Памяти бабушки

Дорогая  Мелания  Ивановна!
Всё  у  тебя  было:
Живописная  Белиловка
И  ковровая  трава.

Была  голубая  речка
Тихого  проплывания
И  дубовая  кровать
Основательная  и  прочная.

И  что  мешало  Вам  течься
В  избранном  окружении
Седовласых  мужей  и  жён,
Живя  на  Белой  горе?

Волнам  моторного  рыка
Сюда  никак  не  додрыгаться,  -
Только  отражение  на  заре
Светила  в  картинной  речке.

И  всё  ж  Вы  прибегли  к  эпистоле,
И  медленно  ли,  быстро  ли,
Приехали  в  автоВАЗе
И  архивировали  Вас

В  городскую  коробочку.
В  ней  ностальгия  о  кровати
Будет  ровно  сиять,
И  обо  всём  прочем.

Тут  только  и  света  в  окне,
Что  поваренная  книга  -
Старинная,  таких  теперь  нет,
И  родные  олениневшие.

Никогда  этого  не  забуду:
В  кастрюле  кипящее  булькание.
Когда  утихнет  кухонная  буря,
Что-то  варит  себе  бабулька.

И  лицо  всё  добрыми  морщинами
Просияет  за  угощением,
Потребляя  борщ  или  щи,  -
Это  в  страдании  щёлка.

И  в  неё  протискивается
Вкус  бульона  из  мяса  -
Утешная  ласковость
Для  чувств  и  чревес.

Был  семейный  очаг,
В  нём  бензина  и  газа  чад.
Здесь  её  жившесть  получала
Свою  последнюю  вечерю.

А  в  конце  -  крест,  как  на  куполе:
Узкий  и  острый  такой.
Уже  только  понемногу  кухня  -
На  каши  и  на   молоко.

Крест  препоясал  и  повёл,
Куда  идти  не  хотелось.
Палаты,  в  жару,  без  воздуха,  -
Стены  белые,  халаты  белые.

Мир  тебе  на  Небе,
В  каких  бы  обителях  ни  была!
Ты  чашу  горечи  испила
И  ею  осветилась,  конечно.


           2000 г.