Сезам, отворись!

Дорогие издатели! Я не спешу –
надо мной не висит ещё возраста иго.
Я пишу. И ещё напишу. И прошу:
пропустите в печать мою первую книгу!

Вам приятнее в свет выпускать молодых.
Что от старого? Едет всё тише да тише.
А любой молодой во весь мах, во весь дых
и вторую, и пятую книгу напишет!

Я сужу по себе. Вот – я молод, здоров,
хилой хворью отнюдь не сражён никакою.
Бьюсь в работе, сную без услуг докторов,
лишь душа в постоянном горит непокое.

Да, сгораю душой – и страдаю строкой,
ощущая ту боль, как высокое счастье.
И не знаю, какой он бывает – покой.
И пускай тот покой мне вовек не удастся.

Мои годы никак надо мной не висят,
а крепчают как градусы в горькой настойке.
Было двадцать да тридцать – теперь пятьдесят.
Я ещё прокручусь, вероятно, полстолько.

Вот поэтому я вас как раз и прошу:
я пишу всей душой, болью каждого мига,
и ещё, и ещё, и ещё напишу, –
пропустите в печать мою первую книгу!

1971