Российская сегрегация-

Вопрос: считаете ли Вы, что реформы образования в России направлены на стратификацию общества и создание своеобразной кастовой системы, затрудняющей лифтинг и ротацию кадров в государстве и обществе?
Ответ: Власть на «самом верху», на государственном уровне заинтересована в сохранении статус-кво, дабы сохранять контроль финансовых и сырьевых потоков как можно дольше – пока из трубы «капает» и оседает в зарубежных активах. Для этого заморозить существующий расклад сил на социально-политической арене, не допускать появления новых игроков, особенно реальных общественных движений, основанных на инициативе и самоорганизации масс.
Главное – избежать проявлений самодеятельной гражданской активности, держать массы в пассивном состоянии и неведении относительно социально-экономических реалий и истинных перспектив страны. Снижение культурно-образовательного уровня населения при этом выступает как побочный эффект.
Если же спуститься по «вертикали» на ступеньку пониже, то на этом уровне экономическая и административно-бюрократическая элита, власть регионального масштаба заинтересована в ограничении социальной мобильности, отсюда и целенаправленная линия на ограничение доступа к качественному образованию, протекционизм карьерных перспектив для молодежи.
Это необходимо элите для обеспечения собственной несменяемости (насколько возможно) и дальнейшей «фамильной» преемственности, проблемы, которые их при этом заботят – легализация наследования теневых капиталов и передачи активов, накопленных не совсем законным образом. (Очень много при их передаче возникает охотников позариться на то, что плохо лежит – как же защитить благоприобретенное?)
 Кроме того, происходящее культурное расслоение - стратификация, выглядит как социально-культурная поляризация общества. Это фактически почти что сегрегация, разделение общества на оппозиционные друг другу категории по социально-культурному статусу, за которым скрывается различие статуса экономического. Такая сегрегация нужна «гламурной» элите, или «новой аристократии», которая противопоставляет себя простонародному «быдлу» или «офисным рабам». За этим скрывается оправдание социального неравенства за счет собственной якобы «исключительности» и «неполноценности» малообеспеченных слоев общества.