Приезжий из Назарета

Рассуждения добропорядочного горожанина о некотором 
событии, недавно имевшем место в римской провинции Иудея.



Скольких распяли после?
Скольких распяли до этого?
Что ж его до сих пор не забыли,
Приезжего из Назарета?

Сколько пророков было?
Сколько их, верно, будет?
Но об этом, о сыне плотника,
Доныне судачат люди.

Кто говорит – на осляти,
Кто говорит – пешком,
Явился, в хитоне драном,
С потёртым дорожным мешком.

Мать его, мол, от духа святого,
Родила, не теряя девичества.
На базаре качество слухов
Истекает из их количества.

Чудеса, говорят, показывал?
Подумаешь – удивил,
Здесь каждый второй чудеса лицезрел,
А первый - так сам и творил.

Свита с ним, не сказать, чтобы грозная,
Мужчины, примерно дюжина,
Лохматые, бородатые,
Да девица ещё, безмужняя.

Разогнал торгашей из храма,
Правильно, этих за дело,
Называл себя сыном Божьим.
Это, конечно, смело.

Кто те враг, возлюби, не гневайся!
Ну, сказал, насмешил до слёз…
Построить хотел своё царствие?
Вот за это - ответил всерьёз.

Тот приезжий, похоже, заранее
Что - то такое чувствовал,
Накануне собрал всех за ужином,
Где особенно богохульствовал.

Хоть не прятался, всё же, поймать его
Синедрион не мог,
Но нашёлся один, и выполнил
Так сказать, свой гражданский долг.

Чмокнул куда-то в бороду,
Вот и всё, подведён итог…
«С поцелуем предал…по-иному не можешь?»
Тот, наверное, вправду, не мог.

Он как будто бы вовсе и не понимал,
Что о жизни вопрос решался,
Не особенно спорил с судьями,
И о чем-то своём улыбался.

А толпа кумира недавнего,
Осыпала теперь проклятьями,
И приезжего приговорили
К бичеванию и распятию.

Кровь текла от венца тернового,
Не давая увидеть лица,
И вспухали рубцы багровые,
И он звал своего отца.

Было жарко. И душно. И скучно.
И до вечера долго ещё.
Под крестами с тремя казнимыми
Латник в кости играл с палачом.

Двое женщин о нём рыдали:
«Он за вас же…чтобы ваши грехи искупить…»
Баб, конечно же, отгоняли,
Впрочем, велено было не бить.

Он и умер. И снят был. И был погребён.
А потом слух прошёл, что воскрес.
И теперь, мол, сидит одесную с отцом,
И на нас, мол, взирает с небес.

А которые были в то время при нём,
Разбрелись, кто в какие страны,
И теперь, говорят, проповедуют,
Ученье, донельзя странное.

Люди разные к ним собираются,
Есть свободные, есть рабы,
Распятому поклоняются,
Есть и знак у них – крест и рыбы.

Кто разумный, ума хватает
Быть как общество, то есть, как все,
И не с этими, и не против,
А спокойно стоять в стороне.

Да и сколько их было, пророков,
Послушаешь – уши вянут…
Что ж об этом, случайном приезжем
Судачить всё не перестанут?
                6.05 – 6.06   2005