Возрождение казачьих песен

http://blogs.privet.ru/community/retroclub?tag_id=1210772

http://supertarget.blogspot.com/2009/04/blog-post_19.html

К 110-летию со дня рождения народной певицы, Лидии РУСЛАНОВОЙ

Народная певица, Лидия Русланова, солистка кубанского хора, - пела так, что от её песен, - хотелось и плакать, и смеяться одновременно.

(НОВЫЙ КАЗАЧИЙ ФОЛЬКЛОР)

    Нет, не иссякли казачьи серебряные песенные родники! Воспрянул казачий певческий дух по всей Руси, - от тихого Дона и Кубани до Амура!.. Наряду с возрождением уничтоженных песен казачьего календаря в годы «расказачивания», появляются новые замечательные казачьи песни - современного казачьего фольклора. Казачьи песни вызываются к жизни в казачьих хуторах и станицах Руси, а также и в казачьем  рассеянии Дальнего и Ближнего Зарубежья.

ЕВГЕНИЙ МЕРКУЛОВ

ОТПУСТИ МОЁ СТРЕМЯ, КРАСАВИЦА

Отпусти моё стремя, красавица;
Не могу я остаться с тобой.
Наша сотня в поход собирается,
И сигнал уже подан трубой.

Нам судьба – за грехи наши тяжкие -
Воевать меж собой без конца.
Понесёмся лавиною с шашками
Брат на брата и сын на отца.

Дуют ветры свинцовою силою,
И негоже сидеть по тылам.
Отпусти же меня, моя милая,
Я взамен тебе сердце отдам.

Отпусти, мою руку, красавица,
Стременную полнее налей.
Пусть, чуток, по земле расплескается –
Казаку ляжет путь веселей.

Видишь – мой вороной беспокоится,
Ждёт, когда ему дам шенкеля,
Чтоб помчаться стрелой за околицу,
По дороге, намётом пыля.

Дуют ветры свинцовою силою,
И негоже сидеть по тылам.
Отпусти же меня, моя милая,
Я взамен тебе сердце отдам.

Отпусти мои думы, красавица;
Наша ночка была коротка.
А за Доном заря занимается,
И тебе не сдержать казака.

Чем закончится бой, я не ведаю,
Но и к смерти, и к славе готов.
Только, если вернёмся с победою,
Жди, красавица, вскоре сватов.

Дуют ветры свинцовою силою,
И негоже сидеть по тылам.
Отпусти же меня, моя милая,
Я взамен тебе сердце отдам.

КАЗАЧЬЯ ВОЛЬНАЯ

Разверни меха, гармонь,
Не вздыхай так тяжко.
Кто в джигитке половчей – выходи вперёд!
Как серебряный огонь,
Засверкала шашка.
Эх, крути-верти, казак, зажигай народ.

Воля, шашка, добрый конь –
В этом суть казачья,
Нить, что связывает нас, крепко, - сквозь года.
Так ведётся испокон -
И никак иначе,
И другому - не бывать, братцы, никогда.

Напою коня водой -
Из родного Дона,
Сяду верхи, как учил некогда отец.
Пронеси меня, гнедой,
Рысью вдоль затона,
Подминая на скаку мяту и чабрец.

Воля, шашка, добрый конь –
В этом суть казачья,
Нить, что связывает нас, крепко, - сквозь года.
Так ведётся испокон -
И никак иначе,
И другому - не бывать, братцы, никогда.

Государственных оков -
Нам милей свобода.
Сколько раз пыталась власть перерезать нить,
Только роду казаков -
Нету перевода.
Жили вольными, Бог даст, дальше будем жить!

Воля, шашка, добрый конь –
В этом суть казачья,
Нить, что связывает нас крепко, - сквозь года.
Так ведётся испокон -
И никак иначе,
И другому - не бывать, братцы, никогда.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Ой, судьба нас разметала
Лёгким ворохом листвы:
От Амура до Урала,
И от Волги до Невы.

Оторвались от землицы,
Поселились в городах,
О корнях своих в станицах -
Позабыли навсегда.

Да по зову крови что ли,
Мы однажды видим сон -
Колыбель казачьей воли,
Православный Тихий Дон.

Снится нам, как по беспутью -
На коне летим, пыля,
И вдыхаем полной грудью
Горький запах ковыля.

Через балки и овражки -
Скачем рысью напрямик,
И в руке сжимаем шашку,
А из горла рвётся крик.

И щемит в груди под утро,
И, наверное, впервой, -
Мы на карте ищем хутор
Свой, казачий, родовой.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ну, давай, Гнедок, вперёд. Знаю сам - не просто.
Мы без роздыху идём, уж который день.
Вот минуем поворот около погоста,
Там гляди, рукой подать, - и родной курень.

Напеки, маманя, мне пирогов с картошкой,
Да, как прежде, ставь на стол миску с каймаком.
Я, признаться, на войне - сголодался трошки,
Мог бы справиться зараз с жареным быком.

По крови да по воде шёл через огонь я,
Сквозь малиновый закат - в розовый рассвет.
И не сыщется нигде уголка в Придонье,
Чтобы конь мой боевой не оставил след.

Постели, маманя, мне спать на сеновале,
Чтобы ноздри щекотал запах чабреца.
О таком спокойном сне - сколько раз мечтали
Мы под грохот канонад и под свист свинца.

Послужили за шесть лет мы - и тем, и этим.
Кто там прав, а кто не прав, леший разберёт.
Довелось в глаза смотреть мне казачьей смерти,
А теперь хочу домой. Ну, Гнедок, вперёд!

Вот, последний бугорок, торопись, дружище!
Нам осталось проскакать, только полверсты...
Где знакомый хуторок? Всюду пепелища,
Лишь белеют кое-где новые кресты.

ПОЛЯКОВ П.С.

ТОРГ (шуточные стихи).

Пошли на ярмарку деды-отставники,
Когда-то бравые лихие казаки.
Конечно, выправка у них теперь не та,
Зато, ушла из жизни дурь и суета.

К кальсонам привязали гаманки*:
Под шароварами их скрыли дончаки,
Чтоб хитрый вор достать монеты не сумел,
И деньги вытащить украдкой не успел.

Торговля шумная на ярмарке идёт.
Снуёт, торопится вокруг честной народ.
Ведь торговаться с толком надобно уметь,
Иначе можно в одночасье прогореть.

Вот у обоза кругом встали казаки.
Купить семян решили новых дончаки;
Чтоб к атаману их в станицу привезти,
И новый сорт пшеницы славной развести.

Навроде, сладились, закончили торги.
Штаны спустили вниз на сапоги,
Чтоб отвязать с кальсон тугие кошельки:
Их на кальсонах держат крепкие шнурки.

Ну, а купцы, вдруг, стали цены набавлять,
Пошёл опять торг. Где штаны тут надевать?
И вот стоят в кругу отставники:
Чекмени задраны, видны исподники.

Смеются бабы... Глянуть просто срам.
А старики, забыв про всё, грозят купцам.
В руках трясут - из кожи гаманки,
Мол, торг срывать - совсем уж не с руки...

Ликует ярмарка, вдруг батюшка идёт.
Увидев срам такой, комок земли берёт,
И им бросает, прямо в казаков,
На путь достойный наставляя стариков.

Они опомнились, присели дружно враз.
Такой конфуз случался уж не раз.
Купцов ругают - на чём свет стоит...
Народ хохочет, и советы им кричит.

А старики поправили портки,
Закрыли белые свои исподники.
Кто плюнул наземь, кто за ухом почесал,
Но торговаться всё ж с купцом не перестал.

***
Опушка леса. Дон широкий.
Знакомый хутор на бугре;
Паром причалил кособокий,
Коса речная в серебре.

Пою коня — вода родная,
Меж крепких плещется копыт;
Над Доном кружит чаек стая,
Заря то тухнет, то горит…

На берегу костёр, чуть тлеет.
От гумен слышен скрип телег…
Курень под ольхами белеет,
Табун промчался на ночлег…

Родной затон… Куга… Осока…
Заснувший в небе журавец,
И где-то за лесом далеко -
Пыль по дороге от овец…

1918-й ГОД

Опять, как встарь, шумят майданы,
Опять кипит державный Круг;
И грозный голос Атамана
К себе приковывает слух;

Опять блестит волной кудрявой,
Почти уснувшая Река;
И песни мощи, песни славы -
Звенят, летят издалека…

Опять шумят, бурливы сходы,
Над всем царит знакомый звук, -
Как в незапамятные годы:
Пернач, булава и бунчук…

На площадях ржут звонко кони,
И степь закуталася в пыль;
А по межам призывно стонет
Седой, задумчивый ковыль…

БОРИСУ КУНДРЮЦКОВУ, 24.11.1933

О, витязь Казакии дальней,
Угас ты внезапно, но жив -
Твой стих об Отчизне печальной
И к Дикому Полю призыв.

Но клич твой в века и народы
Нам всем не забыть никогда,
Он с нами на вечные годы,
Как с степью, - донская вода.

Он волен, как утренний ветер,
Как дикая песня хазар;
Как марево в пьяном рассвете,
Как в грозную бурю пожар.

Пройдут пепелящие годы
Мятежных и сумрачных бурь,
И снова в заветные воды,
Смеясь, отразится лазурь…

Стихов твоих резвые строки -
Разбудят просторы полей;
И снова - в родные истоки
Вольется степной суховей.

И будет бессмертною тризной -
Твой зов на борьбу за Присуд;
Его над воскресшей Отчизной,
Иные певцы пронесут.

Умолк ты подстреленной птицей,
Но песни твои не молчат, -
Чем будут казачки в станицах
Учить молодых казачат.

Я И МОЯ СОБАКА,  (памяти Жако-Яшки)

Ты — не пьешь, собака. Я же — выпиваю...
Я принес сегодня хлеба и вина.
Хлеб порежем тонко, посолив покруче,
Разопьем бутылку красного до дна.

Разожжем печурку. Подложив дровишек,
Занавеску спустим — на дворе-то ночь...
Да затянем, что ли, про дела былые,
И о том, что дальше - нам терпеть невмочь.

Тишина. Спокойно. Мы потушим лампу,
И отворим дверцу, подложить дрова.
По углам каморки зайчики запляшут,
А в душе воскреснут звуки и слова...

Так-то лучше будет... Дома-то, бывало,
Сумерки встречали, сидя в темноте.
Так и мы с тобою посидим у печки,
Отдадимся тихой, золотой мечте.

На тебе кусочек. Ты не пьёшь... Я — выпью...
За мою Отчизну, за родимый Дон...
Посижу, прижухнув, погляжу на угли,
Под стакана - тихий о бутылку звон...

По-второму выпьем, чокнувшись с бутылкой...
За кого? Недурно выпить за друзей...
Из друзей-то, Яшка, ты, лишь подлым не был!
За твоё здоровье, куцый дуралей!

Пламя скачет, вьётся, пляшут свет и тени,
Пёс, зевнувши громко, спит, согревши бок.
Богу речь — не скажешь... просьбы — не напишешь,
Жалуясь на долгий в жизни болей срок.

Пёс, мой друг уснувший, ныть с тобой — не будем,
Не свернём, не станем посередь пути...
Нам — судьба такая, радостей не зная,
За огнём зовущим, выпивши, идти...

Заведу-сыграю, да про дом отцовский,
И про двор, заросший сорною травой...
О ушедшей были, о тоске безмерной,
О горячей вере — яркой и живой!

Что ж... Пора ложиться... Угли — догорели.
На не нашем небе - звезд чужих — полно...
Спи, моя собака! Моему народу,
Видно, спать немало тоже суждено.

Перед сном бы надо, Богу помолиться.
Да тяжка, бездумна - стала голова...
На душе-то смерклось...
Помяни нас, Боже...
Эх, забыл - молитвы робкие слова.

ДОНУ

Дон!
Что благовест пасхальный.
Дон!
Что грохот канонады...
Ты в душе моей оставил
След божественной услады!

Дон. Тебя кохали деды, -
В мира дни и в дни разлуки.
И всесветные победы -
На алтарь твой дали внуки.

В бой, Твоей радея славе,
Шли сыны беспрекословно;
И ложились трупом в поле -
В годы страха — поголовно!

Кто ж тебя, борясь, оставил,
И в изгнанье жил, страдая.
Всяк, Тебя пред миром славил,
На земле считая раем.

Жди же нас! С победой бранной,
Вновь она вернётся — Слава.
Слёзы встречи долгожданной -
Нам Твои осушат травы.

СОЖЖЕННЫЕ СТИХИ

Всё, что в жизни любо было,
Что, как рана, наболело, -
То сегодня - вспыхнув ярко, -
Загорелось и истлело!

Мне не жаль стихов сожженных,
Нет, не жаль их — пусть сгорают...
Жаль того, что с ними вместе
Безвозвратно умирает.

Как из пепла вновь не склеить,
Не собрать листков в тетрадку,
Так и чувств, навек ушедших,
Отгадать нельзя загадку.

Почему же так бесследно?
Неужели жадный пламень
Душу может заморозить,
А из сердца — вылить камень?

МОЕМУ КОТУ

Опой мне, кот, свои кошачьи саги.
Ведь здесь тепло, а на дворе — метель.
Замело и долы, и овраги,
Под окошком запуржило ель.

И она, невестою уснувшей,
Золотые увидала сны...
Не твоей ли сказке простодушной
Мне, поверя, ожидать весны.

А когда распустятся берёзы,
Здесь и там, в Родном моём Краю;
Не дивись, что, не сдержавши слёзы,
О мечте я, о своей спою.

Синеглазой в жизни я не встретил,
Потому — не выбрал ни одну.
Потому в ненастный этот вечер,
Я у грусти голубой - в плену.

Пой же, кот... Умел я в жизни это:
От тоски «весёлую» играть,
И напрасно тёплого привета
Безнадёжно, до могилы, ждать.

МОЯ ПОДРУГА

Ни одной подруги я не знаю,
Только ты по-прежнему близка,
Бледная любовница немая,
Злая, синеокая тоска.

И с тобою не забыть мне ночи,
И твои, в звенящей тишине,
Жемчуга скрывающие очи, —
Слёзы, предназначенные мне.

И тобой смертельно околдован,
Всё, во что и верил, и любил,
Побеждён, разбит и очарован,
Я под звон стихов похоронил.

Все они, любимые не стали,
Что туман, что пена под волной,
И лишь ты, весталкою печали,
Навсегда останешься со мной.

А когда я жизнь свою растрачу,
Верность, мне ревниво сохраняя;
Радуясь, что умирая — плачу,
И в гробу обнимешь ты меня.

* * *
Господи, Иисусе Христе,
Дон мой распят на кресте!
Кровь в берегах его пенится, -
Скоро ли доля изменится?

Стонет земля черноземная,
Жизнь тяжела подъяремная;
В степь схоронили широкую
Думу о Воле глубокую…

А в куренях непобеленных,
Души хозяев расстрелянных -
Рыщут волками голодными,
Стонут ногами холодными…

Брошены нивы и пажити…
Вербы, кому вы расскажете, -
Все, что в станицах вы видели,
Как весь народ наш повыбили?

Вот она, Русь бесталанная!
Вот она, мать окаянная!
Господи, Иисусе Христе, —
Дон наш распят на кресте…

СЕРГЕЙ МИХЕЕВ

КАЗАЧКАМ.

Это вы нашептали те светлые сказки,
Что творили Весну, окрыляя бойцов;
Но была в них всегда, как в участье и в ласке,
Затаенная грусть облетевших цветов...

И в былые года, когда стоны звучали,
Среди тяжких утрат павши ниц;
Вы искали исход безысходной печали -
У лампад потемневших божниц...

И теперь, когда слиты все краски в узоре,
Когда жизнь обнажила все язвы свои;
За разбитое счастье, за новое горе
Отдаю вам я грустные песни мои!

***
Опушка леса. Дон широкий.
Знакомый хутор на бугре;
Паром причалил кособокий,
Коса речная в серебре ...

Пою коня — вода родная -
Меж крепких плещется копыт;
Над Доном кружит чаек стая,
Заря то тухнет, то горит ...

На берегу костер, чуть тлеет.
От гумен слышен скрип телег...
Курень под ольхами белеет,
Табун промчался на ночлег...

Родной затон ... Куга ... Осока...
Заснувший в небе журавец;
И где-то за леском далеко -
Пыль по дороге от овец ...

НИКОЛАЙ КЕЛИН

КРАЙ РОДНОЙ.

Перелески, овраги, проталинки,
Ветряки на буграх у станиц,
Белый иней на каждой завалинке,
Над левадами полчища птиц.

Золотится калина под ветлами,
Лопухи у песчаной косы ...
Верховые в пыли с переметными -
По шляхам, - иль быки, иль возы ...

Телеграфных столбов над дорогами -
Паутинится проволок сеть;
Золотеет на солнышке стогами -
Желтых гумен багряная медь.

ЕКАТЕРИНА ТЮРИНКОВА

СТЕПЬ

Степь широкая, степь раздольная,
Как давно мы с тобой рассталися.
Жизнь казачья, жизнь привольная,
Мы давно с тобой распрощалися.

Но как помнится ширь родимая,
И ковыль-трава выше пояса…
Зорька вешняя, зорька милая,
Запах яблони и небес краса.

И курганы те, что в степи родной -
Сотни лет стоят, возвышаются...
И как вспомнишь их, здесь
в стране чужой -
Все предания вспоминаются.

И тоска-печаль мне туманит взор...
И так хочется вольной птицею, -
Полететь скорей на степной простор,
Опуститься там над станицею.

МАРИЯ ВОЛКОВА

В РАЗЛУКЕ

Чем дольше разлука, тем чувство вернее.
Чем меньше надежды, тем крепче оно.
Не сетую горько, а тихо жалею,
О том, чего больше - вернуть не дано.

К тебе, моя Родина, долгая нежность,
Пройдя через бури, росла и росла;
Твою первозданную мощь и безбрежность,
Нигде и ни с кем я забыть не могла.

И, если, казалось, что все изменило,
Что все - бесполезно и выхода нет;
Ты снова давала и бодрость, и силу, -
Для новой борьбы и новых побед.

Борьба на житейском ухабистом поле,
Победа одна - над самою собой!
А эхо твоих неоглядных раздолий -
Звучит да звучит боевою трубой.

За краткое счастье - до смерти расплата,
Жестокость изгнанья - в ответ на любовь...
И все же я знаю: меня родила ты,
Во мне твоя стойкая, вольная кровь!

Пусть горе разлуки - огромно и жгуче,
Пусть боль - нестерпима, тоска горяча;
Но верное сердце, в порывах созвучий,
Пред Божьим Престолом горит, как свеча.

И. СТУПНИКОВ
 
ТОСКА

О, милая Кубань, родная,
Твои просторы, горы и леса,
Страданьем сердце, наполняя, -
Несут мне нежны голоса.

Увижу ль вновь, земля родная,
Твоих степей широкий взмах;
Былое счастье земного рая,
Джигитов удаль на полях?..

Когда при радостном трезвоне,
Ты встретишь измученных тоской сынов,
И воскресишь в умершем мне -
Свободу, радость и любовь.

И увидим вновь поток кубанских вод,
И роскошь берегов извилисто-прекрасных.
Казачьи песни, девичий хоровод,
И… шепот - сладкой ночи ясной.

ДОНУ.

До последней улыбки,
До последнего вздоха,
До последнего слова -
Поминать о Тебе.
Не отречься от нашего
Права людского,
Не кориться дурацкой,
Преступной судьбе.

Помнить веру отцов
И казачьи преданья,
Славы дедов своих
Никогда не забыть.
Не склоняться пред здешней
Торгующей бранью,
И степной нашей Правде -
Бесстрашно служить.

До последней улыбки,
До последнего слова,
До последнего вздоха,
Молиться за тех,
Кто погиб от ударов
Холопов Молоха,
Кто, подстреленный, в Альпах
Свалился на снег.

До последнего вздоха,
До последнего слова,
До последней улыбки -
О Воле тужить…
И о них, о несчетных,
О Божьих ошибках,
Там, в заоблачном мире,
С Ним Самим говорить.

ПЕСНИ НЕИЗВЕСТНОГО АВТОРА

ШЁЛ КАЗАК

Шел казак на побывку домой,
Шел он лесом, дорогой прямой.
Обломилась доска,
Подвела казака –
Искупался в воде ледяной. (2)

Он взошел на крутой бережок,
И костер над рекою разжег.
Мимо девушка шла,
И к нему подошла:
- Что случилось с тобою, дружок? (2)

Отвечал ей казак молодой:
- Шел я лесом, дорогой прямой,
Буйно речка быстра -
Не поймал осетра,
Зачерпнул я воды сапогом. (2)

Говорила дивчина ему:
- Не коптись ты, казак, на дыму.
Уходить не спеши,
Сапоги просуши,
Разведем мы костер на двоих. (2)

Шел казак на побывку домой,
Шел он лесом, дорогой прямой.
Обломилась доска,
Подвела казака -
Не дошел он до дому весной.

КАЗАЧИЙ ЧУБ

Казачий чуб, казачий чуб!
Густой, всклокоченный, кудрявый,
Куда под звон военных труб,
Ты не ходил за бранной славой?

В степях, в горах твои следы,
Где буйны ветры злостно веют, -
И где, свидетели беды,
Казачьи кости не белеют?

Куда тебя не заносили -
Злой рок, по приходи холодной,
Каких полей не оросил -
Своей ты кровью благородной?

И у подножья Царских врат,
Во имя славы и покоя, -
Прости убийцам, милый брат,
Своею щедрою душою.

И унёся под звуки труб,
Под звон Архангеловой меди, -
Свой гордый чуб, казачий чуб,
К последней, праведной победе.

ПО ДОРОЖКЕ ПЫЛЬ КЛУБИТСЯ

Запевала
По дорожке пыль клубится,
Слышны выстрелы порой, —
Хор
Той с набега, ой-да удалого,
Едут все донцы домой.
Запевала
Все казаки веселятся,
С поля едучи домой, —
Хор
Лишь один, ой-да казак не весел,
Смотрит круглой сиротой.
Запевала
Что ты буйную повесил,
Бесшабашный удалец,
Хор
Аль на самом, самом деле
Позабыл, что ты донец?
Запевала
Вот они уж близ станицы,
Едут, свищут и поют...
ХорХор
Бабы, старцы, о-да и девицы,
Все навстречу к ним идут.
Запевала
Градом сыплются вопросы
Из толпы со всех сторон:
Хор
Жив ли, жив ли мой сыночек
Жив ли братец, где же он?


АЛЕКСАНДР СИГАЧЁВ

БЕРЕГ ДОНА

Тихо падает снежок на берег Дона
И на шаль казачки молодой;
Проводи меня, красивая, до клёна,
Где встречались, мы расстанемся с тобой...

Припев:
На землю опустились, словно лебеди - снега,
В донских степях опять метут метели…
Там, на синих ветрах, высоко в небесах -
Песни Дона подковы запели!..

Юный месяц загляделся на звезду,
Серебрит станицу чистым серебром...
Кто накликал к Дону чёрную беду?
Кто задумал «расказачить» тихий Дон?..

Припев:

Как могли мы защищали степи Дона,
Насмерть бились с новоявленной ордой;
Но приходится, у молодого клёна
Расставаться, синеокая, с тобой...

Припев:

ПОКОС

Как по Дону разгулялась
Острозубая коса,
Из ресниц цветов катилась,
Как слезиночка, роса!

Мой прокос, других - не уже
Через луг, что заливной;
И ряды кладу не хуже
Старой дедовской косой.

Ровно строчки, мать честная,
Жало пишет – хоть куда!..
Завела меня, родная
Степь, сюда, чтоб навсегда…

Разгулялась, расходилась,
Пела острая коса;
Из ресниц цветов катилась,
Как слезиночка, роса!..

В НОЧНОМ

Выйду в степь раздольную -
Ковыли высокие
Вздрогнут, чуть дотронешься,
Окропят росой…
Ой, вы ночи звёздные
И костры далёкие,
Сердце переполнено
Сбывшейся мечтой!

Слышу: где-то ржание
Будит степь стозвонную,
Различаю музыку
В топоте копыт…
Знать, вернулся снова я -
В ту страну волшебную,
Где в ночном мальчишество -
Сказку стожит!..

Не сдружить со скакуном,
Если сердце робкое,
Растреножу серого -
В яблоках коня.
Пусть ковром расстелется
Степь вдоль Дона тихого -
Ковыли высокие -
Манят вдаль меня!..

Степь родимая моя –
Без конца и края…
Клич призывный журавля, -
Сердце оживляет…
И запел невольно я,
Сердцу подпевая:
- Здравствуй, вольница моя, -
Степь да степь Донская!..

ТИХИЙ ДОН

Да, верить в чудеса нельзя,
Но вы поверьте, хоть с трудом:
Степные кони мне – друзья!
А тихий Дон – мой отчий дом!..

Иду ль по заливным лугам,
Стою ль над бережком крутым,
Пусть молодым уж стать нельзя, -
Душой останусь молодым...

Что косы расплетаешь, грусть,
В висках седые ковыли...
Ты мне мила, казачья Русь,
Как небу милы журавли!..

Степные кони мне – друзья!
А тихий Дон – мой отчий дом!..
И даже высказать нельзя,
Как дорог сердцу батька-Дон!..

НА ПЕСЕННЫХ ПРИИСКАХ ТИХОГО ДОНА.
При собрании песен казачьего календаря.

России славной старины
Не все цветы истреблены, -
Казачьи вольницы Донские
Ещё красотами полны!..
Курени… пажити… кругом –
Садов цветистые картины!..
Довольствуясь простым трудом, -
В казачьем замысле - едины…
Не покорён казак судьбой, -
Певец Божественного Света...
Благоговею пред тобой
Всем сердцем вольного поэта!
Краса привольных здешних мест
Надежду дарит и забавы…
Принёс Вам песенный привет, -
Арийской богатырской славе!..
Багряницей  восход на небе –
Окрасил заревом стожар…
Вот выплывает Солнце-лебедь
Над Доном, и поёт душа!..

К полудню зноен, душен сад,
И птицы песен не заводят…
Но, как благоговейно рад,
Кто в этот час на Дон приводит
Донских коней на водопой;
Их, растреножив, к Дону сводит…
Одежды прочь. С разбегу в Дон,
Лишь только брызги водяные!..
От счастья разве же помрём?!
Резвитесь, други молодые!..

Я далеко заплыть могу…
На берег выйду, бодр и весел…
И вот уже на берегу,
Царит огонь казачьих песен!..
От песен, словно молодею,
И гордый вспыхивает взгляд!
Здесь братским дружеством овеян!
Здесь чувства вольные кипят!..
И есть ли где на свете краше,
Раздольных песен казаков?!
Где Дон волнАми, полной чашей –
Кипит у вольных берегов!..

За куренями, за садами, -
Помалу, угасает день,
От яблонь с грушами – рядами
Становится длиннее тень…
Дон отражает блеск зарницы,
Орлы и коршуны парят…
Въезжают в хутор вереницы
С полей повозки хуторян…

И вот уже блеснул вдали
На склоне неба месяц светлый…
И тучи, словно корабли,
Как парусники гонит ветром…
И быстро тучи набегут,
И вот уж их гроза волнует, -
И грянул гром!.. И дождь бушует!..
Ручьи бурлящие бегут…

Вновь утром - небо голубое!
И солнце блещет золотое!..
В, дождём омытый хуторок,
Приходит радостный денёк!..
Приятно на Дону побыть,
Забыться от тревог поэту…
И песней новой наградить –
В борьбе, потраченные лета!..


ГЕОГРИЙ ДИКТАРОВ

* * *
Мой брат, давай оставим мы раздоры,
Сольемся в дружную, единую семью!
К чему ненужные пустые споры -
И ты и я - мы любим Родину свою.

И ты и я с врагом готов сразиться.
За что-ж один другого будем упрекать?
Гроза гремит, и скоро буря разразится,
И вместе будем за наш край страдать.

Зачем проклятья мне, тебе молитвы
И спорить: ты иль я правее сторона,
Когда и ты и я, равно сражались в битве,
И кровь моя с твоей за край родной текла?

Раздором я тебя иль ты меня погубишь;
Давай, как в старину, друг друга мы любить,
Как раньше ты стрелять с моей винтовки будешь,
Я шашкою твоей - врага начну рубить.
(“Казачья воля”, 1936, №5. Болгария)

Н. Воробьев
МЫ ЕЩЕ ВЕРНЕМСЯ!

Нет, не верь тому, что ты не молод,
И не слушай праздные слова -
Будто уж опущен Жизни повод,
И устало никнет голова.

Будто годы утомили руки,
Будто веки тяжко разомкнуть…
Вспомни, чьи мы сыновья и внуки.
Нам ли голову клонить на грудь?

Нет, еще копытом шлях мы вспашем,
И к родным вернемся куреням,
И тогда лишь мы отпустим нашим
Повод притомившимся коням.

Ну, а враг - пусть нам вернет сторицей
Долг, забытый за полсотню лет,
За осиротелые станицы
И за трупы - пусть нам даст ответ.

Пусть вернет нам тех, что поглотили
Котлас, Магадан и Колыма;
Если только шахты не сгноили,
Если не прикончила тюрьма…

Мы еще вернемся, милый друг,
Пусть мы стары, но ведь дух наш молод!
Так давай не ослаблять подпруг
И не опускать устало повод!
(“Родимый край”, 1965, №57)

С. Бехтерев.

Над пустынными степями
Льется грустный перезвон.
Спит, закованный степями,
Всевеликий Тихий Дон.

Спит в серебряном тумане,
И не слышит он во сне
Панихид по Атамане,
По родном Каледине.

Он не ведает, что в споре,
Испытав людской обман,
Не стерпев позор и горе,
Пал бесстрашный Атаман.

Он не видит чистой крови
Первых жертв в бою со злом;
Спит он, грозно сдвинув брови,
Богатырским крепким сном.

Но когда опять весною
Солнце ясное взойдет,
И под синею бронею
Вольно грудь его вздохнет,

Вновь играя на просторе,
Побежит он гордо вдаль,
Унося в седое море -
Гнев, обиду и печаль.
(“Родимый край”, 1965, №57)

Н. Туроверов.

Вымирают старцы на Афоне.
На казачьих землях вымирают казаки.
О Кубани, Тереке, о Доне -
Песни преисполнены тоски.

Но покуда веет вольный ветер
И в степи колышется трава -
Будет снова чудо на рассвете
На казачий праздник Покрова.
(“Родимый край”, 1966, №67)

Николай Евсеев.
В НОЧНОМ

Мои друзья поумирали,
И я один остался жить.
Со мной все те же в дымке дали.
Я продолжаю их любить.

Люблю давно. За что - не знаю…
Они со мной всегда молчат;
И дали кажутся мне раем,
Видений вызывая ряд.

И вот среди своих видений -
Я сам стою перед собой, -
Не Ленский я и не Евгений
С своей казачьею душой.

Душа казачья любит волю,
СтепИ и поля кругозор;
Из зарубежья рвется с болью,
Туда, где мой течет Хопер.

Она его здесь так не чует,
Средь займищ ласковых лугов;
И у костров в ночном ночует,
Среди умерших казаков.

Убитых много милых братьев.
Встречаюсь с ними я во сне;
И к ним тяну свои объятья,
И братья тянутся ко мне.

Мой вестовой Пруцков со мною,
(Он у меня купил коня), -
С улыбкой радостной простою
Здесь кашей потчует меня.

Я говорю с ним об охоте,
О Зеленях, о дудаках,
И просыпаюсь, и в дремоте -
Пишу стихи о казаках.

Потом я снова засыпаю
И продолжаю видеть их.
Луна на небе золотая
Средь звезд - приятельниц своих.

Передо мной казак чубатый
Орехов - бабник, сквернослов;
И тихой радостью объятый,
Я руку жму ему без слов.

Казак Уваркин - он охотник,
Хозяин добрый, рыболов;
И в поле ревностный работник.
Опять я руку жму без слов.

Возрадуйся, душа казачья,
Что мертвые с тобой живут;
И ни о чем они не плачут,
В ночном сидят, едят, поют.

И я не мертвый с ними вместе
Во сне, мне кажется, пою;
И по-казачьи и без лести
Мы славим родину свою.
(“Родимый край”, 1966, №67)

Николай Кузнецов.

Когда в степях гремели грозы
И над страной гудел набат,
Нас несмысленышей-ребят
Вели отцы, стирая слезы
Со скул обветренных, в бои,
На смерть, в круговорот атак, -
И, посему, звучат вот так
Стихи печальные мои…
Сгорела молодость в огне,
Мужая быстро на коне,
Пройдя все дантовы круги,
Мы огрубели. Нас враги
Чернат пред миром и людьми;
Но знаю: в горе не одни
Мы крест за Родину несем,
Лелея в душах отчий дом.
(“Родимый край”, 1966, №67)

НА ЗАПАДЕ

Сытые, откормленные лица
Тупы, равнодушны ...
ах, скоты!
Мне же хутор на Ольховке снится,
Мне вчера почудилась станица
В легкой дымке степовой мечты.

Понял я, что мы не даром пали
В этой страшной, роковой борьбе,
В облаках мы розовых витали,
Злобы дикой нет, не распознали,
Прекословить не могли судьбе.

Верили... да песни громко пели,
Все отдав в напевы и слова.
А за Волю биться не сумели
И без крепи в настоящем деле
Вера наша обрелась мертва.

Нужно было, крепко стиснув зубы,
Лишь ее лелея — злую месть —
Стать самим нам примитивно — грубым,
Бить по мордам, сокрушая зубы
И орать что только духу есть.

Межь людского не теряться хлама,
Бисер свиньям даром не меча,
С обнаглевщим не стесняться хамом,
Их притоны не признать за храмы
И крушить их, подлецов, с плеча.

В Бога верят — с Сатаной торгуют,
Есть культура — а лежачих бьют!
Есть любовь — убийц они целуют,
Есть мораль — на кладбищах ликуют,
С заработком трупы продают.

Мы же бились с самого начала
Объявив что наша вера — Спас!
Вышли в бой, открыв свое забрало
И стеною дьявольскою стала
Мировая сволочь против нас!