Мы просто сильно повзрослели

Протяни трепещущую руку,
Может быть в последний раз,
Может этим, для себя разгонишь скуку,
Для меня она была бесценна, как алмаз.
               
У тебя, конечно, есть другой,
Ладный статью и искрит умом.
Ну, зачем тебе встречаться с босотой,
В клубе деревенском, том, простом.
               
Видная девчонка, хороша собой,
Городская, не чета своим сельчанкам.
Просто так и, словом не обмолвиться с тобой,
Паренькам, приученным к портянкам.
               
На каникулы частенько приезжала
Та девчонка в наше не большенькое село.
Нам казалось – сильно воображала,
Да и ладно, просто любовались,
Ну, кому-то, с нею просто повезло!
               
Да судьба сложилась по-другому,
Поступили в этот город с другом в институт.
Через годик, курсу где-то  ко второму,
Огляделись, а она ведь тоже тут!
               
Мы там быстро в люди пробивались,
Комсомол, учёба,  двинули и в спорт.
Да не просто так, до верха добирались,
В теннисе большом освоив корт.
               
На доске почёта как-то оказались,
Чемпионские высоты штурмовали
И однажды с нею повстречались,
Но уже и сами многое познали.
               
Мы её узнали, обалдевши, сразу,
Повели вдвоём в какое-то кино.
Так бывало многократно, раз от разу
И запомнили, как светится в ночи её окно.
               
Для неё мы стали интересные ребята,
Парни хваткие и в общем хоть куда.
Городские, без сапог, отвыкшие от мата
И девчонок покоряли без труда.
               
А девчонка как-то растерялась
От напора сразу двух парней.
Между нами как бы затерялась,
Треугольник завертели с ней.
               
Про деревню нашу промолчали
И про то, что были раньше влюблены.
Всех парней её по разгоняли,
Это было до той памятной весны.
               
Цвела сирень, пьянила ароматом,
Её матрос какой-то провожал.
На нас он «вызверился» матом,
Да не на тех совсем попал.
               
Тому матросу мы крепко на поддали
И утром нас «воронок» увёз туда,
Где нам по десять суток «дали»,
Приложить силы для бесплатного труда.
               
Открылись наши все секреты,
А от дивчины мы оба отступили.
Остались так и не получены ответы,
Но мы её совсем не осудили.
               
Мы просто сильно повзрослели,
Мечты той юности остались там,
Где по утрам нам жаворонки пели
И в этом каждый убедился сам.
               
С дивчиной больше не встречались,
А в жизни вышли на высоты.
Бывало в ней: - и дрались, и кусались,
Я стал в обкоме верховодить,
А друг пробился в офицеры от пехоты.
               
Лишь через много, прошедших лет,
Судьбу дивчины  той из юности узнали,
Она по жизни не попала в высший свет,
А с поседевшим моряком не раз видали.
               
Монтёром работал где-то на заводе,
Нормально, в общем, с дивчиной жил.
Лишь иногда под «мухой» и на взводе,
Хвалился, как девчонку у крутых отбил.
               
А мы узнали, немного посмеялись,
Про те, давным-давно, забытые дела,
Но так ни разу с нею не встречались,
Ни одного дорога больше не свела.
               
Мой друг погиб в Афганистане,
Гранаты, выдернув последнюю чеку,
Не в пьяной драке в ресторане,
А с пулей в сердце, на стремительном  бегу.
               
Опять не мало время пролетело,
Иду и вдруг … из юности дивчина!
И сердце даже как-то онемело,
А с нею рядом статный, юный офицер,
И в нём я с изумлением узнал,
Погибшего в Афганистане – сына!
               
Ну, просто вылитый мой друг Серёга,
Погибший ведь этого, похоже: - и не знал!
А у меня в душе уж больше не щемит тревога,
Я наконец-то главное, из юности понял!