Мысли в мусорную корзину

            
          ПРЕКРАСНАЯ ПЛЕСЕНЬ ПОЭЗИИ.

Рулю домой, думаю о Флеминге - изобрел пенициллин, как антибиотик.
Чем убить вирус тоски? Алкоголь - от нее или для нее?
Чем депрес лечить - суггестией? «Все спокойно! Все совершенно спокойно!»
Ну да, у меня есть еда и нора, но человек не собака - вокруг миски 
вилять не станет.
               
               СТИХИ О СЧАСТЬЕ

Чем убить вирус тоски? В памяти рою стихи о счастье - 
чудесную плесень поэзии.
Ищу волновые колебания, вибрации, что совпадут с моими.
Стихи о счастье - пенициллин для души.
Бунин - 
        А счастье только знающим дано...
        День вечереет, небо опустело.
        Гул молотилки слышен на гумне...
        Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне.       
Блок.
        И наконец увидишь ты,
        Что счастья и не надо было,
        Что сей несбыточной мечты
        И на пол жизни не хватило.

Жизнь должна радовать!
Пока мы недовольны ею, она проходит!
            
             ИГРА ПОНАРОШКУ

Проскакиваю свой поворот, чуть не вписавшись в столб.
Екнуло сердце, мелькнула смерть и личико Мурата Насырова.
Уже забыли вспоминать, что он покончил собой.
Пел лучше других, хотел что-то важное сказать.
Но людям нравился простенький хит: «Мальчик хочет в Тамбов».
Мурат не сумел, даже ради успеха, стать хуже, чем он был.
Слишком всерьез воспринял то, чему нас учили в детстве -
быть честным, добрым, справедливым... Такая игра в хорошее.
Он не понял, что это понарошку.
Обиделся от того, что хорошего не хотят!
Ушел в окно.
Нельзя слишком серьезно воспринимать наши игры.
От этого хочется умереть.
               
                СТО ЛЕТ ГЛУХОТЫ

Снова проскакиваю свой поворот, думаю о том, что не все
нужно воспринимать..
Даже жалобы не есть руководство к действию.
Не кидайся помогать! Ты не знаешь, что для другого добро, что зло…
И для себя не знаешь.

Моя подруга сто лет живет с мужем.
В армейские годы, он, по пьяни, заснул на железнодорожных путях.
Спал на рельсе и застудил ухо.
У него всегда в голове шум - ухо не слышит.
А ведь если ему помочь, когда он жалуется, вылечить это ухо,
подарить слуховой аппарат наконец, то семья распадется.
Может они так долго живут вместе потому, что он глухой?!
Иначе, кто бы мог выдержать ее безостановочную дребездню?
Мне невыносимо минуту, а ему всю жизнь, и хоть бы что!
Она приходит усталая, озябшая, он ей наливает, нарезает,
и она ему в это глухое ухо дребездит про свой день:
про дорожные пробки, про войну на работе, про то, про се..
А он все кивает да кивает косматой головой и бородой,
сидит на табуретке, как лесной шишок на пеньке, кивает.
И когда она жалуется на свою конуру, в которой 100 лет живет,
не вымыв окна, не верь!
Она любит эту конуру, это глухое ухо, эти пробки!
Ведь пока она торчит в пробках, он ее ждет, и она это знает,
и это знание дает ей спокойствие и чувство заведенного порядка.
Что бы ни случилось, а вечером ее встретит нахохленный шишок.
Вынырнув из пробки, она  нырнет прямо в его глухое ухо и оогреется.
Точно как русалочка, что жила в Ухе Китовраса.
Она жалуется?... А ты не верь, не беги, не спасай!
Это не SOS, это она себя жалеет-баюкает.
Ведь, если за столько времени человек ничего не изменил в своей жизни,
это означает только одно - не хо-чет.
Выходит, устраивает.
Каждый хочет свободы, зная, что свобода лишь выбор лучшего рабства.
               
                ФРИКИ И СКОМОРОХИ

Наконец, Тверская, промелькнул Маяковский, Кибальникова,
черный и тяжелый, как чугунный утюг, торможу у дома.
Трудно за рулем думать о руле, катишься на автопилоте,
проскакивая повороты.
Дома юная помощница Т. собралась выгуливать моего пса и, заодно,
встретиться со своим новым ухажером.
Просит позвонить ей через час, так как она привыкла,
чтобы ей звонила мама.
Без контрольного звонка чувствует себя бесхозной.
Мы с домработницей Б. сели почаевничать.
Она уставилась в телевизор, прямо в разухабистый концерт -
ей интересно! Знает всех артистов и всю их ЖЗЛ.
На сцене скачут фрики и скоморохи, а поп-дивы страдают почти в одних трусах.
Зрителям нравиться слушать их страданья, и никто не кидается их спасать.
Тем нравиться страдать, а этим слушать – паноптикум.
А домработница дует в чашку, сербает чай, от экрана не отлепить - «подсела».
Поп-дивы и фрики жрут транквилизаторы, чтобы через себя давать публике раж,
затягивают на волну своего кайфа.
Она всасывает через них свой кайф! Эка ее накачало!
А качание выделяет тестостерон - гормон счастья.
Вот почему люди любят качать ногой!
Гляжу краем глаз под стол – качает, тапок висит на пятке и туда-сюда.
Таращится на экран, то плющит ее, то колбасит, а выглядит счастливей меня.
Это уж точно.
               
                ТЮТЧЕВ, БРИК И МАЯКОВСКИЙ

Т. вернулась, трепеща от свидания.
Произошла размолвка - он сказал, что надо спортом заниматься,
чтобы продлить жизнь.
Она кивнула - надо продлевать, а то средний возраст мужчин в России 40 лет!
Тридцатилетняя домработница отметила, что уже чувствует себя долгожителем.
Мне после сорока, так что я вообще улыбаюсь с того света.
Ухажеру, небось, полтинник.
- У него, наверное,  рожа съехала от твоего заявления? -
дуя в чашку, спросила домработница.
- Я не смотрела в его рожу, - объяснила Т. - Когда я узнала, сколько ему лет,
я уже не хотела туда смотреть!
- "И старческой любви позорней сварливый старческий задор."
 Тютчев считал, что позорна старческая любовь.
- А Лиля Брик влюбила молодого в себя старую! - противоречит она мне. А я ей:
- Он влюбился в Маяковского, а в Брик как во что-то тепленькое,
что от него осталось.
- Она была хорошим человеком, - оборвала логику домработница.
- Хороших людей на свете меньше, чем хочется, но больше, чем кажется.
_____________________________________
ПРОДОЛЖЕНИЕ
День паралелей
http://www.stihi.ru/2011/02/10/4054