Заметки о любви

    Сегодня в школе нас спросили - что такое любовь? Это понятие нужно было выразить одним словом, выражающим отношение к этому чувству. Ответы были самые разные: счастье, радость, свадьба... А так ли это на самом деле? Когда я попытался совместить эти слова и любовь, то у меня ничего не получилось. Я сумел подобрать лишь одно слово. Время.

Время...
Лечащее, губящее...
Нас к жизни воскрешает, все чувства убивая,
Что сердце держат в ледяном гробу
Потерянной любви.

    Я не могу представить, какое отношение дружба и радость имеют к любви. Ведь что такое настоящая любовь? Я вижу слово сие так: слияние двух душ ущербных воедино. Как радуга сияют вместе две человеческие сущности, даруя своим носителям крылья, унося их от грязи мира к небесам. А как иначе? Когда человек чувствует, что его душа покидает его, он ожидает два пути. Третьего не дано.
    Первый путь развития событий прост: навстречу его душе из мрака ночи выплывает сущность, стремящаяся к соединению с ним. Редчайший случай. Две жизни становятся одной, а люди, следующие по разным путям, находят одну совместную тропу. Они навеки соединены. И даже Смерть не в силах помешать им, ибо после разрушения оболочек совместное путешествие во времени и материи не останавливается, лишь ускоряясь благодаря отсоединению лишнего балласта. Теперь перед единой сущностью весь необъятный мир. Она несётся в глубины вселенной, забывая всёлишнее, кроме вечного блаженства.
  А второй путь гораздо страшнее и реальнее. Душа, вышедшая из тела, натыкается на глухую стену. Что ей делать? Долгое время она мечется, пытаясь преодолеть барьеры, отделяющие её от великой цели. Очень редко, но она может найти трещину, под напором режущей камень отчуждения. Далее всё идёт красиво и поэтично. Слияние дорог, миров и чувств. Но как быть, если трещина всё не находится и не находится? Не в силах сгустку чувств, желаний и эмоций проломить гранит непонимания и недоверия. Лишь острые шипы ждут растерянную душу, желающую счастья. И вновь и внось она режет себя об эти иглы, терзая себя и делая всё более рваной. Единственное спасение для неё - отступить. Но как отступиться от крепости, в которой заключено счастье? Возможно ли это? Наверное, возможно. И это даже будет правильным действием, ведь грусти и тоске придётся место уступить для воли и раздумий. И сердце снова сможет биться, жизнь меряя своими пульсациями. И чувства останутся при человеке, а не на стенах замка неприступного. А если воля не сумеет решётки в окна разума поставить? И сущность вновь и вновь куски, обрывки пямяти и чувств роняя, безнадёжно биться будет в запертую дверь? Не сможет человек уж позабыть и отпустить любовь, она навеки в сердце будет, пугая чёрствостью своей. Душа, в конечном-то итоге, без сил и цели приплывёт назад, но вновь ожить, увы, не сможет, ведь сердце без её огня навеки льдом покрыто станет. И те обрывки, что во времени исчезли, смогли бы корку растопить, но нет их... Человек останется холодным, на мир глядя глазами мертвеца, но внутрь взгляни - трепещат болью раны, души, что мёрзнет на ветру. Он сможет чувствовать и петь, смеяться, кровью истекая, но жить, как жил с огнём в груди, уж никогда не сможет, ведь пламень тлеет лишь в рассудке, да мысли правят бал.
    И вновь вопрос: возможно ли представить, как чувство с именем любовь, на чашу добровольно встанет со столь земными и житейскими словами, как радость, дружба или смех?
    Все эти эмоции доступны даже тем, кто никогда не выводил свою душу на свет. Все эти действия никогда не затребуют слияния миров. И, наконец, ничто из этого никогда не сможет лишить нас света в жизни. Не столь они опасны и темны, не столь в них много света и надежды, законам бытия всегда они верны, доступны каждому бездушному невежде.