны друг другу как признанье,
И расплывается хрустальным эхом
                сладостный обман.

И будто двое нас всего  в стране
                сердец бесплодных,
Весь Мир в любви и радости,
                казалось бы, царил...
Я Вечности желал минутам счастья
                в свете солнца и луны
и звёзд холодных,
но тут...
              посадку диктор объявил.

Себя я видел белым рыцарем
                на сивом битюге,
но без упрямства,
А ты, видать, платила
                по счетам процентной ставки
набежавших чувств ответных.
Железный паровоз,
                без искажения пространства,
тебя всё дальше увозил без попеченья,
без хлопот заветных...

Но я не прыгнул на подножку
последнего вагона.
Я ждал, а может ты,
в порыве жажды никогда не разлучаться,
Сама,
          в последнем метре
          уходящего перрона,
вдруг прыгнешь мне в объятья
и решишь остаться...

Но нет.
Ни ты,
Ни я.
Нам не хватило духу.
Здесь не было геройства.
Здесь не было любви...
Простая сладость сердцу
                и приятность уху,
И неизвестно, что нас
                ждать будет впереди.

И что осталось мне?
Роптанье и унынье.
Один стоял я и смотрел в пустую даль.
Лишь нежный поцелуй,
                да имя
на память мне остались от тебя.