Декабрь

                Fuimus Troes, fuit Ilium.
                (Virgilius)

Дым особенно едок, когда копоть на пальцах.
Алое небо над городом вечным,
который не так-то вечен в его руках.
Пламя под стать императорской тоге.

И он танцевал и смеялся,
смеялся и пел
об ушедших троянских героях,
с тонкой музыкой криков истошных и лиры в руках.
Ведь Троя – не Рим,
к её мостовым не прильнёшь
и стен не коснёшься,
глазами распахнутыми не разглядишь
её очертаний в медной ночи.
О ней можно лишь петь, впившись пальцами в лиру
да нашёптывать дамам на ушко при бархатном свете
ерунду про Елену.
Её не сожжёшь,
как и сны, что пеплом не станут,
как и мысли, что сгорят только вместе с его головой.
О чём ещё петь в алом зареве римских трущоб?

Так гори же, гори же, гори! –
пред Вулканом Рим падает ниц.
Жар на коже и искры в сотый раз прокричат
то, что шепчут губы его:
журавли
прекрасней
синиц.