не специально

из тринадцати карандашей осталось два:
серые - твердый и дважды твердый,
и альбом на краю стола,
и я снова вернулась к рисункам.
царапаю лист бумаги, оставляя на нем
дорожки,
в тишине, не пропускающей звука
из открытых окон.
вдавливаю в них все свое растрепанное,
никчемное, не нужное и,
в общем-то,
не уместное - это не паутина, это кокон
для завтрашнего потом -
учитывая неоднозначность ситуации,
я оставляю свои интонации
на какой-то проселочной станции,
немного не доезжая до твоего города.
стоим минут двадцать, я кутаюсь от холода,
дрожью в пальцах немнота и колоко так,
снегом в лицо. я отколота
от чего-то большого, родного и громкого.
чертовы проводы...

ох, мамочка, в моем доме давно не пахнет
завтраками, обедами и ужинами,
и я снова часто простужена,
и мед на моем столе, как на вахте...
на кухне глубокий аромат кофе,
вперемешку с дымом вог лилас.
а вчера, когда мне приснилось,
что ты снова в солнечном свете,
утром, стоишь, улыбаешься, -
была счастлива. я не верю приметам,
я радуюсь таким снам,
в них мы с тобой пополам
пьем чашку сладкого чая,
и времени нам,
чуть-чуть не хватает.
и по утрам, глаза в пустоту потолка,
снова плачу, неслышно и непрекращаемо.
я не специально, я нечаянно.
пою все твои любимые песни,
так мне кажется, что мы вместе,
держась за руки,
пришедшие из далека,
неизвестные никому люди,
и дела до нас никому нет.
только в ответ,
после каждой строчки,
я слышу свои всхлипывания.
ставлю точку.