На руинах

       * * *

Лишь только раз поверить и понять,
не позабыв ни горечи, ни боли,
быть может, мы нашли бы благодать
земли, где не бывает столько горя.

Но нам не знать покоя этих мест,
пока, стыдясь, мы предаем друг друга.
И лишь сильней натянута подпруга,
и каждый в одиночку тащит крест.

первая половина  1990-х



Русь постсоветская

1.

Вот и ты смотришь,
как выворачивает себя наизнанку
Родина моя.
Спьяну ли, сглупу,
а то и вовсе с голодухи...
Стыдно мне.
Но кому нынче не стыдно?
Разве, горилле в зоопарке,
не претендующей на звание человека?

2.

Светла картина,
Руси явленье:
по крыши в тину
ушли селенья.
- Ну, мелочишка,
людей, что грязи, —
зевнет «братишка»,
пролезший в князи.
Вокруг по койкам
поддакнут только:
кому — попойка,
кому — помойка.
- Не наше дело,
гуляй, ребята,
где нет предела,
нет виноватых.
У нас не просто
пряма дорога —
ведет к погосту
уже с порога.
Была б копейка
и ладно, братцы.
Судьба — индейка,
чего бояться?

3.

Густо замесили,
да жидко вышло.
Жили б, не тужили —
закон, что дышло.
Мягко постилали,
а спать не можем.
Ангелов ваяли —
кругом  всё рожи.
Славно веселились,
остались с носом.
К Богу обратились
по всем вопросам.
Но и тут осечка:
устал, быть может.
Догорела свечка...
Спаси нас, Боже!

1998 г.


    * * *


Я думаю, я — человек.
Но они говорят: «Нет».
Почему?
Вот и солнце,
что пролезло в оконце,
светит мне точно так же,
как ей и ему.
Но они говорят: «Нет.
Человек — это тот,
кто с утра своё «Пепси»
в Макдональдсе пьет
и жует бутерброд,
у него полон рот».
- Хорошо, но я ем
точно так же, как каждый из вас.
- Нет, мы пьем только квас.
И у нас не такой цвет волос или глаз.
Да и нос у тебя перерос.
- Вот те раз!
Он же дышит не хуже, чем ваш,
тем же воздухом. Так же шалаш
я из веток построю,
чтобы спрятать себя от дождя или зноя.
Но они говорят: «У тебя
нет  того, что у нас.
Человек — это тот,
у кого ниже пояса нечто растет,
а не наоборот».
Вас ист дас?

Я по-прежнему думаю: «Я — человек».
А про них говорю: «Нет!»

лето 2001г.


* * *

Я устала от одиночества.
Нет, не женского,
о котором изнылись все поэтессы.
Мне по утрам снится отрочество,
раздавленное под прессом,
и лаборатория, где не было науки,
о которой я мечтала в том самом отрочестве,
приемы в посольствах, полные скуки,
и застывшие глаза переводчицы.
Я устала от отсутствия жизни.
Била ключом, да всё больше по голове.
Справляющим тризну это нипочем,
но почему-то не мне.
Хорошо смеется тот, кто вообще не смеется.
Кто о чём, а я всё о том:
скажешь, что гений - отправят в дурдом.

1 июня 2004



          * * *

                Ключом золотым отпирают заветную дверцу в стене...
                Песня из кинофильма "Золотой ключик"


Из этой страны убираться прочь -
протерты чулки до дыр,
когда на душе беспросветно ночь,
победно гудит эфир,
и пепел, где некогда кол и двор
стояли, и нет надежд.
В суме моей только дорожный сор,
в ушах только крик невежд.

В другую страну открываю дверь -
ту самую, что в стене.
Народ представления ждет теперь,
но что же покажут мне?
Всё тот же звенит шутовской колпак
на том, кто умнее всех.
Всё так же над всеми царит дурак,
свой подлый ценя успех.

2005, 2010 гг.