Антонина Каримова. Недалеко от той деревни...

В этом году выпустила вторую книгу стихов, сейчас готовит к изданию книгу прозы. Лауреат премии им.Н.В.Гоголя. Живет в Павловске.



***
Недалеко от той деревни,
у той же речки на боку
другое ширится селенье
на невысоком берегу.

Две близких даты на надгробьях,
два узеньких пунктирных шва,
жизнь — прочерк,
смерть не от хворобы,
а будто бы война прошла.

Живя, батрача и дичая,
болота видя лишь окрест,
несут, скорее, от отчаянья
того же пьянства тяжкий крест,

чтоб отключиться и забыться:
всю жизнь у Спаса-на крови.
Царит страна-детоубийца,
одна шестая часть земли,

погрязшая в войне, пороках
и порождающая зло.
И сердце мачехи жестокой
медвежьей шерстью обросло.

Из роддомов выносят деток,
как ангелов, глаза чисты.
Не ждут ли к совершеннолетью
могил разверзнутые рты?

Как надо не любить народ свой!
Гуманнее пещерный зверь.
Нигде, пожалуй, не найдется
таких чудовищных потерь.

И это кладбище простое,
помноженное на страну,
собою истинно откроет
заснеженную колыму.

Ни вам законов, ни защиты,
ни права на достойный быт.
Общается весь мир открытый,
блюдет границы тролль-бандит.

Оплот наш великодержавный
в венке просталинских идей —
как чрево жадного пожара,
Крон, пожирающий детей.

Ах, сколько жизней поглотила
разноязыкая страна.
Могилу роет за могилой
с ухмылкой пьяной сатана.

Жрецам же милитари-транса
я посоветовала бы —
для экономии пространства
многоэтажные гробы.



*   *   *

В полупьяном сне живет страна,
голодают люди,
а в ее амбарах-закромах
с маслом шиш на блюде.

Упыри — хозяева в избе —
бабе подливают,
а в печной нетопленой трубе
ветер завывает.

Дети смирно на печи сидят,
вниз сойти не смея,
и на мать испуганно глядят:
может, протрезвеет?

Без неё — кому они нужны
в доме их порожнем?
Им дожить бы только до весны —
и на корм подножный.