Посвящается моим боевым товарищам

   
   часть 1.
                Смотрю в окно, в окне Страна, то в Рождестве, то к Пасхе,
                Седьмая часть земли гуляет-подведя итог,
                Нас кризис запугать не смог-мы все в могиле братской,
                В моей прихожей надрывался и кричал звонок.

                Отдали честь.
                Погоны внутрь шагнули по армейски,
                "Мол так и так", страна героя всё таки нашла,
                Звезда сверкнула золотом в яслях своих библейских,
                Мы молча выпили по сто, до самого до дна.
               
                Я взял звезду, я вспомнил, как меняли ночью флаги,
                Страна зализывала раны, что подбитый пёс,
                Жрала объедки либералов и желала драки,
                Кровавая, Гражданская, в России не вопрос.
                И дали драку.
                Пил устало штопая провизор,
                За ноги волочили практиканты свой улов,
                Я тоже в морду чью-то бил, народ вдруг свет увидел,
                В конце тоннеля свет развёл и радовал дефолт.

                И чувство праздника ушло, Москва встречала танки,
                Отмыли рожи.
                Мародёрам дали ордена.
                А дальше демократия, потоп, Иуды-банки,
                Атака европейская да русская цена.

                Да! Дали драку-летним утром к моргам потянулись
                И в сытом жирном воздухе лакали нашатырь,
                И трупы самых разных жанров чьи глаза отмкнулись,
                Узрев невидимое нам, горды были до дыр.               

                Я не позвал обмыть звезду ни друга ни соседа,
                Внутри возникло злое чувство-я смотрел на лист,
                Такое же вручили маме Вани, но посмертно,
                Я скомкал президенский почерк слив его на бис.

                Процессы того времени ни хороши не плохи,
                Гапоны, как всегда баранов поведут на Крест,
                Под таяло, а на деревьях ссорились сороки
                И по библейски полз по небу серый благовест.
      
   часть 2.
                Осенним закружил призыв, хана моей гражданке
                И Светка тихо плакала, как в стареньком кино,
                Живые краски потекли её на полустанке,
                А вдоль вагона ставили в шеренгу пацаньё.

                Нам осень не желала зла, прощаний не желала,
                Она хотела просто быть и радовать собой
                И всякий раз последняя... она не созидала,
                И всякий раз последняя пылала над судьбой.

                Ни долго привыкали мы,
                Нас били мы кусались,
                Отсюда служба-дружбе и дала разбег прямой,
                Он говорил "ни дизели"-мы вместе отбивались,
                Нас разные пытались гнуть, мы не ломали строй.

                Зима пришла к нам в валенках, не крашенной и пьяной,
                Охотник с детства я не плохо от-стрелял за взвод,
                Потом за роту и за полк, с собой тянул Ивана,
                -За "други"-это по библейски-с парня вышел толк.

                И вот кружась на всём ходу вдруг рухнула планета,
                Размаха катастрофы скрыл военный телеграф,
                Какие-то обмотки, кровь, слепая тень рассвета,
                Такое не легко купить чего-то не продав.               
   часть 3.      
                -А скоро первый новый год,
                -Не дизели.
                -Пытаюсь. Однако мило б в новый год махнуть к себе домой
                И мы смеясь под севшим снегом детства, от-стрелялись,
                Пока нас срочно не призвал майор под взгляд чужой.

                Мы постучались и вошли, отдали честь-детали,
                -Вот лучшее из самых ранних...смена так сказать,
                Молчавший в сером особист спросил и сразу ранил. 
                Сказав мне нужен лишь один, стреляющий на пять.

                "Вот он момент, когда судьба смешает свои карты
                И сев на против мечет масть и выйдет перебор",
                Я блефовал, я сделал шаг,
                -Мы равные таланты, он лучше в чём то может быть, но я-второй затвор.

                Чекист в глаза  мои смотрел,
                -Товарищ значит лучше?, беру обоих, быть готовым через два часа,
                Я Ваню потянул в огонь, вдвоём остаться случай,
                Смолчи и выпало б другая Ване полоса.
               
                Нас позже мылил старшина в ущелье сбросив чувства,
                Земли обетованный след теряется в горах,
                Всю ночь мне было не до сна и по библейски грустно,
                -Побьют Ванюха, к чёрту нас на этих куполах.

                А Ваня спал, его убрал в венец свет семафора
                Окрасил лоб, виски и нимф в запёкшуюся кровь,
                Вот чёрт!, привидется же чушь, темно в вагоне скором,
                Не дизелю- пиши Светлане письма про любовь.

                Мне снился сон, что к нам пришли надежда и победа
                Пусть малая, пусть натощак, но все таки пришла,
                И посадила дерево и расцвела планета,
                И три луны над головою, где была одна.

                Мы всё простим друг другу, всё до винтика!, до точки!
                И я, что встретимся мы веря, закричал-"отец",
                Проснулся, мокрое лицо, он был здесь этой ночью,
                А за окном тугой рассвет, стрелял в нательный крест.
   часть 4.       
                По шпалам пульс чугунных жил страну перекристивши,
                Железная дорога-расстоянье наших судеб,
                Она начавшись не откуда в мир дверь отворивши,
                Стремится к будущему всем, но  окольцован путь.

                Проворно жарил паровоз,куда везут не знали,
                А в Ставрополе остановка тысячи человек,
                Все уплотнились до того, что бабы по рожали,
                -Московские- кричали нам-чья власть?, здесь власти нет!.

                Усталые, с разбухшими от спешки чемоданами,
                Орали дети, пели песни, всё катилось в ад...
                -Пусть не накормят, но прикроют рваными туманами,
                Пусть власть любая будет здесь, но только  не назад.

                Я дико с тамбура смотрел на "ветхое исхода",
                Но вод никто не разделил и манна-грязный снег,          
                Бежали рухнувшие судьбы нашего народа,
                И здесь, как что-то укололо, крови будет много,
                И мысль не ясная томила, ждёт не нас успех.

                Я постучал по котелку зло пившего старшого,
                Пробил анабиоз его услышав всё на...ять, 
                Он долго повторял родное всем нам слово,
                Увидел беженцев, икнул и снова рухнул спать.

                -Не ссыте-позже он кричал, вагон качало эхо,
                Там и священник отпоёт, как только шлёпнут вас,
                Но дело наше правое, желаю вам успеха,
                Пусть и не верится в успех, но Кремль нам дал приказ.

                Старшой присел, его в Афгане не сожрали духи
                И с тех времён он мается растёт конфликтов рой,
                Нас ждал Позор и Хасавюрт, а он позор понюхал,
                Когда Наджибулла висел, висел в низ головой.

                Нет, я не стану повторят, как бросили нас в Грозном,
                Как лебедиными крылами нас страна сдала,
                п.у. ей в руки, политруки -армии хана.

                Стране не предъявить счетов, калеченных, убогих,
                Кто окопавшись в два ствола от Граждан умирал,
                Но  много есть у нас вопросов и спросим многих
                И по библейски если надо перечтём Коран.
   часть 5.       
                Мы выжили, прошла зима на номерах прицелы,
                Я отдых дал своим глазам, мой наблюдает друг,
                За что люблю его, за то, что он не треплет нервы
                Уже навязших про московских генералов "сук".

                А март нас радовал теплом, зелёнкой затопило,
                Где солнце скупо, но любя-спасало красотой,
                И те пять тысяч, что умрут их не найдут в могилах
                На поле, убиенных ждёт и царство, и покой.

                А надо мной обрывки фраз и певчие заботы,
                Глазурью рас-плескалось небо, прилегло на грудь,
                Не тяжела его рука, сложнее сводить  счёты
                И мирный сон вернул домой, и был не труден путь.

                Мы на холме по склону в тени его скрывается селенье,
                Мы только наблюдаем, но всегда взгляд ищет цель,
                Вокруг глобальное-вершин и скал прикосновенье,
                Такая вот работа с Ваней у меня теперь.

                -По-па-ли тихо он сказал и голос был серьёзен,
                Я на руках подполз к нему, что в жизни да не вдруг,
                "Эх-мама, милый огород", двух офицеров вроде,
                Как захватили- не понять, я прошептал,
                -Каюк.

                Уже разбиты лица в кровь, один другого держит
                И выручать не выручать вопрос здесь не стоял,
                "НЕ СДРЕЙФИТЬ"!    
                Сдохнуть здесь, но главное не сдрейфить,
                А Ваня в дальномер уже поправки мне давал.

                Прижали в копнах лешаков ни кустика, не брода
                И травка "мать её за ногу"-стриженный газон,
                -Так сколько целей?, я спросил,
                -Их девять
                -Это много
                -Я насчитал, однако же учесть дворы-резон.   
             
                А между тем в селении "сходняк" загомонили,               
                Старейшина,орал по русски
                -Ты не воин, ты зверь,
                Мы мол отцами поклялись, мы честью заплатили,
                Мы их меняем-офицеров, на своих детей.

                Напрасно надрывался дед, там не было святого,
                Арабы, негры, "Граждане "...им честь лишь лишний труд,
                Толкнули старика, всё стихло, а в виске кололо
                Они живые, мы живые кто-то ляжет тут.

                -Сползай на север, видишь куст?-хрипел я в ухо Ване,
                Смотри, гражданские ведь там, смещайся, бей в живот
                Стреляй, когда в тылу рванёт, знак дать бы-да не дали,
                Сейчас бы не винтовочку, а дельный пулемёт.

                Ремнём обвил я руку-"Света, поминай Егора",
                Чеку рванул, пошла родная, простенький приём,
                Внезапность- фактор ещё тот, пока не ясность споро   
                Во время замешательства снять тех, кто отдалён.

                Вдруг резанула очередь, я взрыва не услышал,
                Я видел, как переломила "сваха-смерть" тела,
                Они осели медленно
                Их головы всё ниже-упали...
                Смерть разлучница...
                С востока шла гроза.

                Стемнело вдруг, ударил гром...поправку брал на ветер
                И полоснуло, как бандитский нож у кабака,
                Я справедливо-справедливость в жизни не заметил,
                Но слышал, что с небес нам всем протянута рука.

                А Ваня всё смещаясь вниз, что б во дворах не скрылись,
                Уже стрелял и виден в вспышках молний вновь и вновь,
                Обойма новая пошла, животные валились
                И это по библейски-глаз за глаз и кровь за кровь.

                Грозу пробил вдруг слабый крик- я понял как-то, Вани!
                Откуда бить могли увидел-тоже есть спецы,
                Серьёзный гад, остался драться зная, что бросали
                Я выстрелил ему в башку пока все убегали,
                Не опознают гурии, пророки и отцы.

                Я рядом с Ваней тихо сел нам думалось о многом,
                Я говорил-мы победили... гордо тот молчал,
                Его глаза смотрели в верх, где ожила дорога,
                Ты хорошо стрелял, но рано в рост весь встал.

                Какой без радостный итог домой живым вернуться,
                И часть себя оставить там же, с боем-не покой,
                Бесстрашных славить это правильно, ведь они не гнуться,
                НЕ ГНЁШСЯ ТЫ, НЕ ГНУСЬ И Я, МЫ НЕ ЛОМАЕМ СТРОЙ.