Элизабет Бишоп Бразилия, 1 Января 1502 г

Бразилия, 1 Января 1502 года

…вышивка природы... гобелены ландшафта
«Ландшафт в искусстве» Сэр Кеннет Кларк


Жануарис*. Природа приветствует наши глаза,
как должно быть она приветствовала и их:
каждый квадратный дюйм заполнен листвой -
огромными листьями, почками и листками,
синей, оливковой, сине-зеленой,
с редкими светлыми венами и краями,
или пятнами на изнанке,
монстры папоротников
в серебристо-сером рельефе,
и цветы, как огромные лилии или кувшинки,
сверху в воздухе или скорее в листве -
пурпурный, розовый, желтый, два желтых,
красный со ржавчиной, с зеленоватым оттенком,
твердые, но воздушные,  свежие, будто только
закончили труд и сняли с картины раму.

Светло синее небо, обычная паутина,
поддержка пернатым в деталях:
краткие дуги, зеленое сломанное колесо,
несколько пальм коренастых, смуглых и тонких,
на которых уселись, в профиль, клювы агап,
крупных птиц символизирующих молчанье,
каждой видна половина пыхтящей и мягкой
чистого цвета или пятнистой груди.
Но всё-таки есть в пейзаже и Грех:
пять драконов рядом с массивными валунами.
Камни покрыты лишайником, серым «мунбрустом»
сплетающимся со мхом, угрожающим из-под мха
прекрасные адско-зелёные огоньки
высь атакуют
лестницами лозы, косой, аккуратной,
«Один лист — да и на листе — нет» (по-португальски)
дыхание ящериц; все глаза
маленькие, самки, сплошные спины,
кверху злыми хвостами
красными как раскаленные прутья.

Так же и христиане, жесткие точно гвозди,
маленькие как гвозди и сверкающие как гвозди,
в скрипе брони, приходят, находят всё это
не неведомые,
не поэты,
не любители пеших прогулок, вишен и лютни,
не неизвестные, но всё же
с древней мечтой о богатстве и роскоши
вышедшей с моды, только покинула дом -
богатства, а также нового развлечения.
Сразу после обедни, мурлыкая что-то, возможно,
«L’ Homme arme» или нечто подобного тона,
ткани срывать подвесные, ловя для себя
маленьких женщин индейских, сводящих с ума и звонивших
то ли друг другу (или что б разбудить спящих птиц?)
и отступавших, всегда отступавших, всегда отступавших....

* Жануарис — название реки, давшее название городу Рио де Жанейро.


Brazil, January 1, 1502

… embroidered nature… tapestried landscape.
- Landscape into Art, by Sir Kenneth Clark

Januaries, Nature greets our eyes
exactly as she must have greeted theirs:
every square inch filling in with foliage—
big leaves, little leaves, and fiant leaves,
blue, blue-green, and olive,
with occasional lighter veins and edges,
or a stain under leaf turned over;
monster ferns
in sliver-gray relief,
and flowers, too, like giant water lilies
up in the air—up, rather, in the leaves—
purple, yellow, two yellows, pink,
rust red and greenish white;
solid but airy; fresh as if just finished
and taken off the frame.

A blue-white sky, a simple web,
backing for feathery detail:
brief arcs, a pale-green broken wheel,
a few palms, swarthy, squat, but delicate;
and perching there in profile, beaks agape,
the big symbolic birds keep quiet,
each showing only half his puffed and padded,
pure-colored or spotted breast.
Still in the foreground there is Sin:
five sooty dragons near some massy rocks.
The rocks are worked with lichens, gray moonbursts
splattered and overlapping,
threatened from underneath by moss
in lovely hell-green flames,
attacked above
by scaling-ladder vines, oblique and neat,
“one leaf yes and on leaf no” (in Portuguese).
The lizards scarcely breathe; all eyes
are on the smaller, female one, back-to,
her wicked tail straight up and over,
red as red-hot wire.

Just so the Christians, hard as nails,
tiny as nails, and glinting,
in creaking armor, came and found it all,
not unfamiliar:
no lovers’ walks, no bowers,
no cherries to be picked, no lute music,
but corresponding, nevertheless,
to an old dream of wealth and luxury
already out of style when they left home—
wealth, plus a brand-new pleasure.
Directly after Mass, humming perhaps
L’ Homme arme or some such tune,
they ripped away into the hanging fabric,
each out to catch an Indian for himself—
those maddening little women who kept calling,
calling to each other (or had the birds waked up?)
and retreating, always retreating, behind it.