но ты улыбнулась с портрета
из-под чёрных полей:
«Люблю тебя не за поэта,
а за то, что ты – дуралей,
за то, что ты, недотёпа,
в любви, при всём твоём опыте,
не можешь понять ни чёрта.
Мы душу спасаем от копоти.
С любовью, как с музыкой, хлопотно,
но без неё – пустота.
Люблю, что ты не блефуешь,
полжизни послав к чертям,
и ещё за то, что ревнуешь
не к прошлому, а к зеркалам.
Я тоже, как ты, дурёха,
любимый мой дуралей.
Не быт выгибает – эпоха
поля на шляпе моей.
И высшая современность,
наверное, чистота
и светлая откровенность,
что сблизила наши уста.
Целую тебя беззащитно,
не помня самой себя.
И вовсе я не кувшинка,
а баба, что любит тебя...
Свидетельство о публикации №111013106251
Кто папа, кто мама у гиппопотама?
Ростов – папа, Одесса – мама.
В Ростове он осознал себя поэтом: "Однажды, лет в 15, наверное, я подошёл к стоящему на улице киоску. Взял в руки книгу Лермонтова и вдруг меня дрожь буквально прошибла, что у меня тоже будут вот такие книги. Я это ощущение помню очень хорошо. Очень рано начал печататься. Сначала в Ростове-на-Дону в местной прессе".
Сергий Сергеич 25.12.2021 11:44 Заявить о нарушении