Тревор и Гвен

          Дорогой, незабвенный, улыбчивый мальчик, милый Тревор...
          мой слог для тебя не нов. Знаешь ли ты о том, что чем чаще я тебе им пишу, тем меньше слов нахожу. Но без устали и без причины продолжаю строчить. А всё потому, что на свете, пожалуй, нет больше мужчины, чьему имени я посвятила б талмуд своей жизни. Обыденной, серой и робкой.
          Понедельник-вторник-среда-четверг… я могла бы писать про нью-йоркские пробки или строить рассказ, как работает клерк. Я могла бы писать о своём бойфренде, о квартире в центре, собаке, коте, о прочитанных в сотый раз «Пэне и Венди» и о том, что они были «на высоте»…
          Почему же пишу «не о том», милый Тревор? Что меня заставляет помнить о нас?.. Закрываю глаза – и шалят мои нервы, а в груди (или ниже?) сплошной диссонанс. Приложись одним ухом: ты слышишь, верно? Что это? Точно помехи. Гудит. Кожа, кости, суставы, сосуды и вены, будто это - гул литосферных плит. Ты не смейся: пусть это будет нелепым, но я душу продам за этот шум… На сегодня словарный запас мой исчерпан, но ведь я напишу, ещё напишу…


          Дважды в месяц Трев проверяет ящик. Он отчаянно ждёт от Гвен вестей, но по-прежнему все её письма прячет от своей жены Кортни и двух детей. Дважды в месяц Тревор заснуть не может и встаёт по ночам, притворяясь «нужда». Он выводит в ответ одно и то же: «Ты пиши, Гвен, пиши... я буду ждать».