Мой Мурманск!

Мой Мурманск! Не раз я жалел тебя с горечью.
И ты мои беды со мною оплакивал...
Я здесь. Я — в тебе! Я твой житель! Я — Колычев!
Не верю, что все мы тебе одинаковы.

Я выйду из дома, вольюсь в твои улицы.
Я сбросить хочу свои думы угрюмые.
Не хмурься, мой Мурманск! Зачем тебе хмуриться?
Посмотрим на море, о жизни подумаем.

Крупинками счастья в рабочих ладонях
Огни золотые на глади залива.
И траулер далёкий сочувственно стонет,
Припомнив, что был молодым и счастливым.

А снег — то отвесно летит, то полого.
Ему подставляю и щёки, и лоб я.
Как будто хочу доглядеться до Бога,
Сквозь чёрное небо и белые хлопья.

И в тайные глуби, и в горние выси,
Душой растворяясь в любимом и милом,
Я щедро разбрасывал силы по жизни...
Но сил не хватило, и жить — не по силам.

Змеит за спиною кривая дорога
В разладах, разборках и пьяном угаре...
И всё же — до неба, до самого Бога
Тебе, и проклятой судьбе — благодарен!

Снежинки кружАтся. Лучатся и мчатся...
На землю небесная радость слетает.
Тем меньше живущему надо для счастья,
Чем больше в судьбе ему бед выпадает.

Пусть горечью памяти — снова и снова
Чернила ночные — до сердца — сквозь кожу...
Когда нажуёшься иголок сосновых,
То сладким покажется снег придорожный.

Мой Мурманск! Не будет ни слова плохого!
Довольно плохого! Хочу — о хорошем!
Лучистыми латами света окован
Храм Спаса-на-Водах, и рядом — Алёша.

На глади залива - огни золотые
Дрожащих надежд под метельным бессоньем...
Мне в стылых потёмках виднее святыни.
И вечность легка, как снежинка в ладони.