Философские наброски. Поэзия

Аркадий Колзун.



ФИЛОСОФСКИЕ НАБРОСКИ

Ничто не потеряно и не забыто,
Вселенная настежь нам вечно открыта,
Ты молод, любуйся, силен, не красуйся,
Блажен, кто стоит, словно юнга  у гюйса

Как мог я трудился, стараясь при этом
Сроднить мудреца с бесшабашным поэтом,
Чтоб строчки не только нам душу ласкали,
Чтоб отзвуки строчек нам жить помогали.

Каждый стих, будто гвоздь золотой мной отлит,
Он философам музой нетленной звучит.
И на вечную память ушедшим на небо
В пьедестал мировой философии вбит.

1
Себя я познал и собой не гордился,
Господь надо мною напрасно трудился,
Но годы, как горы стоят на пути,
Мешая к могиле своей подойти.
2
Мне господь отмахнул кисею от лица,
Чтобы лучше я видел творенья творца,
Чтобы глубже я понял порядок вещей
И не путался попусту в жизни своей.
3
Говорят, вот умрем и тогда отдохнем,
О, наивная вера, вуаль пред умом.
Суть Вселенной в ее бесконечном движеньи
И заботами полон родительский дом.
4
Как юродивый жизнь проживает поэт,
На плечах его тяжесть земных эполет.
Он их носит, молитву одну повторяя,
Не согнулись бы плечи на старости лет.







5
Как-то судьи собрались судить обо мне,
Обвиняя в каком -то   мифическом зле.
Надо видеть, как лица их вдруг изменились,
Лишь узнали, что с богом я в близкой родне.
6
Не люблю попрошаек, что в храмы спешат,
И попов, что порою безмерно грешат.
Их уловки наивные с господом богом,
То злят меня просто, то просто смешат.
7
Равновесие мира, основа основ,
Но шатает ее лицемер – богослов.
Он в молитвах нас учит искать благоденствий,
Воровать незаметно при помощи слов.
8
В молитвах легко, как в пороках тонуть,
В тупик устремляя свой жизненный путь,
Но молятся, молятся божьи коровки,
Господь, в милосердьи меня не забудь.
9
Никогда ничего не проси у творца,
Смыв   слезами последнюю совесть с лица.
Для того чтобы бог что-то смог тебе дать,
У другого обязан  он это отнять.
10
Когда мысли не скованы, думы свободны,
Мир со мной откровенен, как будто с подобным.
Я смотрю на него,  хорошо как все вышло,
Будто мы заодно потрудились с всевышним.
11
Только формой нас дарит природа вещей,
Суть их нами не вскрыта  до нынешних дней.
Они вроде бы с нами, а вроде и нет,
Хранит тайну сущности каждый предмет.
12
Энергетика духа светла и темна,
В каждом нашем поступке основа – она.
Человек создавался и злом, и добром,
Что в нас было заложено, тем и живем.





13
Мне господь улыбнулся за смелый рассказ,
От улыбки   весь пыл мой зачем-то угас.
Он, как старший, простить может мне легкомыслье,
Но простить это сможет один только раз.
14
Надоело с собой каждый день воевать,
Что, молитвы опять начинать бормотать?
Не поможет господь, кто помог бы ему,
Нелегко одному сторожить сатану.
15
Слово было заклятым врагом, было другом,
Перестав быть убийцей, лечило недуги,
Оно билось набатом в военные вьюги,
Лепетало в экстазе устами подруги.
16
Материального нет ничего в этом мире,
Идеальное вряд ли найдется в эфире.
Из чего состоит все, неведомо нам,
После смерти вопрос зададим небесам.
17
Мне как-то пришлось заглянуть за порог,
Где совесть служанкой валялась у ног.
Там вся атмосфера - жестокость, бесчестье,
В подобной среде я бы выжить не смог.
18
Огонь, если слаб, даже он не горяч,
Я похож на него в полосе неудач.
Но лишь ветер удачи подует иначе,
И смягчится судьба - опекун и палач.
19
Похмелие тень от веселой гулянки,
Подружка ушла, заявилась служанка
И нудится вон, как опять нагуляли,
Приперлась, как будто сюда ее звали.
20
Я возьму да сойду потихоньку с ума
И покинет меня надоевшая тьма.
Снова разум мой светел и снова здоров
Словно я причастился священных основ.





21
Нам врут по привычке, как поп, так и царь,
Заполнен враньем отрывной календарь.
А правда лишь мне одному и видна,
Но что удивительно, только спьяна.
22
Мы в детстве твердили заученный стих,
Взрослея, ума набирались от книг.
Но только лишь смерть, как всегда, беспристрастно
Откроет нам истину жизни на миг.
23
Твердят, что с тропинок слагается путь,
Из проб и ошибок рождается суть.
Боюсь, зря не стал бы никто суетиться,
Сумей он в конечный итог заглянуть.
24
Не слушая спорить, талант дураков,
Я каюсь, поскольку и сам был таков.
Как много в пустую потерянных мыслей,
Как много так нужных не сказано слов.
25
Сражаясь без дела с душою и телом,
Себя показал драчуном неумелым.
Устал я признаться от глупых затей,
С собою сражается только злодей.
26
Добро - это зло, если в нем нет души,
Со злом и добром никогда не спеши.
Все то, что ты делаешь, делай с любовью,
Делись добротою от чистой души.
27
Зашел я однажды на курсы ума,
Так там дураков беспросветная тьма.
Учитель у них, он простой сумасшедший
Отметки всем ставит за шкалик вина.
28
С рожденья всем бог дал коснуться руля,
Шепнув, впереди вас по курсу земля.
В азарте слепом покоряли планету
И сколько при этом наделали зла.





29
Человечество, слово аморфно, бесполо,
Природа отдельно лепила любого,
Не масса на вес, а един человек,
Достойно прожить должен собственный век.
30
Однажды я деву Марию спросил,
Скажи, как тебя дух святой посетил?
Не знаю - потупившись, дева сказала,
Быть может, Иосиф ему разрешил.
31
Просто диву даешься подобным делам,
Сей пример для науки беспечным мужьям.
Чтобы не было впредь непорочных зачатий,
Старайся в зачатьях участвовать сам.
32
Как часто мы зло в этой жизни творим,
Порой я терпим, а порой нетерпим.
Боюсь после смерти, воздав по заслугам,
Господь наш ко мне станет точно таким.
33
Вселенная помнит младенческий крик,
Земные года для нее только миг,
Прожив этот миг свой без явного смысла
Со стоном на небо вернется старик.
34
На небе ступенек в земном смысле нет,
Там нету таблички "ушел на обед".
Там сразу, немедля, больного «проказой»
Поместят в известный нам всем "лазарет".
35
Однажды мне встретился нищий слепец,
Я спросил, кто сплетал твой терновый венец,
Убогий мне палочкой тыкал на небо,
Вот там проживает страданий творец.
36
Мы любим на время себя и других,
На время, чтоб штоф раздавить на двоих,
Но короток путь от любви к равнодушью,
И даже к предательству короток путь.





37
Как трудно потом мне в глаза заглянуть,
Чтоб мог я в беспамятстве вдруг обмануть
О, как умолял я в раскаяньи  небо,
Прошедшее время на миг мне вернуть.
38
Слова будто пробки с испитых бутылок
Слетают с меня и приводят в убыток,
Как часто тонул я в пустой болтовне,
Которая так меня манит к себе.
39
В бокале вина громко песни звучат,
А воды земные тихонько журчат.
В мелодиях вечных со мной бесконечно
Они веселятся они и грустят.
40
В вине затаился огонь и угар,
Вначале подарок, а следом удар.
Смешать попытался воду и вино,
Где мера весов, меры мне не дано.
41
Спокойные, часто завидую вам,
Покой он дороже душевных всех драм.
Да где его взять, коль нашкодила Ева
И с нею из рая был изгнан Адам.
42
Кто правит тобою, скажи человек,
Кому ты обязан в короткий свой век?
Ты думал судьбе, но судьба лишь посланник,
Которая все передала тебе.
43
Стена предо мною, туман или призрак,
Сравню их с собою, насколько я низок,
Бороться мне  страшно, стоять мне обидно,
Вечность сомнений моих очевидна.
44
Анатомию тел познавал Гиппократ,
В смысле жизни земной разбирался Сократ.
Что-то древние мимо себя пропустили,
А вот что, догадаться не можем никак.





45
Мне твердят, жизнь борьба, так борись со всех сил,
Я взрослея таких стороной обходил.
Крохоборы, хапуги, им все нипочем,
Как тараном сметут нас железным плечом.
46
Штиль среди океана страшнее невзгод,
Погибает в мучениях парусный  флот.
Вот и мне ненавистен  подобный застой,
Сердце бьется наотмашь, пока я живой.
47
Знай, господь, на тебя никогда не сержусь,
Хоть привычно всегда и на все матерюсь.
Я совсем не такой, оборванец лихой,
И при встрече с тобой я тебе пригожусь.
48
Пленен снова злом и в душе пустота,
На помощь с улыбкой спешит доброта.
Свободен как ветер опять бывший пленный,
Спасенный от зла добротою душевной.
49
В этой жизни хоть что-то да надо уметь,
И неплохо при этом еще и иметь
Хоть капельку совести, чтобы под старость
На след своей жизни без страха глядеть.
50
Я прожил свою жизнь, будто долг отдавал,
Будто где-то когда-то я что-то украл,
Будто где-то когда-то обидел кого-то,
У кого-то и что-то зачем-то отнял.
51
Меня все терзает вопрос, почему
Мы чувства сдаем как в аренду уму.
Когда мы разучимся подлости делать,
Тогда лишь тождественны станем Ему.
52
Я ханжу стороною всегда обхожу,
В лицемерный чертог никогда не вхожу.
У фасада я встретил служителя ада
И спросил, ты зачем здесь, - ханжу сторожу.





53
Гордыня, порок сей у нас на роду,
Мы носим, согнувшись, его на горбу
Смирись и отбрось непосильную ношу,
И тут же господь подаст руку рабу.
54
Как-то я разгулялся, наверно, вчера
К черту всех отослал, пусть оформит дела.
Заявился он сам, вот его я не ждал,
Посмотрел на меня, ничего не сказал.
55
О, сколько могильных холмов за спиной
Оставил, прощаясь, я с жизнью земной
И вот приходя на могилы к усопшим
Здороваюсь с ними, как будто с собой.
56
Тот, кто пишет всерьез не какой-нибудь вор,
Что в задворках у бога тайком что-то спер.
Этот грех, знаю я, он давно пережил,
Раз из страсти к письму все в ломбард заложил.
57
Мы по жизни шагаем с душою вдвоем,
Мы в любви и согласии с нею живем.
И пусть жизнь сколько хочет добром, как и злом
Проверяет нас вместе с душой на излом.
58
Я не тот ученик, что согнувшись в дугу,
Учит правила жизни, я в них ни гу-гу.
Как беспечный бродяга, хмельным ветрогоном
Я живу на подсказках в последнем ряду.
59
Сверкнул меч и снова в опале философ,
Успехов сомнительный труд не приносит.
Что толку, его ни продать, ни купить,
Кто будет бездельника даром кормить.
60
Философия мудрых во всем хороша,
Только в жизни не стоит она ни гроша.
Нам святые представить себя не спешат,
А раз так, на земле втихомолку грешат.





61
Не помнить вчерашнего, вот мой обет,
Если выдержу, жить буду тысячи лет.
Но вместо бессмертия день приходящий
Принес от вчерашнего тысячу бед.
62
Да не пей ты вина, бог шепнул мне, до дна
У бокала на дне лишь одна ерунда.
Я ведь пьяница тоже и что же, спьяна
Истина до конца даже мне не видна.
63
Я зашкалить готов, хоть дожил до седин,
Безуспешно пытаясь достигнуть вершин.
Я в бокале плескался и смысл преломлялся,
Кто я - раб, анархист иль себе господин.
64
Во тьме мои мысли лениво текли,
Подружке сверчок напевал о любви.
И время, как -будто безвременным стало,
Как- будто уснуло в объятьях земли.
65
Артисты на сцене и зрители в зале
Талантливо роли свои разыграли.
Спектакль окончен и снова пролог,
Где роли другие распишет нам бог.
66
И забот и трудов лишь касаясь слегка,
Как игривый щенок я валял дурака.
Так бездарно растратив могучий поток,
Обмелевшею старицей стынет река.
67
Рожденье и смерть просто тягостный миг,
Где сути явлений никто не постиг.
Приходим мы с криком, уходим со стоном,
Виновный во всем не оставил улик
68
В наших судьбах лишь шафер великий творец,
Сами водим себя мы всегда под венец.
Наши судьбы, суть ранее прожитых жизней
И похожи на цепь из сплетенных колец.





69
Подобно Будде, Магомету, Христу,
Я веру свою точно также несу.
Но звать за собой никого я не стану,
Один до конца я ее донесу.
70
Земной, да не весь, и небесный слегка,
Две няньки ласкают меня, дурака
И ждут, что я вырасту, стану умнее,
Пусть ими надежда владеет пока.
71
Звезды в том виноваты, а может быть нет
В том, что часто теряем свой жизненный след
То, что даром не надо, дается в награду,
То, что надо, похоже на призрачный свет.
72
Ты все ищешь виновников нажитых бед
И считаешь медали добытых побед.
Ты - б забросил никчемное это занятье,
Ибо все это призраки прожитых лет.
73
По дороге своей тихоходом бреду
И неясный отсчет от чего-то веду,
Отдавая долги временам и пространству
Я живу в бесконечном и вечном долгу.
74
Не знает никто скрытой тайны любви,
Как этот искусный силок нам сплели.
Узнай имена  скрытых я рукотворниц,
Я б им поклонился до самой земли.
75
Во всяком начале движенье создав,
Его я улучшить, как можно мечтал.
Уверив в всевышнюю страсть к совершенству,
Я тоже стремился создать идеал.
76
Как-то свет преломляясь со мною играл,
То он прятал предмет, то опять открывал.
Пораженный таинственной этой игрою
Я увидел, что раньше в упор не видал.





77
С младыми по жизни шагает старик
Листая страницы им изданных книг.
Не так уж и важны поклоны столетьям,
Важнее всего созидательный миг.
78
Бог спросил босяка, ты почто никакой,
Богу тут же босяк, так и ты никакой.
Соблазнился господь на такую беседу
Прослезился, и вправду, ну кто я такой.
79
Где святые здесь мертвых я как-то спросил,
Бродя на поминках средь старых могил.
Молчат обормоты и шепчутся что-ты,
Какие святые он, что нас забыл.
80
Как людям с богами опять породниться,
Абстрактному вряд ли нам стоит молиться.
Если боги родители наши по праву,
Как родителям надо нам к ним относиться.
81
Только задним умом мы всегда и сильны,
Богатейшие духом, позорно бедны
И в надменном величии рабская сущность,
Вот такими мы видимся со стороны
82
Чем я миру за то, что в нём жил, отплачу
И тем, кто хоронит бродягу в плачу.
Из жизни есть вывод, он очень простой,
Пожил здесь, теперь прибери за собой.
83
Бог с чертом кричат мне, послушай ваятель!
Да так панибратски, я что им, приятель?
Давай разберемся, а что разбираться,
Вы оба в числителе, я – знаменатель!
84
За что так собаки на нас лают страстно,
Наверно погибнуть бояться напрасно.
Сойдутся двуногие, сразу же в драку,
Орут друг на друга – убью как собаку.





85
Мир выпуклый шар, это значит познанья
Скользят по нему точно так, как незнанья.
Сорвавшись с откоса, нашел я ответ,
За что до сих пор равновесья в нас нет.
86
Кто я, бога спросил, он в ответ мне- привет,
Да ясно кто ты, мой законный полпред.
А кто заварил эту чертову кашу?
На первый вопрос получил ты ответ.
87
Господь постарался, во все он проник,
Вот я народился и сразу же в крик.
И то мне не это и это не так
Прижился, однако, на небе, варнак.
88
Сужусь после пьянки с собою, а тень
Как курва лихая, берет набекрень
И зубы мне скалит, пошли ты все к черту,
Давай снова тень наведем на плетень.
89
Усерден бывал, что поделаешь – служба,
К собачьим чертям бесполезную дружбу.
Но вот постарел деловитый пострел
И к черту теперь, знать для встречи созрел.
90
Господь, он по миру со светом ходил
И с нами о том и о сём говорил
Давайте вот так, а иначе никак,
Согласны с тобой, мелочишки – пустяк.
91
Закрытая дверь, знать не будет потерь,
Невзгоды снаружи, пожить бы теперь.
Но что-то не важно мне в счастье живется,
Мешает мне спать не надежная дверь.
92
Случилось, наверное, это давно,
Нам бог надоел, все толдычит одно.
Мы взяли его зашвырнули на небо,
Бессовестно бросив совсем одного.





93
Знать бы с умыслом злым, а быть может со смыслом,
Ночью как-то приснились мне странные числа.
О годах если речь, еле терпит душа,
О деньгах, за душой у меня ни гроша.
94
Сколько мною впустую растрачено слов,
Сколько мной не отгадано виденных снов,
Ну и что, ничего не случилось доныне,
Я, как видите, жив до сих пор и здоров.
95
Делам, как безделью приходит конец,
Веселью похмелье обычный венец.
Как четко и слаженно действует небо,
Владея энергией наших сердец.
96
Петляет причудливо жизни стезя,
А выбрать другую, получше, нельзя.
Чтоб путь сократить и приблизиться к цели,
Бродяга бредет напролом иногда.
97
Государства от веку бывали двулики,
Они и ничтожны, они и велики.
Ничтожны, когда вся опора в штыках,
Велики, когда утопают в садах.
98
В мир мыслей своих ты один только вхож,
Так иди вслед за ними, покуда живешь.
Никого не зови за собою в дорогу,
Зазывалам публичным цена, медный грош.
99
Как в атаку мы ходим, надеясь на ум,
Мы штурмуем вершины, хмелея от дум.
Но устав, слышим вдруг позабытую душу
И у сердца какой-то расстроенный шум.
100
У золота примесь на пробе видна,
А мудрости глупость в нагрузку дана.
Но глупость нужна нам, хотя -б для сравненья,
Чтоб рядом возвыситься мудрость могла.





101
Раньше были мы тоже, но были мы чем?
А потом в этот свет заявились - зачем?
В жизни вечно за призрачным счастьем гонялись,
Чем же мы занимались все время - ничем!
102
И с теми, кто рядом и с тем кто далек,
Господь никогда не бывает жесток.
Зачем же оттенок божественной тени,
Вращаешь всегда над собою клинок.
103
Не знаешь, как жить, остается тужить
О том, что с собой разучился дружить.
Но кто помешать тебе сможет, скажи мне,
Опять свой священный союз возродить.
104
Устал от обычных житейских вопросов
Смотри, вот валяется пьяный философ.
Но пнуть башмаком ты его не спеши,
Философ оплот и ума и души.
105
Легко разбираюсь в ошибках чужих,
Хоть вязну обычно в таких же своих.
Узнай я секрет как прожить без ошибок,
Я тут же его разделю на двоих.
106
Ты сделал добро, так себе, на копейку,
В нем ищешь для выгоды личной лазейку,
Считаешь проценты свои от добра,
Придут дивиденды, но только от зла.
107
Сеченье златое, иль коромысло,
Никем не доказано в чем больше смысла.
Жизнь слепок, набросок, а может виденье,
Вопрос задавали, молчит провиденье.
108
Петляет причудливо золота след,
Умы будоража у многих невежд.
По следу пошли, не вернулись обратно,
Надежды на их возвращение нет.





109
Бушует толпа разъяренная снова,
Так было еще до рожденья Христова.
Кто не был в толпе, но ее наблюдает,
Со скорбью великой безумству внимает.
110
Эй вы, что в толпе озверелой орут,
Ну кто оценит ваш бессмысленный   труд.
Орали вы раньше, орете и нынче,
На небе орущей толпы не поймут.
111
Богом избранный человек, кратко бич,
Посмотри на себя, слышу грозный я клич.
В тебе тени сплелись и рабов и царей,
Пока жив, позаботься о тени своей.
112
На селезня глядя, я праздно мечтал,
Да пусть бы всегда он по небу летал.
Закончил мечтать, захотелось покушать
И селезень тут- же в котел мне попал.
113
Стремится любой от других отличиться,
Чтоб было хоть чем-то пред ними гордиться.
Гордись пред собой, что намного сложнее
Глядишь, и душа твоя станет нежнее.
114
Никого не казни, ни за что, никогда,
Опускаясь до самого низкого дна.
Проживи свою жизнь никого не кляня
Имя, данное богом, священно храня.
115
Я сам не заметил, как врать научился,
Хотя от рождения к правде стремился.
Постыдной науке сей дань отдавая,
Я правду от лжи отличать разучился.
116
Я в жизни не видел того, кто- б не врал,
Частенько и сам этот трюк применял.
А как же иначе, смеюсь я и плачу,
Коль бог как и правду вранье создавал.





117
Любовь быстротечна и только слегка
Слеза застилает огни маяка
И словно дразня тем, что было   на суше,
Небрежно качает волна моряка.
118
Забыли творцом мы намеченный путь,
В тумане забвенья легко утонуть,
Как жаль, что святые украдкой от бога
Не могут нам разум и память вернуть.
119
Смысл обыденных слов - подарить и отнять
В этом мире любому не трудно понять.
Перепутав их смысл, совершив раз ошибку,
Мы ее повторяем опять и опять.
120
Как будто в избитом врагами ряду
По жизни, как браному полю бреду,
Твердя лицемерно, наверное, демон
Подножки нам ставит на каждом шагу.
121
Я   к   вечеру, сбросив оковы трудов,
Премудростям истин отдаться готов.
Но истины ловко таятся в бокале
И мудрых не делают из дураков.
122
На мне сарафан мирозданья одет,
Не будем считать, сколько каждому лет.
А вот что с портным мне придется считаться,
Сомнений по этому поводу нет.
123
С наук барахла нахватал на беду,
Хоть пращуров в мудрости не превзойду
И как расплачусь я за это, не знаю,
Знать глупость - девиз у меня на роду.
124
Ум трезвый,  помощник по разным делам,
Ум пьяный,  он смешан с душой пополам.
Один мне важнее, другой мне нежнее,
Ни тот, ни другой я в обиду не дам.





125
Человек в своей жизни немало открыл,
Чем себе помогал, тем себе и вредил.
Деньгам в пояс кланялся, ваше величество,
Не качество в них оценив, а количество.
126
Награды всегда у нас были в цене,
Пускай ни одна не достанется мне.
Не дали, ну что ж, не заметны медали,
Что льют в небесах на монетном дворе.
127
Ни шагу вперед и ни шагу назад,
В вечных блудит веках бесконечный наш ряд.
Как трудно толпу мне назвать совершенством,
Коль ей был отравлен бессмертный Сократ.
128
Я со млечным путем все играл да шутил,
Я столбы верстовые пинал на пути.
Допинался, подметки рассыпались напрочь,
Мне теперь босяком в бесконечность идти.
129
Я свой день иногда в пустяках прожигал,
Будто пьяную шлюху на время прижал.
Так хотелось отравою мне отравиться,
Чтоб забыв обо всем, я себя забывал.
130
Как нам трудно броню недоверья пробить,
Как легко свою суть на обличье сменить.
Как нам трудно представить, что время от время,
На земле и на небе приходится жить.
131
Властители зла и добра, все равно,
Я вопрос для двоих заготовил давно.
То ли мы под гипнозом на дивном сеансе,
То ли мир наш реален, спросить у кого?
132
Я живу несерьезно, живу будто вскользь,
Веселюсь в пустяках, после плачу всерьез.
Облака мне открыли однажды виденье,
Будто дуб в косогор легкомысленно врос.





133
Почем индульгенции папа толкал?
Зачем-то куда-то с мечом посылал?
Зачем же мы так во Христе суетились,
Что бог Магомета на помощь послал?
134
Нам ненависть шаткий сплела пьедестал,
Я местью его, сколько мог, возвышал,
Забыв за никчемным и глупым занятием
О том, что Христос на прощанье сказал.
135
Родство наше с богом, что числится вечным,
Со временем стало каким-то увечным.
Мы в чем-то ошиблись, а бог просмотрел,
Наделали вместе не шуточных дел.
136
Если выпала роль тебе стать властелином,
Достойным для подданных будь господином.
А если приспело рабом оказаться,
Сумей и тогда человеком остаться.
137
Если змей искуситель, то кто- же Христос,
Что икону язычникам в дар преподнес.
Сдается, что все мы статисты у мира,
А вот мир кто создал, это спорный вопрос.
138
Всяк из нас в своей роли неважный артист,
Мы ведем свой спектакль под топот и свист.
Отлетает листва наша с дерева жизни,
Обновляет ее подрастающий лист.
139
Немало религий наш мир превознес,
Одну из них в дар передал нам Христос.
Но я пред послом не склонюсь на колени,
Да он и не ставил подобный вопрос.
140
Как читается формула жизни - секрет,
У Вселенной такого, как он, больше нет.
Но философы дружно стоят у разгадки,
Потому и живут они тысячи лет.





141
Скажу откровенно, ни бог и ни черт
Ни в чем не мешал мне, ни в чем не помог.
Никто из владык, что встречался со мною,
Меня изменить и на йоту не смог.
142
Чем тоньше набросок, тем больше художник
Задаст в нем своих бесконечных вопросов.
И я, уловив суть его ворожбы,
Не стану излишеств просить у судьбы.
143
Преступник! Пилат взял и ляпнул Христу,
Я мыслей подобных в себе не несу
И он, дорожа своей собственной шкурой
Невольно подвел человека к кресту.
144
Поднимаюсь я вверх, опускаюсь до дна,
Мне беседа и с богом и с чертом красна.
Почему-то всегда меня тянет к соседям,
А с собою молчок, вот такие дела.
145
Мы посевы свои невнимательно жнем,
Потому бестолково и скудно живем,
Но в проделках своих таровит человек,
Стремясь богу всучить неоплаченный чек.
146
Бог не всю свою власть передал небесам,
Он в небесном оркестре участвует сам,
Посвящая нас в мир  бесконечных мелодий,
Он их суть прилагает к безмолвным устам.
147
Я рожден из фрагментов и тел, и души,
Разобраться во всем этом я не спешил.
Потому мне так трудно понять, что ценней,
Когда что-то теряю я в жизни своей.
148
Если песня глуха, знать бездарен певец,
Если жизнь не легка, знать виновен творец.
Но не тот, что с небес озаряет нам землю,
А вот тот, что в тебе, тут и сказке конец.





149
На волшебной свирели чудесный пастух,
Усмиряет во мне мой воинственный дух,
Он вселенской мелодией вновь возрождает
Дух моей доброты, что на время потух.
150
Дети быстро растут, возвращая нам сон,
Привилегии этой господь наш лишен.
Вместо зрелых мужей и веселого смеха
Видит только калек, слышит жалобный стон.
151
Хитрецы в барабаны с утра нам гремят,
И под звуки трубы мы становимся в ряд,
Всяк надеясь в кормушке найти погремушку,
Что милей и дороже небесных наград.
152
Бьется где-то невидимый мною родник,
Моей жизни еще не закончен дневник.
Я оценки себе мог и сам бы проставить,
Да вот опыт в подобных делах не велик.
153
Если-б мог, запретил бы я пьяницам пить,
Только трезвым и можно вина предложить.
А пьянчуги пусть хлещут воду из-под крана,
Раз божественный дар не смогли оценить.
154
Тихий ропот, как стон шелестит все сильней,
Правду бают, философ великий злодей.
Ни один изувер с сотворения мира
Догадаться не смог до подобных затей.
155
Пошутить я люблю, когда сам во хмелю,
Я тогда отношусь бестолково к вину.
И оно ко мне так -же, в законах Вселенной
Тождество отношений один к одному.
156
Разве мне не хотелось быть тем, кем не мог,
Я и царь у престола, я чуть ли не бог.
Занимаясь напрасно чужими делами,
Я в итоге себе до сих пор не помог.





157
Как мне трудно у мира найти пустоту,
Где бы мысли сгорали еще на лету.
Как мне трудно найти уголок для покоя
И побыть там немного совсем одному.
158
Я не знаю, когда я свой  облик сменю,
Я у жизни пока в добровольном плену.
Молодая и щедрая, старая скряга
И чему я обязан ей, я не пойму.
159
Жизнь нельзя объяснить, как любовь объяснить,
Суть их каждого светом должна осенить.
Чувство может быть длинным, быть может коротким,
Но оно всех успеет хоть раз посетить.
160
Выпал номер мне два, я с рожденья телец,
Значит следом бреду за отарой овец.
Вот спасибо, господь, за такие дела,
Вдоволь я насмотрелся в дороге дерьма.
161
Наивен и глуп был библейский Адам,
Что Еву со Змеем делил пополам.
Хромает у дурня одна хромосома,
И он безмятежно плывет по волнам.
162
Не скорбит наш герой о потере ребра,
Из златого надеясь добыть серебра.
Ну а ведьма попалась, криклива да зла,
Что ж, и  ведьму взнуздать подберем удила.
163
Если мир материальный считать безусловным,
Тогда идеальный мир станет условным.
Но это абсурд, в жизни так не бывает,
Одно из другого всегда вытекает.
164
Сколько в полисе мира незримых примет,
Примитивно приметы рисуют предмет.
Я мотался по миру и сонный и пьяный,
Обыскал всю округу, а Шамбалы нет.





165
Платон видел раньше, я вижу и ныне
Воробьев, деловито снующих в мякине.
Но бешеный ветер, отважен и смел
Задул и очистил зерно от плевел.
166
От окраин Вселенной к земле краток путь,
Не успеешь слезу с глаза толком смахнуть.
Но господь, очевидно, трудился не зря,
Раз сумел нашу жизнь растянуть на года.
167
Я терзал свое  сердце до боли в груди,
Ты больших наслаждений искал впереди.
Разве я помешал тебе жить, как ты хочешь,
Так и ты, не мешая мне, мимо пройди.
168
Навстречу со смыслом приносится бред,
Облеченный законом авторитет.
И тысячи лет на утеху раздорам,
Проводится этот эксперимент.
169
Господь всемогущий и значит не слаб,
Так зачем ему нужен слуга или раб?
Зачем человек в кабалу так стремится,
Затем, что наверно, в коленках ослаб.
170
В жизни нет тупиков, даже смерть не тупик,
Снова жизни забьется чудесный родник.
Человек рядом с богом Вселенной основа,
Он как бог так же вечен и так же велик.
171
Чтобы выжить, себя окружили законом,
Свобод добиваясь, впаялись в оковы.
Живем не в согласии, в противоречьи,
Растеряв в суете дар божественной речи.
172
Один раз солгал и один раз украл,
Довольно на этом себе я сказал.
И пусть я живу в нищете и забвеньи,
По счету большому я все-таки прав.





173
Даже если бы мог, не вернулся назад,
Я сошел бы с ума среди бывших преград.
Зная все наперед, ничего б не сказал,
А сказал, так никто бы меня не понял.
174
Как же может один все на всех разделить,
Бесконечно за всеми зачем-то следить,
Направляя дела, поправляя ошибки,
И отечески пальцем при этом грозить?
175
До сих пор я ответ на вопрос не найду,
Кто спираль мирозданья сменил на резьбу.
Давлю сок с винограда, чтоб жить веселей,
После давят меня, кто меня посильней.
176
Стремится с истока до устья поток,
Стебельком связан с корнем ажурный цветок.
У тебя есть судьба, говорит мне знаток,
Интересно бы знать, где  судьбы той исток.
177
В вечном выборе я, словно вечный студент,
Предо мною весь мир, будто царский обед.
Проглотить мне его, а быть может оставить,
Пусть стоит, как стоял еще тысячи лет.
178
Заглохли шаги, пыль покрыла следы,
На старой тропе вновь родившийся ты.
И жизнь наполняют священным восторгом
Места, где оставил на время мечты.
179
Мне космоса ближе обеденный стол,
Я снова на нем что-то нынче нашел.
И сыто глаза поднимаются к небу,
Что мимо сейчас   равнодушно прошел.
180
Живу я один, как приблудный росток,
Творец сотворить меня лучше не смог.
Спасибо за все, что ты сделал со мною
И жаль, что тебе я добавил тревог.





181
Любимец Фортуны, уверен ты в ней,
Не видя толпу, что стоит у дверей.
Капризная дама, сказать надо прямо
Смотри, надоешь ты со временем ей.
182
Мы помним историю, так нам твердят,
С боями мы взяли немало  преград.
И хоть я во всём этом сам суетился,
Боям и победам я что-то не рад.
183
Нас пятое всех измеренье сжимает,
Мы глупостей много себе позволяем.
И выбрав однажды неправильный путь,
На правильный сил у нас нет повернуть.
184
Свой ум не поняв, я его отметал,
Я мысли унизив, соху воспевал.
Понять не сумев, что делить их не нужно,
Что мир от дележки ненужной устал.
185
Я истину жизни в бокале искал,
Я больше и больше бокал подбирал,
Забыл я об истине, смысл моей жизни,
Наполненный доверху пьяный бокал.
186
Создавший эстетику неба и  звезд,
Он все повторил на земле в каплях рос.
Он повторил это в россыпях маков,
В цветущих созвездьях тюльпанов и роз.
187
Свободный с рожденья, я бытом пленен,
Свобода моя растворяется в нем.
Двуличным живу меж душою и телом,
Землёю и небом таким утверждён.
188
Я часто в безумии кости бросал,
На кон ставил жизнь, на нее я  играл,
Но мне все везло, мой азарт бескорыстен
И я его к старости не потерял.





189
Грехи сотворя, наказанья боясь,
Готов пред судьею я брякнуться в грязь.
Но только почувствую, нет наказанья,
В грехах как и прежде живу, веселясь.
190
Богатому нищего понять едва ли,
Пространство и время шутя толковали.
Сменяем местами, пусть оба страдают,
Пока друг во друге себя не узнают.
191
Влюбленный в дела, я делами пленен,
Украдкой от них время выбрав на сон.
Вдовою соломенной сделал я душу,
В обнимку с которой на свет был рожден.
192
Зачатый в воде, я родился на суше,
Уроки судьбы не внимательно слушал.
Живу я небрежно в неясной среде,
Меня непонятного встретишь везде.
193
Как часто мы твердо печатали шаг,
Душой искривляясь, равняясь на флаг.
Но беды, как отзвук бесславной победы,
Победу всегда превращали в пустяк.
194
Я головою с похмелья поник,
Шапка небес придавила на миг.
Ах ты, хитрец, ищешь все наслаждений
Знай, не один в наслажденьях погиб.
195
Порой намекаю - кому я родня,
Кому я обязан во всем и всегда.
Да только не стал бы творец заниматься
Такой чепухою как я, никогда.
196
Что толку со мной беспрестанно возиться,
Когда мне вино и красавица снится,
Когда все советы, что слышал доныне
Похожи на ветер в бесплодной пустыне.





197
Я знаю у мира соблазнов не счесть,
Я даже названий не смог всех прочесть.
Зачем одержимый ты рвешься куда-то,
Где некуда будет в передней присесть.
198
Ты думаешь там где нас нет - это рай?
Матрац и подушку с собой забирай.
Коль здесь не нашел себе места под солнцем,
Кто там для тебя приготовил "сарай".
199
Спокоен костра незатейливый дым,
Зачем же в пожаре страстей мы горим.
Постичь непонятное мне не под силу,
Меня бестолковым господь сотворил.
200
Поем дифирамбы прошедшим векам,
Поем дифирамбы грядущим векам.
Тасуем мы годы с столетья в столетья,
Что толку, помочь видно некому нам.
201
Нам бог во владения землю отдал,
Мы тут же границы насыпали вал
И тысячи лет убиваем друг друга,
Разбойный грабеж - это наш идеал.
202
Я символам веры не верю в упор,
Кто верит во всё - вера тем не в укор.
Поверить в себя,  вот не лёгкое счастье,
Не выковав прежде надежных опор.
203
В пути стебелек так легко нам сломить,
Легко нам и голову где-то сложить.
В бескрайних полях необъятной Вселенной
Не поняв ее, можно вечно блудить.
204
Я жалился богу, твой брат сатана
Нечестно со мной заключает дела.
Смеялся всевышний, родню поминая,
Ты в зеркало прежде взгляни на себя.

205
Тебе хорошо, ты торчишь в вышине,
А я здесь копаюсь в пыли и дерьме.
Такой как ты родственник, даром не нужен,
Ругался я пьяный на ужас родне.

206
Спокойно, уверенно землю крутя,
Бог на меня посмотрел не шутя.
Что ты все ноешь, осенняя муха,
Не доводи ты меня до греха.
207
Зачем ты стремишься к тому чего нет,
Гораздо приятнее вкусный обед.
Зачем ты, босяк,   пыль пускаешь по ветру,
Которому все равно, есть ты иль нет.
208
Ханжою не будь и не будь подлецом,
Живи в середине, в конце то концов.
Быть ровным старайся, не напрягаясь,
Бугор или яма для хитрецов.
209
Жить расхотелось - иди к докторам,
Лекарь ученый на горе нам дан.
Клятву давал ремеслу, а не богу
Надеясь, что бог не заметит обман.

210
На них не надейся - творцу ты родня,
Без власти его не прожить нам и дня.
Живи, как придется, авось обойдется,
За тяжесть страданий судьбу не виня.
211
Весь мир необъятной душою прими,
Да только на части его не дели.
Бери понемногу, оставив дань богу,
Не может быть нищих у щедрой земли.

212
Руки раскинув, землю обнимал,
Я от обид в этой жизни устал.
И чувствую, как мне   земля возвращает
Всё то, что от чистой души я раздал.
213
Мне истина в вечных созвездьях видна,
Дорога людская неверно легла.
Глаза застилает нам часто туман,
Но не в тумане таится изъян.

214
Не спеши, опоздаешь, сей мудрый наказ
Создавал, кто родился задолго до нас.
Что нам чьи-то наказы, наш график верней
Поспешил, и застыл у закрытых дверей.
215
Революции с войнами теснятся в ряд
И вот дождик слепой превращается в град.
Что сказать нам теперь о всей боли потерь,
Когда груди калек тяжелы от наград.
216
От жизни у смертных есть два ощущенья,
Не то наказанье, не то поощренье.
Как кнут нас гнетет, так и радует пряник,
Никак обойтись мы не можем без нянек.
217
Прекрасный снаружи, внутри каннибал,
Так мир наш устроен, куда я попал.
И хоть жаль человеков в их искреннем горе,
С каким удовольствьем подобных едал.
218
Только задним умом мы своим и сильны,
Богатейшие духом позорно бедны
И в надменном величии рабская сушность,
Вот такими мы видимся со стороны.
219
Узнать бы побольше, да крута стезя
От наших познаний устала земля.
Не знать, так обидно, но грани не видно,
Что делать нам можно и то, что нельзя!
220
Змий мудрый не тем, что не пробовал плод,
А тем, как сумел этот божий урод
Нехитрой своей амплитудой движений
Нам всем указать суть движенья вперед.
221
От бесплодных тревог я опять занемог,
Я людских заблуждений осилить не смог.
Я не смог объяснить, не в молитвах – в палитрах
Заключается смысл, под названием бог.
222
Бесполезно ругать мне свою же судьбу,
Ибо с прошлым в обнимку сегодня живу.
Энергетика космоса строгая нянька
И не любит, когда я строптиво реву.
223
Вчера разгулялся, а нынче во тьме,
Порода такая уж, видно, во мне.
Заводилой забавно в компании быть,
А потом на луну уходящую выть.
224
Обстоятельства жизни нас вечно гнетут,
Между плюсом и минусом наш институт.
Арифметика важна, кто спорит о том,
Только что с «математика» выйдет потом.
225
Твердят беззастенчиво снова и снова,
Жратва повкуснее для мира основа.
К кормушке такой не стремлюсь я поближе,
Поскольку я главное в выпивке вижу.
226
Тельцу все твердят, что упрямый он бык,
К таким униженьям давно я привык.
Домашнюю Овну зову баронессой,
А если иначе, та сразу - же в крик.



227
Мне судьба все интимно воркует, не ной
Все награды твои разделю я с тобой.
Ах, любимая, ты под чадрой что-то прячешь,
Не иначе пришла поделиться бедой.
228
Довольно я жил, чтобы взять на заметку,
Зачем канарейка посажена в клетку.
Мы даже могилы обносим оградой,
Живым намекая на ту - же награду.
229
Религий немало, славителей - тоже,
На ста языках имя божье тревожат.
Ханжи, лицемеры, чья вера в корысти,
Вам власть, как и деньги, дороже всех истин.
230
Слышу я, где-то стучит барабан,
Крики призывные режут туман.
Меня не зовите, я к вам не пойду,
Я жить не хочу в барабанном бреду.
231
Я духом напитан и зла, и добра,
Вином я бываю напитан с утра.
И голод бывало со мною роднился,
Бывало из рук выпадали дела.
232
Мне кажется часто, что жизнь моя сон,
Каким-то волшебным я зельем вспоен.
Задумано все это богом, не мною,
Сценарий писать я таланта лишен.
233
Не верится мне ни в добро, ни во зло,
А верится в то, что прожить суждено.
Здесь вывод простой, не проси ты у бога
Того, что судьбою тебе не дано.
234
Тащи в закрома все, не ешь и не пей,
Живи свою жизнь, словно старый еврей.
Набей сундуки и расставь их все в ряд,
В аду тебе черт будет искренне рад.
235
Кузнец в наковальню стучит молотком,
Колдует швея над узорным платком.
И так с дня рождения до дня своей тризны
Мы вяжем узор своей будущей жизни.
236
Мне дом мой как клетка, и в нем я как птица,
Здесь негде летать, нет воды, чтоб напиться.
Здесь нету травы, здесь забыли о саде,
Здесь почести только чугунной ограде.





237
Земли я не вижу и неба не вижу,
Не знаю, к чему я родился поближе.
И здесь меня нет, и туда не пускают,
Прибиться к чему-то мне сил не хватает.
238
Гордиться не надо, то трезвых удел,
Они все живут средь понятных им дел.
Гордятся собою и предо мною,
Что я как всегда не сумел, не успел.
239
Я очередь с детства всегда ненавидел,
В толпе человека так редко я видел.
Деревья в лесу, не мешая друг другу,
Собой украшают любую округу.
240
Грехи разбирая, судья не скупится,
Летит в поднебесье судьбы колесница,
Грозя и смеясь и нам всем обещая,
Все прелести жизни от ада до рая.
241
Быль, небыль, сплелось все в истории вечной,
Копаюсь я в ней - археолог беспечный.
Узнаю и что же, не знаю и что же,
Меня одинаково это тревожит.
242
Придешь к мудрецу и попросишь совет,
Совсем недвусмысленным будет ответ
Любя, при раздаче и душ, и сердец
Вложил в них, что смог, всемогущий творец.
243
Духовный наш мир то триумф, то тревога,
Что нас караулят на наших дорогах.
Душевный - он только тебя обнимает,
Блажен тот, кто душу свою понимает.
244
С рождения каждому задан вопрос,
Что нового в мир ты с собою принес.
За мысли свои, за мечты и дела
Ответить придется за все и сполна.





245
Один в мир приходит затем, чтобы взять,
Другой, что имеет готов все отдать.
Дилемма проста - жить без крайностей нужно,
Здесь важно границу во всем понимать.
246
Как хитрость родилась, не знают пока,
Но родилась в умах искривленных слегка.
Пороков людских уловившие суть
С низин до вершин проложили свой путь.
247
Попробовал песню я спеть на заказ,
Слова, будто пьяные, спутались враз.
И стыд пеленою глаза застилает,
Не делать ненужного, вот мой наказ.
248
Я дани не дам меркантильным попам,
Неверно заученным, книжным словам.
Я знаю, что верить в себя только надо,
Что всем нам воздастся по нашим делам.
249
Мы сделали что-то, когда-то не так,
Из символа друга родился наш враг.
С тех пор покосилось людское сознанье,
А выпрямить сил не хватает никак.
250
Познания страсть, эта страсть как вино,
У бога в подвалах храниться оно.
Доходит до нас только запах подвала,
Но выпить вина нам пока не дано.
251
Пустышкою стал христианский наш крест,
Не смог оправдать он надежды небес.
Осталась лишь форма, а где содержанье,
У формы пустой не отыщешь чудес.
252
Ну чем ты докажешь, что жил не напрасно,
Смеялся, грустил, дураку это ясно,
А умер и смертью вновь задал вопрос,
Ты даже до смерти своей не дорос.





253
Я бога тихонько, по- свойски корил,
Что мало свободы ты мне подарил.
Надев на себя этот царский венец,
Я сам не свободен, ответил творец.
254
Я вижу и это, и то в разной мере,
И это, и то мне так трудно измерить.
Принять мерой пробовал это и то,
Постичь тайну мер смертным не суждено.
255
Один взял себя завернул в материал,
Другой весь укутался в свой идеал,
И спорят до хрипа, но спор этот липа,
Поскольку делиться господь завещал.
256
Забыл я про сказки с рождения что слышал,
Забыл я про все, стал я ростом повыше.
И детские прочь улетели мечты,
Свободный с рожденья, я раб суеты.
257
Цветка стебелёк - это только основа,
Краса у ствола - поднебесная крона,
Так как же делить, что нежней и прекрасней,
Как счастье узнаешь, не зная несчастья.
258
Ты если к царям, архиреям не вхож,
Зазря не тревожь ни попов, ни вельмож.
На пир коль не зван, так не будет похмелья,
Не надо излишних ни мук, ни веселья.
259
Предаваясь страстям отрешиться от мук,
Только как разорвать заколдованный круг.
Есть ли выход из круга, конечно-же есть,
Отрекись от соблазнов, которых не счесть.
260
И в праздник веселье, и в будни веселье,
Когда же наступит раздумий похмелье.
Вино, чтобы выпить, отжать прежде надо,
А что отожмешь, не взрастив винограда?





261
С рождения вокруг ничего не любил,
А умер, могилой землю осквернил.
Задумайся, смертный, любовь не напрасно
Нам к этому миру господь подарил.
262
Сапожник в сапог забивает свой гвоздь,
Пирожник накормит и в святки и в пост,
Крестьянин ласкает землю и всю живность,
А осенью срежет созревшую гроздь.
263
Одежду любую нам сделает ткач,
Художник напишет божественный плач,
И нам музыкант все сыграет как надо,
И выполнит честно работу палач.
264
А что властелин, что он дарит всем нам,
Ужель лишь портреты по "красным" углам,
Ужели одни запятые нам ставит,
Чтоб мы позабыли дорогу к богам.
265
Жизнь нам господь от души подарил,
Ты от рожденья богатство копил,
Много ли нажил, транжир бестолковый,
Божественный дар бестолково прожил.
266
Я жил попрошайкой, не веря себе,
Молился я богу, скорбя о судьбе.
Забыв, что своей сам основа я жизни,
Забыв, что молиться мне нужно себе.
267
Не надо служить ни царям, ни богам,
Хоть трезвый ты будешь, хоть будешь ты пьян.
Каким бы ты ни был, душа тихо шепчет:
Служи сам себе, остальное обман.
268
Глупец и мудрец,   где незримый порог?
И тех, и других  в жизнь направил сам бог.
Мудрец может занять и место глупца,
Творец нас мешает всю жизнь без конца.





269
Все души святые, испорченных нет,
Как радуга красочен в жизни наш след.
Приверженец к цвету, подумай о том,
Что с полною радугой будет потом.
270
Словес суета, как и дел суета
По сути для жизни одна пустота.
Не бывать болтуну никогда мудрецом,
Как никчемной деляге почтенным купцом.
271
Пусть робок я в жестах, но ясен мой ум,
Мы вместе пируем, хмелея от дум.
Мы рады, когда перед нами преграда,
Мы знаем падет она, если нам надо.
272
Коль небо спустило на землю тебя,
Его не кляни, за ошибки виня.
Твой дух, что питает тебя от рожденья
Хорош, не хорош он, а все же родня.
273
Твердят мы народ, а вот я человек,
И лично господь подарил мне мой век.
Толпе, как химере, забывшей о мере
Не нужен отдельный в толпе человек.
274
Энергия духа светла и темна,
И раем, и адом она соткана,
Но суть равновесья в душе человека
В гармонии той, что с рожденья дана.
275
Зачем тебе лишнее, много не съесть,
До смерти обеды легко перечесть.
Да только зачем, все равно не поверишь
Несчастный, забывший про совесть и честь.
276
Я в зеркало глянул - грецкий орех,
На нем след раздумий и пьяных утех.
Я расколоть его мысленно пробовал,
Там тоже самое - святость и грех.





277
Я верил в религию, нынче не верю,
Я верил в наукой раскрытые двери.
Теперь ни попам, ни ученым не верю,
Не знают они, где находятся двери.
278
Ты нынче был щедрый и все, что украл,
В сундук здравомыслья смиренно отдал,
А ночью, томимый потерей несносной
Все то, что вложил, ты обратно забрал.
279
Где мера всего, человек, да везде,
Но чувствую скучно тебе на земле.
Ты рвешься туда, что осмыслить не можешь,
Не спев свою песню себе о себе.
280
Испортиться могут прекрасные мысли,
В полете столкнуться коль с духом нечистым,
И чаши весов вновь тревожно зависли,
Весь мир закачается, как коромысло.
281
Ад на земле, на земле же и рай,
Что по душе для тебя, выбирай.
Был я в лесу, а в лесу была осень,
Осень шептала - запоминай.
282
Бедняк видит сон, чтоб поесть и напиться,
Богатому золото в кошель струится,
Дурак видит умным с рожденья себя,
А умный себя дураком, как всегда.
283
Хоть богом рожден, сатана мне собрат,
Я рад одному, а другому не рад.
В мечтах поднимаюсь я к райским вершинам,
Поступки ведут меня в низменный ад.
284
Властитель согнулся от тяжести дел,
Страстям, наслаждениям они, как удел.
Не хочешь того, не получишь другого,
Есть выбор всегда, лишь бы ты захотел.





285
Втянулся я в спор, значит я не здоров,
Мятущийся ум не остыл от оков
Глупец, что поймал кончик мысли случайно,
Не сможет постичь языка мудрецов.
286
Утром проснувшись, себя я спросил,
Блудня ночная, куда ты ходил?
Блудня сказала, чтоб   знала куда,
Я бы туда не пошла никогда.
287
Удалось прожить мне с лихвою полвека,
Узнал я, что женщина друг человека.
Но, если умру непонятно и вдруг,
Я в том не виновен, виновен мой друг.
288
Пороков, что тянут на дно нас, не счесть,
Как жаль, что приходят и жадность и спесь,
Отбросив в сторонку нежнейшую душу,
В чужую готовы с ногами залезть.
289
Стыжусь и ругаю себя иногда
За то, что порою не помню себя.
Прошу я прощения за все прегрешения,
За зло, что исходит порой от меня.
290
Красивая мысль, это песня души
Приходит обычно одна и в тиши.
Ну что ей скажу, коль я к ней не готов,
Терзают меня вечно розы ветров.
291
Безумец лихой ничего не боится,
Судьбу оседлав, на ней весело мчится,
Не зная по сути своей ничего,
Ведь примешь ты смерть от коня своего.
292
Под небом, прижавшим к земле нас на миг,
Важнее всего новорожденных вскрик,
Так солнце землю нашу вечно ласкает,
Что жизнь не прервется на ней ни на миг.





293
Горе уходит, теряется где-то,
Из остатков зимы появляется лето.
В мире все преходяще, заметили это,
Ночь тихонько уйдет, устыдившись рассвета.
294
Мы носим сандалии по воле судьбы,
Ступать ими в жизни тихонько должны,
Коль слышу я стук, он идет не от бога,
Стучит в этой жизни слуга сатаны.
295
Пусть синь поднебесная птицам дана,
Пусть кормятся рыбы у самого дна,
Не в форме вся суть, а в ее содержаньи,
Не зря же гармонией жизнь создана.
296
Написано много и часто красиво,
Написано много и косо и криво.
Картиной, забыт где последний мазок,
Хвалиться не надо, любезный дружок.
297
Тщеславия полон невежда слепой,
Петляет за ним след по жизни кривой.
Судьба милосердна к нему за былое,
Но завтра она повернется спиной.
298
Судьбу не обманешь, ты сам все сковал,
В скрижали ты сам ее прочно вписал.
Я бога спросил, изменить что-то можно,
В ответ мне творец головой покачал.
299
Фанатик в толпе, последи за собой,
Не может быть вера настолько слепой.
Мне рядышком видится тень властелина,
Который стоит у тебя за спиной.
300
Кому в этой жизни не смог я помочь,
Пусть вычеркнет имя из памяти прочь.
Но только пусть знает, помочь я пытался,
Но даже себе был не в силах помочь.





301
Бываю себе и врагом, и опорой,
Две тени вокруг меня ходят дозором,
Лишь сверху легко проследить жизни путь,
А снизу за гору нельзя заглянуть.
302
Ошибок так много, успехов так мало,
Судьба меня в жизни   немало трепала.
Ее изменить только сам я смогу,
И только я сам пред собою в долгу.
303
Пустые слова в них нет капельки смысла,
О, сколько нас глупых, в тенетах повисло.
Болтливым не суть, только форма нужна,
О, сколько им форма за это должна.
304
Цепей слышу вечный кандальный я звон,
Он меркантильностью нашей рожден.
Красавица на ночь все золото сняла,
Не в женщину я, в побрякушки влюблен.
305
Нас бог властелином дарит, как судьбой,
И рядышком поп хвост раздует трубой,
Но славя друг друга и злясь друг на друга
Не нами они заняты, а собой.
306
Я жалости полон к царям и попам,
Особенно   трудно им врать по утрам.
Грешить ночью проще, поскольку не видно,
А днем счет ведется греховным делам.
307
Упрямые, глупые, хитрые в деле,
От дел бестолковых давно все вспотели.
Мы бьем в стену лбом, не считая потерь,
Не зная, что рядом открытая дверь.
308
Ласкают меня мои мысли слегка,
Ответного чувства лишен я пока.
Расходимся мы в необъятной Вселенной,
Мой скульптор в меня не вложил пустяка.





309
Я знаю, что свет моей дальней звезды
С рожденья до смерти запрятан в груди.
Нести этот жар видно мне не по силам,
Другая звезда ждет меня впереди.
310
Послушным живи, жить легко по указке,
И жизнь проживешь непонятною сказкой.
Ты сам виноват, что себя не спросил,
Кто сказку такую тебе сочинил.
311
Кто меркою мерил, что ел и что пил,
Не вспомнит под старость, как жизнь он прожил.
Я жить не могу даже дня без огня,
Я знаю огнем наша жизнь рождена.
312
Вчера был напитан волной созиданья,
Сегодня исписан чертой отрицанья.
Кем завтра я буду, неведомо мне,
Как трудно порой разобраться в себе.
313
Пустой говорун, нынче прав, завтра лгун,
Чужой я среди нескончаемых дум.
Дружить не могу, воевать не могу,
Вот казнь, что нельзя пожелать и врагу.
314
Не нужные мысли, излишние страсти
Нам всем надоели, как будто ненастья,
Но давят они нас упрямством нездешним,
Не нужен святой им, я нужен им грешный.
315
Вселенная сжавшись, расширилась вновь,
Поэтому старое видим как новь.
Что было, что есть и что будет потом
Известно, вся суть предсказания в том.
316
Потомок атлантов, Тибета мудрец
Хранит тайны мира, как в  древности жрец.
Владыку, который в долинах все мог
Не пустят в горах этих и на порог.





317
Энергия звезд не всегда нам видна,
Известно, что нами владеет она.
Я ночью своею звездой любовался,
Не мало мы выпили с нею вина.
318
Рассвет с нетерпеньем меняю на вечер,
Я знаю, что вечером ждет меня встреча.
Любовь и вино, вот отрада души
Навстречу спеша, уходить не спеши.
319
В познаньях, сомненьях далек я от мира,
Дороже мне денег одна мысль Шекспира.
Заботы простые меня не тревожат,
День без раздумий зря мною прожит.
320
Я многое в жизни своей не успел,
Запутались мысли мои среди дел.
Распутать бы надо и то, и другое,
Да сил не хватило, и я не сумел.
321
Я трезвый живу день и два, даже три,
Философ, поэт тают где-то вдали.
Растают, ну что я без них буду делать,
От жажды на солнце умру на мели.
322
Я вижу себя в осмеянии многих,
Смотревших, как я ковылял по дороге.
Я слышу их крики, послушай, мудрец,
Пора и тебе поумнеть наконец.
323
Известно, когда я на свет был рожден,
Но как отодвинуть последний свой сон.
Хитрили так много, всевышний смеялся,
Не лезьте вы в график, что мной утвержден.
324
Устал я и сник, как осенний тростник,
Звезда с небосклона склонилась на миг.
А утром шепнул ветерок мне тихонько,
Ты зря головою, товарищ, поник.





325
Пустяк наши ссоры, от них только шум,
Страдает от них мой болезненный ум.
Прошу для себя я всегда тишины,
Которой давно мы уже лишены.
326
Ну кто виноват, что я в жизни такой,
Что сжиться не смог с бесконечной толпой.
Что вечно я там, где я вовсе не нужен,
Где нужен, меня не найдешь со свечой.
327
С рожденья включился волшебный отсчет,
К свиданию с собой я готовлю отчет.
И память чуть-чуть иногда напрягая,
Грехи свои помню наперечет.
328
Я в грусти случайно со страху завыл,
Как- будто другие мотивы забыл,
Как- будто забыл, что несчастье и счастье
Шагают за нами до наших могил.
329
Штаны все в заплатках, в ботиночках дырки,
Философу вечно матерья в притирку.
Но я не сменяю все то, что имею
На пир бесконечный, в пиры я не верю.
330
Все небо над мной и земля подо мной,
А я от рожденья слепой и глухой.
Калекой рожден, не виновен в том я,
Ты в прошлом виновен, шептала судьба.
331
У жадных к себе загребает рука,
Для них я не жил, а валял дурака.
Почтенные люди, преград я не вижу,
Возьмите, сгребите с небес облака.
332
Где тайна живет, в океане у дна,
Средь звезд нам на небе она не видна,
Быть может во мне, так себя я не знаю,
На тысячи лет нам загадка дана.





333
Я господа просто отросток случайный,
Живущий в сторонке, как родственник дальний,
Но только лишь станет ухабистым путь,
Готов я родню всю свою помянуть.
334
Взлететь захотелось, понятно вполне,
Уснуть можно даже на зыбкой волне.
Утес среди волн, вечно им не послушный,
Волнуешь ты море волнением не нужным.
335
Наказан за хитрость, коварство Сизиф,
Грехи в форме камня реальность, не миф.
Достигнуть вершины сияющей сможет
Лишь тот, кто душой отвернется от них.
336
Познания - мусор в кристальной воде,
Ее замутив, тихо сядут на дне.
Зачем же мне пить замутненную воду,
Воды родника мне хватает вполне.
337
Открыта нам истина, слепы и глухи,
Ослепших, оглохших мы дети и внуки.
Причину со следствием спутав давно,
Понять их родство нам никак не дано.
338
Придумали версты, придумали годы,
Ньютон предсказал нам надолго погоду.
И свет стал пределом для мыслимых дел,
Оставив для мысли ничтожный удел.
339
Нам в пятое, взять, измеренье шагнуть,
Зенона стрелы в нем откроется путь.
В неясных, запутанных прежде явленьях
Увидим простую и ясную суть.
340
От дел или мыслей, но я поседел,
В низины спускался, на тронах сидел.
На небе с творцом- от души обнимался,
И с чертом в аду не сгорая, горел.





341
Растяпой живу среди жизненных дел,
С рождения делать я их не умел.
Дела мне враги, а вот мысли подруги,
Соски их податливы, груди - упруги.
342
Люби то, что сможешь, что примет душа,
В лохмотьях твоих пусть не будет гроша.
Рассвет и закат одаряя любовью,
С любовью и жизнь проживешь не греша.
343
Под куполом храм многолик и един,
Под куполом лживый всегда господин.
Пустышка тот купол под куполом звездным,
Ему не достичь поднебесных вершин.
344
У бога в приемной расписан прием,
Не вздумай ломиться туда напролом.
Он каждого примет, царя и бродягу,
Каким бы ни шли мы по жизни путем.
345
Пусть я царедворец, пусть просто крестьянин,
Звездой неизвестной пусть я засияю.
Но славу чужую снимая с небес,
Знай, краже преграда божественный крест.
346
Живу я небрежно, люблю неумело,
Желания часто расходятся с делом.
Проспал я, как видно, свой первый восход,
Господь постарался, а я вот не смог.
347
От горя страдая, о счастье мечтал,
И в мыслях ковал непонятный металл.
Метал свои мысли туда и обратно
И снова к себе их назад забирал.
348
Ханже говорю, ты при мне не молись,
Ханжа матерщиннику – не матерись.
Ах, боже ты мой, как же нам изъясняться
Все худо выходит, за что ни возьмись.





349
Если- б бог мне не высказал всех матюков,
То откуда узнал бы я, кто я таков.
Вот и я по примеру папаши молюсь,
Черта с два, помолясь, я кого-то боюсь.
350
Вот общества сливки, с экранов твердят,
Я гляну на рожи, да это- ж обрат!
А те, кто всю шваль эту кормит и поит,
За труд свой нелегкий нам скромно молчат.
351
Портной – вот подлец, негодяй, лицедей,
Как скрывает искустно пороки людей.
Ворюгу нарядит вельможей – вам можно,
Шутов предлагает взамен королей.
352
Подарил как-то вечер однажды друзьям,
Как они, так и я вязь хмельную вязал
И за то, чтоб потом поклонились поэту,
Безусловность своих не читал эпиграмм.
353
Все меня непутевого, тянет на бой,
После битв раны ноют, хоть волком завой.
Человек, избегающий в жизни страстей,
Подобен медузе, лишенной костей.
354
Шутил как-то с жизнью, настолько ты вертка,
Ты будто конфетка в цветастой обертке.
Хотелось конфетку на пробу лизнуть,
Куда вот обертку теперь зашвырнуть.
355
Кто умер, философом стал и поэтом,
Так зачем же мы крест ему ставим за это.
Зачем полумесяц иль звездный излом,
Как к богу тащить это всё на прием.
356

Как и воздух, энергия нам не видна,
Хоть Вселенная ею отнюдь не бедна.
Но в познании свойств тем и крута стезя,
Что её ни  лизнуть, ни пощупать нельзя.





357
В сравнении с небом наш мир, как во тьме
Не зря – же душа так тоскует во мне.
Ты счастлив бываешь от прожитой жизни,
А в этой, прости, утопаешь в дерьме.
358
Смотрю на людей, они будто-бы в латах,
Ужели сражаться мы вечно прокляты.
Подумаю-да и подумаю – нет,
Попробуй найти здесь приличный ответ.
359
Не святой я угодник, чтоб всем угождать,
Я скорее негодник, каких не видать.
Со счастливой улыбкой господь в небесах,
Повезло мне на сына и слезы в глазах.
360
Поверить Вселенной, ну как ей не верить,
Однако я веру старался проверить
Конечно на свой, на обыденный лад,
Довольно за это снискал я наград.
361
Я полжизни бездарно на вере прожил,
А после ученье взамен положил.
Пусть мало я знаю, но жажда познаний
Терзает меня изо всех своих сил.
362
Сколько кошку пытался я раз обмануть,
Что как – будто крестила мне жизненный путь
И ни разу не понял простейший намек,
Как помочь мне пытался сей чуткий зверек.
363
Ради праздничной нашей мирской суеты,
Мы в букеты бездумно срываем цветы
И не слышим, как плачут бедняги от боли,
Умирая во славу своей красоты.
364
Нас мучают в жизни три смертных греха,
А мы все невинно хи-хи, да ха-ха.
Наделаем дел, а потом к богу в ноги
И что - же в итоге – одна чепуха!





365
Жажду власти, наживы и славы сильней,
Чем молитвы хранит в своей сути халдей.
Невозможно предел обозначить безумью,
А  как нам пытался помочь Прометей!
366
В толпе, разминувшись с тобою случайно
Коснулись друга- друга мгновенно и тайно.
И дальше свой путь, как всегда продолжали,
О счастье мечтая с надеждой печальной.
367
Захочется денег лови, не зевай,
Во славу дающим псалмы распевай,
Но только молитва изменится вскоре
И нищей душе не откроется рай.
368
Пускай от рождения предписан твой путь,
Пускай тебе некогда в небо взглянуть,
Но помни, владея всем тем, что имеешь,
Ты душу свою вспоминать не забудь.
369
Художник, который нас всех изваял,
Нам глину из разных цветов подбирал.
Но цвет, только отблеск божественной мысли,
Частичку души своей скульптор нам дал.
370
Я нищий, не смог я богатства скопить,
Богатых подарков не в силах дарить,
Дарил я себя как несчастье и счастье,
Не в силах себя до сих пор изменить.
371
Меня обокрав, ты себя обокрал,
Я нищий теперь, а вот ты "идеал",
Господь с омерзеньем на дело лихое
С вершин поднебесных во гневе взирал.
372
Вопрос мне понятен, не ясен ответ,
Зачем тебе ум, коль души в тебе нет?
Два вечных ручья, что сольются случайно,
Спасут нас сегодня от будущих бед.





373
Дух вдохновения над нами всесилен,
Духу разрухи всегда он противен.
Борьба между ними извечна как мир,
И проклят сегодня вчерашний кумир.
374
Пускай я сегодня от сытости пьян,
Я знаю, что сытость и пьянство обман.
Себя обмануть никогда не сумеешь,
Не вечно же длится похмельный дурман.
375
Свой ум не познав, я безумно мечтал,
Напрасно я время свое проживал.
Родня был я в истине только случайно,
Едва находя ее, снова терял.
376
Я мысли свои изгибаю упруго,
Я знаю, во мне они чувствуют друга.
Упругой пружиной я видно рожден,
Упругою мыслью я в жизни пленен.
377
Несчастье и счастье для нас божий дар,
Не зря нам господь это все разбросал.
Крестьянин, прилежно сожни свою пашню,
Ты сам эту озимь себе засевал.
378
Фортуна, богиня на диво игрива,
Взмахнет подолом и проносится мимо.
Хоть я и в морщинах, но я же красавец,
Не любит, как видно, лентяев и пьяниц.
379
Тиранам сам дьявол греха идеал,
Не зря он с любовию их создавал.
Сам прячась в тени у родимого ада,
На землю служить ему их посылал.
380
Потомки кентавра Харона, царей,
В них смешана кровь и богов, и зверей.
Свободны во зле и безумных затеях,
Но вечные пленники власти своей.





381
Еще не забыли мы слово - варяг,
Как ветер надежд раздувал гордо флаг.
Волна донесла стон с земель обреченных,
"Спаси нас, господь, от беспутных бродяг".
382
К смирению в жизни Христос призывал,
Ворюга вельможный призыв не слыхал.
Украв как обычно, сверх мысленной меры,
Он нищим под ноги копейку швырял.
383
Под старость сомнительна жизнь человека,
Прожить без грехов невозможно полвека,
Так как же остаток сей жизни прожить –
Напиться, и пьяным грехи замолить.
384
Ханжа многоликий смиренно твердил,
Как бога любя, он молитвы творил.
А ночью, наряд свой отбросив убогий
Итоги доходов своих подводил.
385
Созвездия звезд сговорились давно,
И все между ними со мной решено.
Гадалка сказала, привычно гадая,
Подарки звезды все принять нам должно.
386
Стих второпях с блеском я сочинил,
Усердно всю красок в  палитру вложил.
Красивая вещь только внешне красива,
Коль душу художник в нее не вложил.
387
В себе замыкаясь, не все понимаем,
Мы слепо и глухо друг другу внимаем
Доверия нет, позабыли поэты,
Пустяк, что нигде и никем не воспетый.
388
Свободные в мыслях судьбы не боятся,
И с миром обычно смиренно роднятся.
С владыкой измученным, выпив вина,
Ты в нем без сомненья увидишь себя.





389
О, скиф незабвенный, и твой ритуал,
Как часто я в жизни тебя вспоминал.
Решив все спьяна, и раздумав с похмелья,
Я также как ты иногда поступал.
390
Вино только богу и черту равно,
Его воспевая, ругаем давно.
Знать в дьяволе видим мы господа бога,
Когда проклиная мы любим его.
391
Роднит нас вода у пруда, в океане,
Костра не забыли мы вечное пламя.
Роса на траве, на цветах бесконечных,
О, сколько мы губим росинок беспечно.
392
В познания веря, себя не забудь,
Иначе не верный ты выберешь путь,
И можешь твердить всем потом что попало,
Напрасны попытки себя обмануть.
393
Всего нам податливей в детстве песок,
Мы строим в нем сказочный свой городок.
Построим под старость, что сможем построить,
Всему свое время в назначенный срок.
394
Ваятеля, имя которого знаю,
Я только чуть-чуть иногда понимаю.
Младенцу весь мир виден кверху ногами,
Я правильно видеть с трудом привыкаю.
395
Обида и гнев, все куда- то пропало,
Когда что-то небо мне грозно сказало.
Утих отголосок взбешенного вихря,
Что жить мне мешало, с ним тихо утихло.
396
Ленива волна в океане ленивом,
Забыта сердитая белая грива,
Но только на берег скалистый накатит
Сторицею брег океану заплатит.





397
Землю осквернив, осквернишь небеса,
Опутав грехами святого отца.
Вину осознав, попроси извиненья,
Водой родниковой смой краску с лица.
398
Топчусь и топчусь возле собственной тени,
Она привязалась ко мне с дня рожденья,
О чем-то ей хочется   мне намекнуть,
Нельзя мне без тени и шагу шагнуть.
399
Нам многое в жизни привычно ругать,
На близких и дальних своих клеветать.
Не веря себе, что когда-то захочешь
Своею душою все души обнять.
400
Тирану служа, будь никчемной отметкой,
Свободно вздохнешь, сразу черная метка.
Но к трону змеится истоптанный путь,
Торопятся зад у тирана лизнуть.
401
Пространство и время сдавив, как в тисках,
Эфир нам дарит седину на висках,
Но если он время  с пространством растянет,
Нам жить надоест в бесконечных веках.
402
Бесчисленна неба незримая кладь,
Советы оттуда легко подавать.
Да только советам мне следовать трудно,
Когда небеса не хотят помогать.
403
Мечту недотрогу достиг и обнял,
В объятьях ее безнадежно увял.
Другая мечта родилась, как тревога
На новую старую я променял.
404
Грехи проклинаем мы в пьяных слезах,
Раскаянья нет у нас в трезвых глазах,
Небрежно мы молимся, часто случайно,
Неслышно молитвы такой в небесах.





405
Вино я поставил в главу своих дел,
Немало с дружком   я своим преуспел.
Теперь вижу ясно, все было напрасно,
Друзей я себе выбирать не умел.
406
Над миром небес равновесье сияет,
Как в зеркале нам нашу жизнь отражает.
Дух жизни во мне в час рожденья воскрес,
Впитав в меня всё, от земли до небес.
407
Грешен батюшка, грешен егозит ханжа,
Но от бога скрывает его паранджа.
Надеяться бог на такого не может,
На бога и ты не надейся, ханжа.
408
Нельзя убедить в воздержаньи юнца,
Ему мудрость жизни внушать без конца.
Опасные тайны страстей, наслаждений
Стремиться изведать созданье творца.
409
Я рос на опушке, не там и не здесь,
На весях природы незримая взвесь,
Но голос мой тихий и слабый, он в хоре
Доходит до самых высоких небес.
410
О, сколько загадок решать мы должны,
Загадки отгадывать мы рождены.
Как трудно дается простое решенье,
Когда нету помощи со стороны.
411
Сказали, художник, ты бедно живешь,
Один на один, вся цена тебе грош.
Глаза тебе небо открыть помогало,
А ты по земле, нас не видя, идешь.
412
Я местью за зло открывал  двери в ад,
Одумавшись, я возвращался назад.
Любить не могу, но и мстить не умею,
Как много у жизни незримых преград.





413
Я истину ложную часто твердил,
Чужими словами о ней говорил,
Свободу свою, что похожа на рабство,
В душе презирая, на деле любил.
414
В усердье своем все на свете делили,
Учеными знаками землю покрыли,
И самое главное, что натворили,
Создателя в этой дележке забыли.
415
Когда первый раз в мир господь нас послал,
Приданное равное каждому дал.
Посланники божьи, так чем же хвалиться,
Ужели добром, что с других посрывал.
416
Волнует нас часто незримое нам
Слезой, как волною, пройдя по глазам.
Встряхнет нашу душу от будничной спячки
И снова уйдет, неподвластное нам.
417
Не зная молитв, я свою сотворил,
Не знаю куда я за нею ходил,
Не знаю водил кто пером по бумаге,
Но знаю, о чем я с собой говорил.
418
О, мысль мудреца, далека ты от власти,
О, власть подлеца, ты над мудрым не властна.
Как трудно прожить в равновесии с миром
Молитвы не богу творя, а кумирам.
419
Когда гражданин есть оплот государства,
Сей доблестный   муж достоин пол-царства,
А если ему же оплот - государство,
Стоит союз такой   целого царства.
420
Я в жизни своей не журчал, а шуршал,
На все, что я видел брюзгливо ворчал,
Зачем же с надеждой, любовью и верой
Меня, как ошибку, господь создавал.





421
Ты цветок не растил, а сорвать его гож,
Про любовь и про ревность мурлыча поешь.
Ты не строил свой дом, а в котором живешь,
Называется домом бездушных вельмож.
422
Как часто довлеет философа мысль,
Зовущая нас в необъятную высь,
А как же земля, на которой родились,
Спускаясь с небес, мы в любви ей клялись.
423
Себя я однажды спросил, ну и кто ты?
Широты молчат, замолчали долготы.
Глаза я закрыл и себя в них увидел,
Увидел в закрытых, в открытых не видел.
424
Ты смерть не ищи в основаньи кольца,
Не требуй от зеркала свежесть лица.
Коль хочется жить, так живи, кто мешает,
А очень захочешь, живи без конца.
425
Я сколько закон тыкал носом в закон,
Однако всегда был в законе закон
И я, гражданин, гражданин государства,
Пленен и сражен беззаконьем времен.
426
Моими словами, твоими устами
Ругались мы вслух и шептались ночами,
Но только в силки, что разбросила жизнь,
Всегда попадались, хоть их береглись.
427
В клубке, где запутано "быть иль не быть"
Струится любви незабвенная нить,
Но кроме нее есть ещё и другие,
Всего нитей пять и без них не прожить.

428
Однажды мне в рабство хотелось отдаться,
И в роли постыдной собой любоваться.
Сказав, груз свободы тебе не по силам,
Но как перед богом потом оправдаться.




429
Господь подарил нам и душу и тело,
Владеем и тем, и другим неумело.
Возвысив одно, унижаем другое,
Способен один человек на такое.
430
Корят меня часто ты жизни не знаешь,
За глупостью глупость опять повторяешь.
Согласен, такое со мною бывает,
Не знаешь найдешь где, а где потеряешь.
431
Я знаю, но вслух я сказать не могу,
Пред мыслями я в бесконечном долгу.
Язык мой, как страж мой, сочувственно шепчет,
Неправильно скажешь, я тоже солгу.
432
С собою не пьет только явный злодей,
Себя окружив болтовнёю друзей.
А все от того, что и пьяный и трезвый
Боится беседы с душою своей.
433
Не знаю, кто больше из мудрых узнал,
Не помню, кому    пальмы ветвь я отдал
О, сколько их было в сеть знаний попавших,
Помочь им всезнающий не пожелал.
434
Хоть худо бывало, я в плен не сдавался,
Я в руки чужие попасть не давался.
И как бы там ни было трудно мне снова,
Свобода не символ, она мне - основа.
435
Кто первым родился не знает никто,
Не знает никто, кто открыл в мир окно.
Бог меня создавал и бог создан был мной,
Потому мы так связаны тесно с собой.
436
Со временем что-то изрядно устал,
Забыл все, о чем я когда-то мечтал.
Мотало по свету меня, как монету,
Как символ вещей, что я не создавал.





437
Не пел, а мычал, ну а чаще молчал,
Всегда оправданье себе сочинял.
Как много у бога таких вот убогих,
Которых и я в своей жизни встречал.
438
О, мысль моя нежная, как ни печально
Встречаюсь с тобой я случайно и тайно.
Нам мир меркантильный, нахальный подросток
Всегда портит встречу не скромным вопросом.
439
Угоден мне дьявол, угоден творец,
И сладость грехов и терновый венец.
Которую жизнь я живу между ними,
Когда -ж раздвоенью наступит конец.
440
Уснуть бы, господь не дает тишины,
Забыть бы, но память хранить мы должны.
Сказать бы, так сказано было не раз,
Что братья родные графит и алмаз.
441
Я в мыслях своих воровал, убивал,
Проекты безумные я создавал.
На пробу я пробовал то и другое
И пробы ненужные напрочь сметал.
442
Грехами своими себя просветил,
От тяжких ушел, легких я не забыл.
Мне с ними легко и приятно на свете
Умру, не скверня близлежащих могил.
443
Спросил себя утром, так что же есть грех?
Быть может вчерашний веселый мой смех,
Но если вчера я с душой обнимался,
Так что тогда святость и что тогда грех?!
444
Мы правду себе говорим иногда,
Когда все прошло, скрылось в слове тогда,
Тогда мы историю смело листаем
Трусливость мешала нам в жизни всегда.





445
Откуда мне силы даются не знаю,
Но кажется я их напрасно теряю,
В борьбе бестолковой с такими, как я,
В бесплодных попытках улучшить себя.
446
Мне черт распахнул дверь широкую ада
Ухмылка на роже, так гаже не надо,
Меня зазывает, хоть знает, мерзавец,
Господь прибирает убогих и пьяниц.
447
Я не люблю, когда носом и в круг,
Когда частоколом обносят вокруг,
Когда почему-то остряк - заводила
Кумиром иль богом становиться вдруг.
448
Жестокость, обычно сродни фанатизму,
Слепая идея - пародия жизни.
И ненависть, месть, что повсюду видна,
Страшнее чумы для души и ума.
449
Кукушка, вот шлюха, кукуя вещает,
Считает года, а считать как не знает.
Господь нам послал на утеху пустышку,
Чтоб годы свои мы слагали в кубышку.
450
Я в мыслях, делах и желаньях не властен,
Я в счастье своем и несчастье не властен.
Взамен дар великий заложен во мне,
Вершить свою власть над подобным себе.
451
Мне хочется сразу все, не половину,
Владеть и богатством, и девой невинной.
Богатство развеялось, дева – грешна,
Последствий обыденность тем и страшна.
452
Вселенная имя дала - человек
Суть имя впечатав в скрижали навек.
Но тысячи лет, как бы он ни пытался,
Не может скрижали прочесть человек.





453
Раньше путники всюду напиться могли,
Родники раньше были глазами земли.
Из засоренных глаз нынче слезы текут,
Сколько горестей нас затаилось и ждут.
454
Прошли времена, изменилась орбита,
История снова чуть-чуть приоткрыта,
Читаю ее я и слева, и справа:
Война, революция, плаха, отрава.
455
Тоска непонятная, муть беспросветная,
Лень необъятная, песня не спетая.
Жизнь опостылым вопросом зависла,
Когда нету в жизни ни цели, ни смысла.
456
От камня, что брошен мной в воду - волна,
Она далеко, утихая видна
О, сколько камней набросали мы в воду,
Бессмысленно бьется с волною волна.
457
Хоть твердо я знаю, не вечно так жить,
О прошлом не стоит напрасно тужить.
О будущем тоже, поскольку мне ясно
Не я, а оно меня будет судить.
458
Мы с богом ругались - порода одна,
Один секундант   на двоих - сатана.
Он нас примирил, мы отбросили шпаги,
И трое друзей напились до пьяна.
459
Седина на висках, твой портрет, старина,
Сколько смял я подушек, спасаясь от сна,
Сколько мял я подружек, любви добиваясь,
Сколько кубков старательно выпил до дна.
460
Устали меня и хвалить, и ругать,
В бесплодных попытках   хоть что-то понять,
Назначили цену, дурак только сможет
Бесценность такую купить иль продать.





461
С Хайямом сидели вдвоем за столом,
Мы с ним толковали о том и о сем.
Не выдержал бог, напросился к нам третьим,
Но правда пришел не пустой, а с вином.
462
По миру бродягой скитался Христос,
Пытаясь всех встречных избавить от слез.
Господь, ужаснувшись на эти деянья,
Немедленно сына на небо вознес.
463
Поклон отобью я прожитому дню,
А завтрашний может быть и прокляну.
На чашах весов я у жизни качаюсь,
Одну возвышая, другую клоню.
464
Несу словно крест я божественный дар,
Судьба проследит, чтобы не потерял.
Я знаю, напрасно просить передела,
Глупец, кто в молитвах зря время терял.
465
Человек человеком рожден от небес,
На земле ему ставят впоследствии крест,
Но стать на Христа он похожим не может
Поскольку, по сути, еще не воскрес.
466
Дураков, как известно, не сеют, не пашут,
Твердит не одно поколение наше,
Однако соцветье цветет их все краше,
К себе приглашают, руками мне машут.
467
Я небу вопрос не один задавал,
В суровом молчаньи вопрос пропадал.
Даря вместе с жизнью и ношу сомнений,
Господь мне развеять их не обещал.
468
Я с богом с утра от души обнимался,
А к вечеру с дьяволом пьяный подрался.
На утро, с похмелья привычно страдая,
Я спутников вечных своих вспоминаю.





469
О, если бы смертный запомнил звезду,
Что снится ему в полусонном бреду,
Из множества звезд ожерелья земного
Он выбрал бы ту -же себе на беду.
470
Жестокая пытка и нет ей конца,
В упряжку запрячь мудреца и глупца.
Достойное, надо сказать, наказанье
Вершится над нами по воле творца.
471
То кроток, как ангел, то нет меня злее,
Знакомы мне роли святых и злодеев.
Подобно богам я меняться умею,
Бушуют во мне превращенья Протея.
472
Нам хочется много, дается нам мало
В напрасных терзаниях тело устало,
Не понята суть невысоких стремлений
Душою, где нету ее проявлений.
473
Свободные духом - словес суета,
Где нет смысла, там вместо него пустота.
Светлый дух бьется с темным, все как на войне,
Кто осилит, тот царствует нынче во мне.
474
С переменным успехом сраженья гремят,
Духи рвут пополам, манят в рай, тянут в ад.
Как слуга двух господ, то смеюсь, то в слезах,
Я условно свободен и то лишь в мечтах.
475
Добродушен как ангел, зловреден, как бес,
Не поймешь, чего больше в единый присест.
В нем мазок один ада, мазок от небес,
Так владыку венчал Неизвестный Эрнест.
476
В разбойничьих подвигах, пьяных пирах
Героев мне видится царский размах.
Поверить бываю порой я готов
В дурное наследство античных богов.





477
Я не движим, когда слышу крик - "выручай!"
Недвижим, слыша стон, "погибаю - спасай!"
Черт червонец швырнул мне под ноги небрежно
"Получи, человек, за услугу на чай"
478
О, если бы мочь человеку помочь,
О, если бы бога я смог превозмочь.
Каких бы я глупостей в жизни наделал,
Но вдруг отрезвев, выгнал глупости прочь.
479
В мире все постоянно и все переменчиво,
Только на время с судьбой мы повенчаны,
Сколько их было и сколько их будет –
По своему каждая как-то нас любит.
480
Мы деремся и любим всегда на бегу,
Мы хромаем привычно с ноги на ногу.
И с похмелья ужасного просим причастия
"Помоги нам господь", он в ответ - "не могу".
481
Человеку не знать суть плеяды имен,
Только правят им те, кто богат и силен.
Что поделаешь, в жизни такое поверье,
Кто богат и силен, несомненно умен.
482
Во мне будто порча таится изъян,
Мир вокруг окунается в серый туман
И тогда не художник пред вами, калека,
Бесполезный во всех отношеньях чурбан.
483
Наша славная речь, где ее красота?
Променяла ее на жаргон босота.
В трескотне попугаев невольно пугает
Отсутствие смысла, ее пустота.
484
Я крикнул однажды, так Есть или Нет?
Мне эхо двойной передало ответ,
Но смысл его тот же, что был и в вопросе,
Хранят небеса нерушимо секрет.





485
Всем известно, один на другого не схож,
Говорят, нищих лепят из бывших вельмож.
Небеса в этом деле большие умельцы,
Рубль фальшив, в переплавку, цена ему - грош.
486
Человечества вижу спиральный круиз,
Эти рвутся повыше, те сыплятся вниз.
Я вращаюсь по кругу, мне рано наверх,
Мне и здесь предостаточно скромных утех.
487
Слава славного как-то спросила, ты чей?
Перегар от тебя, как с хвалебных речей.
Болтовнёю со мною решил породниться,
Берегись, во мне жар поминальных свечей!
488
С рожденья Вселенной возник абсолют,
Все оттенки его с нами рядом живут.
Наши мысли, познания, чувства и страсти
Заведомой властью к нему нас влекут.
489
Власть металась, пытаясь ублажить изгой
Для чего, чтобы сделаться тут же рабой?
И служить извалявшимся в грязи изгоям,
Что как будто в насмешку взнесла над собой.
490
Я на власть насмотрелся и в профиль и в фас,
Кто лелеял её, у подножья угас,
Но абстрактная шлюха всё манит халдеев,
Ибо страсти у ней на века про запас.
491
Оглянулся еще раз на пройденный путь
Нет, по тени своей не пришлось мне шагнуть,
Хоть от страха порой замирал, чуть дыша
Обошлось, и моя уцелела душа.
492
Человек в этой жизни реальный фантаст,
Если сытый голодному хлеба подаст,
Если рядом с душой, не с наложницей дышит,
Если вновь в кабалу он себя не продаст.





493
Кто в пятое смог измеренье шагнуть,
Тому и в шестое откроется путь.
Но материя, хоть и открытая дама,
А под платье не каждому даст заглянуть.
494
Я Вселенную всю, без остатка обнял,
И в объятьях ее безнадежно увял.
"Ах, какой ты неловкий, она мне шептала,
Как ты грубо сегодня меня обнимал".
495
Ночь и сон только нам и способны помочь,
Унося тень деяний ошибочных прочь.
А с утра, как обычно, опять мы готовы
Целый день себя в ступе привычной толочь.
496
Я в величьи своем от терзаний ослаб,
Как могучий, но в цепи закованный раб,
Как Гефестом прибитый к скале Прометей,
От безумной затеи страдаю своей.
497
Живя всякий раз предназначенный век,
Пытается мир изменить человек.
И лишь мудрецы, догадавшись о главном,
Спокойно взирают на времени бег.
498
Противен не ветер, противен сквозняк,
Что бьет как предатель, наискосяк.
Ничтожный вассал необъятной Вселенной
Не может поладить со мною никак.
499
Я однажды прижался к холодной скале,
Пусть уймет мою страсть, что бушует во мне.
"О, безумный,  сгорая шептала скала,
Я свой холод другому давно отдала".
500
Золотой середины наскучивший путь,
Как нам хочется мимо его заглянуть
И летя вверх тормашками в глупость, как в пропасть
Бога вместе с святыми всуе помянуть.





501
Изможденному я помогу, чем смогу,
Хоть с трудом, но упавшего я подниму,
Но если живу я ко всем в состраданьи,
Так должен помочь и себе самому.
502
Сколько раз принимал я свой постный обед,
Отвернутся от кухни, где зреет обед,
Но голодному трудно уйти от соблазна,
Потому и греха на мне, в общем- то, нет.
503
Помню первый самим испеченный пирог,
Я на корку горелую взял, приналег,
Так простой и наивный, смешной поваренок
Познавал в этой жизни свой первый урок.
504
Я не сладкой хвалой, не худою молвой
Оценю суть поступков свершенных тобой,
Объяснения прочь и фальшивые речи,
Я друга не чувствую рядом с собой.
505
Ангел мне о судьбе намекал невзначай,
Твердолобые ад знают лучше, чем рай.
Ах господь, как ты имя мое не зови,
Мы с тобой все равно объяснимся в любви.
506
Я полей путь космических смог проследить,
На пирах не стеснялся на равных кутить,
И имея возможности напрочь свихнуться,
Сумел равновесье в себе сохранить.
507
Богу сын я законный, законный наследник,
Так зачем же мне поп, лукавый посредник.
Взять и дать бы ему, только что ему дать,
Лучше нищему грошик смиренно подать.
508
Две тысячи лет, я не лучше, не хуже,
Так значит, Христос  на кресте был не нужен.
Пороков людских, что таятся везде,
Не смог удержать он в надежной узде.





509
Бог святым призывал меня быть, не хочу!
Черт в игрища свои зазывал, не хочу!
Ни к тому, ни к другому не манит призванье,
Независимым быть, вот чего я хочу.
510
Детский сад у Вселенной конечно же есть,
Выбрав место решили на землю присесть.
Воспитателей сколько, учителей сколько,
А среди содержанцев бесчинства не счесть.
511
Правители слепы, религии глухи,
Поэты любовь облепили как мухи,
Кружа в хороводе вкруг древа познанья,
Нам басни слагают про суть мирозданья.
512
Не так уж и трудно толпу обмануть,
Ее к этому надо слегка подтолкнуть.
Мудрецы промолчат, ибо знают наверно,
Хрен редьки не слаще, коль в суть заглянуть.
513
Не живой нужен нам, а распятый Христос,
Вот повод пролить реки крови и слез.
Только милый бродяга ни в чем не виновен,
Виноват, кто себя в его име вознес.
514
Господь вопрошает: "скажи мне, босяк,
Зачем ты все делаешь наискосяк?"
Вопросом ответил: "скажи   мне, творец,
А за что тебя в детстве лупасил отец?"
515
Человек с рождества о свободе мечтал,
На словах как лелеял, в делах избивал.
Сколько жизней своих и чужих понапрасну
Мечте вопреки погубил феодал.
516
Совершилось все враз, эволюции нет,
Все свершилось в какой-то единый момент,
А пространство и время, хотя и младенцы
Растянули все это на тысячи лет.





517
Если бог в своей власти для нас идеал,
То откуда в руке у бандита кинжал,
Кто убийцу подвигнуть посмел на злодейство,
И вопрос самый важный, так кто убивал?
518
Проводил не однажды я эксперимент,
Всю наличность истратив в единый момент.
И теперь убежден, деньги даром не нужны,
А нужен волшебный их эквивалент.
519
Пространство и время, в чем их красота,
Невидимой жизнью бурлит пустота.
И там, где пространство и время плотнее
Нам зримо заметна ее суета.
520
Быть в жизни жестоким, надменным - не смей!
Жизни близких и дальних калечить - не смей!
Ну а тот, кто посмеет все это проделать
После смерти услышит: "явился, злодей?"
521
Как свое я чужое пихал в сундуки,
Что поделать, коль рядом одни дураки,
Бог ругнулся в сердцах, да чтоб ты подавился,
Я явился и он не подал мне руки.
522
Энергетика, вот что хранится в вине,
А осадок с нее затаился на дне.
Пей вино, коль неймется, к расчету придется,
За осадок приятель, заплатишь вдвойне.
523
Мы спасая природу вдогонку за ней
Мордовали безумных усталых коней,
Не догнать нам того, чего больше не будет,
Зря топтали округу в погоне своей.
524
Слава многих ласкала, да черт был ей рад,
Это он понавесил на дурня наград.
Разве можно хоть что-то дарить обезьянам,
Превращая умышленно жизнь нашу в ад.





525
Говорят, что наш призрачный мир создал бог,
Он один, и ему в том никто не помог.
Так какого -же черта теперь обижаться,
Что я в замыслы божьи проникнуть не смог.
526
Нацизм, коммунизм и святой «фанатизм»,
Назвать можно проще идиотизм.
И те, кто болеет болезнью такой,
Упрямо нас в пропасть ведут за собой.
527
Язычникам, нам христиан не понять.
С чужими богами быть надо построже,
Крестясь, поминаем вовсю божью мать,
И сына с мамашей, естественно, тоже.
528
Дышать надо носом всегда, господа!
Так что, и дерьмо мне прикажете нюхать?
Вдыхаю я носом своим лишь тогда,
Когда мне приходится рюмку занюхать.
529
Взбучку в жизни своей получал я не раз,
Ревниво лютует божественный класс.
Недолго горюю, цветок в запятую,
И снова на класс  сладко жмурю свой глаз.
530
Всегда и везде впереди одиночка,
А следом струится толпа, словно строчка.
За богом богиня идёт, боженята,
За чертом чертовка спешит, чертенята.
531
Планеты венец – мировая корона,
Сокровища этой короны бездонны.
Являясь частичкой ее отраженья,
В великом находимся мы заблужденьи.
532
Зеркальное черт отражение бога,
И в облике внешнем различий не много.
Различие в разности их излучений,
На чем и построен наш мир без сомнений.





533
Индульгенции поп походя раздавал,
Всем и тела, и крови Христа предлагал.
Вот так в церковь попал, думал я с удивленьем,
В ней не поп верховодит, а жрец-каннибал.
534
Даже бог преступленья не может простить,
А иначе, скажите, зачем ему быть?
Только сам человек, прегрешенья свершивший,
Добрым делом и сможет их как-то смягчить.
535
То я разрушитель, то я созидатель,
То просто разинувший рот созерцатель.
Всего по-немножку во мне, как в гармошке,
Небрежно слепил меня как-то создатель.
536
И умнел, и глупел на своем я веку,
Богател и беднел, всё не впрок дураку.
В дыроватом кошеле свой рупь  волочу,
Столь великая сумма мне не по плечу.
537
Оценку истории ставим посменно,
Бацилла вчерашняя нынче бесценна.
Чем больше ты ужасов явишь в себе,
Тем с большим почтеньем потомки к тебе.
538
Напомню всем нам, в заблужденья упертым,
Людей одаренных ревниво шлем к черту.
Потом панихиду им пышно справляем,
Участие нужно живым, а не мертвым.
539
Служивых сомненья всегда раздирают,
Справляется служба по самому краю.
Быть может напрасно на службе горю,
Служа не отечеству – государю!
540
Уютно мне в доме, как псу в конуре,
Живущий на улице быстро помре.
О, вольная воля, мечта подневольных,
Удобно художнику жить при Дворе.






541
В никогда будто эхо звучит, а когда?
Всем известно, что счастье сменяет беда.
Всем известно, что все неизбежное будет,
Лишь одно неизвестно, конкретно, когда?
542
Неуютно мне в мире, в котором живу,
Как обидно во всем отказать самому.
Как мне трудно признать, что сей мир безграничен,
Что он всем надлежит, а не мне одному.
543
Если ты от рождения вдохнул хоть глоток,
Никогда не тверди, о как я одинок,
Никогда не тверди, о как мир наш жесток,
Посмотри на отважный весенний росток.
544
Говорят к мудрым сверху приносится весть,
Гляну в небо, ей богу, там негде присесть.
Ну как объяснить мне себе, недотёпе,
Что там, наверху, что-то все -таки есть.
545
Дьявол с богом ругаются в мать, перемать,
Сколько облик людей этих можно менять,
Ну как эту банду в узде ты удержишь,
На кой было черт нам ее создавать.
546
Сомнения в жизни немногих терзали,
А все остальные как будто все знали.
Плохо учились мы в школе, ох плохо,
Но руку тянули, а спросят, молчали.
547
Спросил бога строго, зачем недовес?
Черт в беседу святую немедленно влез
И по дружески, тихо мне шепчет на ушко:
"Дурачок мой седой, нету в жизни чудес".
548
Доктора философии, ваш аксельбант
Это вами изжеванный чей -то талант,
Станут лекари наши, как вы доктора,
В крематории лопнет от дыма труба.





549
Как часто своей недоволен судьбой,
Как часто завидую жизни чужой.
Иллюзия, муза неслыханной страсти,
Есть шлюха, что манит нас в ад за собой.
550
Вокруг нас нормальные, милые люди,
Общаемся мы без особых прелюдий.
Но вот человек вдруг в капкан попадает,
И милых людей будто ветром сдувает.
551
В моде стал Пикассо, намалеван квадрат,
Ценителей вдоль нескончаемый ряд.
Но и я не последний из мастеров,
Умелая клякса и портрет готов.
552
Я терзал себя сам, бог сказал  помогу,
Но "любезности" делать я тоже могу,
Ты помощник для тех, кто и так не утонет,
А кто тонет сейчас, ты для них ни гу-гу.
553
Загадку Вселенной не вскрыть нам во век,
Здесь бессильны Ньютон и заносчивый грек.
И чтобы там мир не творил над собою,
Покорно тождествен ему человек.
554
Втихомолку смеяться над ближними - грех,
Хоть забава и дарит не мало утех.
Небо нас провожает и небо встречает
И сведет воедино и этих, и тех.
555
Нет святых в этом мире и грешников нет,
Выполняется каждым небесный обет.
Тайна скрыта какая-то в наших поступках,
Точно так-же, как в тайнах движенья планет.
556
В прошлой жизни каким я владел ремеслом,
Намекают, что был я ученым ослом.
В этой вновь дурака по привычке валяю,
Значит в будущей буду в Дурынде послом.





557
Не заметишь, как к власти примажется мразь,
Не поймешь в одночасье, плебей он иль князь.
Только плохо мне верится, чтобы патриций
Свое государство так втаптывал в грязь.
558
Если б ночи все снились чудесною сказкой,
Если б утро с утра говорило мне: "здравствуй",
Не стремился б менять ничего в этом мире
И богу сказал: "черт с тобой, давай, властвуй!"
559
Красивым не может быть в жизни плохое,
Не может полезным быть дело лихое,
Однако награды дают и за это,
Да что- ж с человеком творится такое?
560
Повстречал я бродягу: "Ну здравствуй, Христос!
Разве мир ты избавил от горя и слез,
Разве внешне и внутренне мы изменились?
Напрасно господь тебя в жертву принес".
561
Поражает особенность божьих людей,
Я скажу о ней прямо, без лишних затей.
Инородца заденешь, сольются в одно,
А русский плотнее захлопнет окно.
562
Кто прячет лицо и кто прячет глаза,
Над теми незримо грохочет гроза.
И тучи незримо над ними чернеют,
И хлынет дождем в свое время слеза.
563
Чтобы сбить меня с толку бог с чертом твердят:
"Последуешь мне и заслужишь наград"!
Хорошо, материться я с детства учился,
Послал их обоих в немыслимый ряд.
564
Сон приснился, в какой-то приемной, один,
Справа, слева таблички, там, там – "Господин..."
Секретарша, как курва сидит на суку,
Я спросил, мне куда, а она мне, ку-ку.





565
Грубовато свой жизненный путь я черчу,
От реальностей быта спасая мечту
И в докладе святого на Высшее имя
Резолюцию вижу: "Похвально. Учту".
566
Справедливость где в мире, похоже нигде,
Где создатель сего, оглянулся - везде.
Неизбежен вопрос: "как же ты меня любишь,
Если держишь с рожденья в жестокой узде?"
567
Как гнут искушенья порою меня,
Что делать, они мне с рожденья родня.
Как правильно сделать мне все в этой жизни,
Чтоб их не обидеть, а в них и себя.
568
Щебетала мне мысль: "посмотри, я цела",
Я цап ее, дальше простые дела.
Потом говорю милая, надоела,
Смотри сколь щебечет их мне, я цела.
569
Если рубль у тебя, так зачем же заем,
Воспользуйся правильно данным рублем.
Заявишься наверх и что-же, не будет
Постыдных разборок с тобою потом.
570
Не смогу я, наверное, праведным быть,
Это значит со всеми в согласии жить.
Боюсь не смогу, это мне не по силам,
Боюсь в небесах равнодушным прослыть.
571
Человека я встретил средь белого дня,
До то –чего же прохожий похож на меня
И хоть видно, что он не балован достатком,
Я с трепетом думал, вот это родня.
572
Кто посмеет от мира убрать его тень,
У того сразу съедут мозги набекрень,
Но разве занятно толочь воду в ступе –
Одно все и тоже и так каждый день.





573
Если бог для тебя, это что-то извне,
Значит он никогда не поможет тебе.
Твой какой-никакой, но он все таки свой,
А в молитвах твоих почему-то чужой.
574
Что такое есть правда - отсвет от небес,
Потому этот мир до сих пор не исчез,
Только что я ищу в этом праведном мире,
Наверно каких-то реальных чудес.
575
За правду на битву, вперед острие,
Как мы боремся жарко за место свое.
Но только ты здесь, как фортуна в загуле,
Соперник твой нынче в гостях у нее.
576
Компас вечно уводит нас от полюсов,
Мы не в силах понять даже собственных снов.
Поплачь если хочешь, а хочешь посмейся
Над тем, как дурачит тебя богослов.
577
Упав на колени, молитвы читал,
Уронив наземь лик, зад чрезмерно задрал.
Господь в окруженьи святых грустно молвил,
Ужели зады я одни создавал.
578
Вот религию взять, не верна и верна,
Она в чем-то полезна, а в чем-то вредна.
Черт сидит во мне - да!. Я божественен - да!
И выходит душа на троих нас одна.
579
Кто- же истину бросит в житейский толчок,
Кто- же ищет ее на земле, дурачок?
Лишь святым в небесах скажут «Все!», с назиданьем,
"Смотрите, ущербным об этом - молчок".
580
Суетятся зачем в этом мире затем,
Чтоб себя обеспечить и этим, и тем.
Не досталось тебе ни того, ни сего,
Знать небесный запас для тебя одного.





581
Если зло над добром, мниться нам, в перевес,
Значит в должность паскудную дьявол пролез.
Весовщик сей от бога, по ангельской квоте
И зря поднимаем мы пыль до небес.
582
Два понятия есть эгоист, альтруист,
Эти роли играет незрелый артист.
Выступать надо в жизни нам в ролях таких,
Чтоб хватило себе и для всех остальных.
583
Сколько жалоб невольно я слышу вокруг,
Если их все связать - заколдованный круг.
Как же мне не попасть в это гиблое место,
Посоветуй господь, ты мне все-таки друг.
584
Поседели святые от тяжких забот,
Чертенят среди ангелов – невпроворот.
Несуразное что-то творится в семействе,
А бог вместе с чертом пьянее ворот.
585
Честность в мире всегда одинока - почто?
Меня, с кем ни сойдусь, превращают в ничто.
И не важно, господь её, смертный обидел,
Честность всем свой вопрос задает, а за что?
586
Все вкусившие тайн  вспоминают кабак,
Никому и ничто не дается за так.
А если припомнить и пляски вакханок,
То всякий великий – Великий босяк.
587
Как выпью, так сразу суюсь в поддувало,
И дую, чтоб пламя поярче пылало.
Смотри, сукин сын, мессу сам себе служишь,
Смотри, чтобы пламя всуе не пропало.
588
Энергетику космоса цапнул   спьяна,
Говорят ты доступна, представь себе, да!
Это значит что, с каждым вокруг ты бывала…
И тебя посещала, забавный мой, да.!





589
Знак бессмертья еврейский на мне лапсердак,
Изменить все возможно, еврея – никак.
Черт бессмертный, он все это нам и подстроил,
Это он нам устроил вселенский бардак.
590
Как мысли влекут нас в свой сказочный рой,
И в каждой намек, познакомься со мной.
Бездумно на всех рот разинешь красоток,
Тогда ни одна не прельстится тобой.
591
Если в лени угроблю и мысль, и мечту,
Я к усопшим себя несомненно зачту
И хоронят меня пусть в безвестной могиле,
Вполне справедливым я это сочту.
592
Спрягал и слагал все подряд кое-как,
Затесавшись в толпу полусонных зевак.
И знаете, есть чем гордиться в итоге,
В моей голове и подвал, и чердак.
593
Когда после счастья мы в горе рыдали,
Бог с чертом в кухмистерской в карты играли.
Что пьяным запрет на азартные игры,
Они отопрутся мы, дескать, не знали.
594
Как нравится азбуку мне изучать,
Где аз так по сути похожа на ять.
Ткачихи востока, в коверных узорах,
Позвольте с фантазией рядом поспать.
595
Расшифрованный мною однажды Христос
Хохотал над разгадкой до искренних слез.
Отсмеявшись сказал: "Молодец, верно понял,
Но смеха довольно, все это всерьез".
596
Четыре стихии, а быть должно пять,
В небесах невидимку придется искать.
Энергетика, вот и открылась царица,
Задача ее, все собой оживлять.





597
Говорил я Христу, знаешь ли с кем идешь?
Это значит к вечере моей не придешь?
Насмотрелся я, брат, на таинство вечери,
Кто предатель, кто трус сразу не разберешь.
598
И скажу тебе так, что восставши из тлена
Мы снова упремся в подобную тему.
Из всех, что считали своими друзьями,
Надежнее всех проститутка Мадлена!
599
Папой Римским я был, не простит бог меня,
Президентом с похмелья увидел себя.
Знать безбожника бог до конца разлюбил,
Раз безбожные должности эти всучил.
600
Сколько было прекрасных и светлых идей
Сколько было никчемных и глупых затей
Философия – вот кто владычица мира,
Что терпела в пажах королей и царей
601
Философ с поэтом затеял беседу
Простую, понятную внуку и деду
Талант, он с рожденья таится средь нас,
Да только мы губим его каждый раз
602
Не знали народы когда-то про мыло,
Немыслимым духом от дамы разило.
Коль дама парфюм до сих пор потребляет,
Так значит, в естественном виде, воняет!
603
Черепы бритые, морды не бритые
Модой дурацкой, как пылью прибитые
Боже ты мой, ну какая порода
Родится должна от такого урода
604
Терпеть не могу вид кровавой пиявки
И галстук, что вяжут на шее удавкой
Я с детства люблю вольный ворот рубашки
Люблю жить на свете с душой нараспашку





605
Вино (чтоб богов мне в вине не обидеть)
Оно заставляет нас радужно видеть,
Да только с похмелья (богов не обидеть)
Приходиться нам преисподнею видеть.
606
О, боже ты мой, сколько раз умирая,
На божьей таможне всегда замираю.
Готовится виза на выезд, мечтаю…
Потом, как всегда не туда попадаю.
607
А ученым мужам и не раз и не два
Говорил неприличные очень слова.
Создаете новинки свои каждый раз
Так, что их половинки всегда против нас.
608
Сколько мучился с миром, здесь что-то не так,
А потом вдруг подсказка, послушай, чудак
Хоть энергия мира великая штука,
Ее развернуть можно этак и так.
609
Раньше в школах учили Что, Где и Когда
И знаньем своим я гордился тогда,
У внуков к тем знаньям пропал интерес,
Теперь в школах мода на Поле чудес.
610
Что сказать о России, где рядом да нет,
Провели показательный эксперимент,
Из под царского выйдя на волю ярма,
Большевитского вдоль нахлебались дерьма.
611
Покаяния нет на Руси, хоть убей!
Стая вечных халдеев не стала слабей
Опьянев под потоками царственной крови
Рубит сук под Россией все тот-же плебей.
612
Порою мне кажется, знаю я много
И в знания верю, примерно, как в бога.
Но тут-же, как в стену в незнанье упрусь,
Я замыслов божьих судить не берусь.





613
Не тревожится бог после слова родня,
Перестал он, как видно, стыдиться меня.
Перед ним не какой-то там барский холуй,
Человек и ему дарит бог поцелуй.
614
Спросила любовь, так я есть или нет,
Намекнула и ненависть мне на сонет.
Душе моей близки все чувства и страсти,
И все же уклончивым будет ответ.
615
Энергию ту, что «стираем» до дыр мы
Меняют на новую «черные дыры».
Когда в старой форме устанем мы быть
Энергия в новой заставит нас жить.
616
Что имеем пустяк, все у нас впереди,
Тень прошедшего ширмой стоит позади.
Я вперед сделал шаг, не рассеялся мрак,
Значит что-то мы делаем в жизни не так.
617
Земной каравай разрывают в раздрай,
Надеясь в кусочке отыщется рай.
Остались лишь крошки, господь тихо шепчет, -
"А вот остальное теперь - собирай".
618
Глаз пока не набит, он неверно глядит,
Сиротою унылой слезу сторожит.
Надо так ему дать, чтоб сумел он понять,
Как картину творца надобно созерцать.
619
Как-то с богом затеялся в игры играть,
Разве можно, такого как он, обыграть.
Хорошо на шалбанчики, меньше азарта
Раз, два, три - надоело свой лоб подставлять.
620
Меняемся мы бесконечно местами
Рожденье и смерть обливая слезами.
Биолог вначале, потом энергетик,
Вот вывод, что сделал из всех диалектик.
621
Ругал я чиновников, как не ругать,
Вступилась заступница—божия мать.
Взгляни на людей, да они флибустьеры,
Ну как их заставишь закон соблюдать.
622
И всё-же и всё-же везде всё и то-же
Ничтожества вечно таятся в вельможах.
Предатель и вор, как позор государства ,
Он  царство любое собой уничтожит.
623
Не раз и не два запрещали дуэли
За то, что мы честь берегли, как умели.
В отчаяньи издан был царский указ,
Потом суд народный всё слил в унитаз.
624
Когда я на землю с небес выпадаю,
Я в образ другой, будто в свой попадаю.
С рожденья роднюсь с ним, как будто с своим
По смерти, как с прежним расстанемся с ним.
625
Помру я и скажут, что был я хороший,
Что был я из племени юных Гаврошей.
На поминках вскользь помянут баррикады,
По лицам их видно, что поминкам рады.
626
Бывало, что пил я и жрал до отвала
И утром вставал, как ни в чём ни бывало,
Пока не увидел ягнёнка на травке,
О господи боже, прости каннибала.
627
На землю слетел из гнезда воронёнок,
Всю прелесть полёта познав в первый раз.
Глядит, рядом гибнет от чумки котёнок
И слёзки тихонько роняет из глаз.
628
Игрушки меняем мы эти на эти
И видится нам всё по-разному в свете.
Меняем мы чувства в разбежку с умом,
За то кучеряво вот так и живём.
629
Не верил я в сон, что когда-то приснился,
Не верил, что с неба на землю свалился.
Не верит и девица шелесту слухов,
Что к ней женихом Чудо-Юдо явился.
630
Рождаюсь на свет золотою отметкой,
Влетаю потом в золочёную клетку
И оду о вольности в ней распеваю,
Прошу это всех себе взять на заметку.
631
Я главную личность Вселенной не знаю,
Тогда-же зачем, я себя вопрошаю
С лучами от звёзд голубое кольцо
Хранит в обрамлении божье лицо.
632
Был беден когда-то и был одинок,
Как дрожащий ночами весенний росток.
Времена, времена—говорю секретарше,
Всех просителей вон, сам обедаю в долг.
633
Оркестру для звука ударит ударник,
Пожару горящему нужен пожарник,
А если того и сего рядом нет,
Философ сомнительный эквивалент.
634
Когда выбираю одно я из двух,
Сомненья колеблят раздвоенный дух.
Всегда светотень бросит тень на плетень,
Чтоб в деле запутался ясном, как день.
635
Когда-же слагаю из двух я одно,
Так тут-же под носом захлопнут окно.
Когда мне захочется это и то
Тогда из меня и выходит никто.
636
Желаний так много, что не перечесть,
Собрать их все вместе, так негде присесть.
К чертям их свинячьим, слегка голодаю,
Чтоб хлеба с водой аппетитно поесть.
637
По детски глазел на сокровища мира
И в каждом прохожем я видел кумира.
Вот вырос и время долги отдавать,
Иду среди нищих, кому бы подать.
638
Купаюсь в энергии мира беспечно,
Энергия эта во мне бесконечна.
То соску сосу, то парёную репку,
Вот так и меняется детка на дедку.
639
С богом будто-бы с чертом всегда в кулачки,
Зазеркалье в насмешку считает очки.
Оценить не успеешь божественный дар,
Как получишь от чёрта ответный удар.
640
Немыслимой линзой сияет земля,
Ее отдалить и приблизить нельзя.
Но нам к ней прижаться, как в детстве, возможно,
Пока это можно, пока еще можно.


 
ПОЭЗИЯ
НАЧАЛО

В душе мы все язычники,
Как часть одной природы.
Когда-то ей молились мы,
Как нас учили боги.

Потом со всеми разошлись,
Возвысились, скатившись вниз,
И кто теперь нам объяснит,
На чем Вселенная стоит?

Что было первым — слово, дело?
Да вместе все в огне горело,
Тогда о чем же разговор,
Первичным, ясно, был костер.

Он вспыхнул мощно, вспыхнул ярко
Для жизни будущей подарком
И угли брызнули все ввысь
И там, на небе улеглись...
Вот так и зародилась жизнь.

Мчится вечность в бесконечность,
Мчится с давних пор,
Унесет меня с собою
В бешеный простор.

Вместе с временем и пространством
Все увижу я,
И на пятом измереньи
Вдруг найду себя.

Как расскажешь, что увидишь
В нескольких словах,
Это может только сделать
Чародей и маг.

И философ тоже может
Очутившись тут,
Все увидеть и осмыслить
В несколько минут.

Жизнь он видит бесконечной,
Посмотрев вокруг,
И повсюду Разум вечный
Вспыхивает вдруг.

Вместе с Разумом и Жизнью,
Так было дано,
Истина или Гармония
С ними за одно.

Эта троица всем правит,
Все под силу ей.
В помощь нам богов соткала
Из космических полей

Это были наши предки,
Все от них мы родились
И их божественные слепки
В душах наших прижились...




























ИСКАТЕЛЬ

Искатель вечный! Образ твой
писал художник не простой,
И не простые эти лица
привнесены в портрет тобой.
Не счесть веков и расстояний,
ошибок вечных, покаяний,
Но ты всегда, везде искал,
забыв покой.
Мыслитель мой!   В останках
памяти былой,
В мучительных воспоминаниях
ищешь
Лицо, забытое тобой, забытое
самим собой
Лицо, что знало суть величия
небесной жизни и земной.
Мечтатель! Преданный
мечтам, оплот рожденья вещим снам.
В мечтаньях светлых и
прекрасных, платя скупую
дань словам,
Угоден ты грядущим дням,
прозрения собой несущим
И нашим дням быстротекущим,
угоден и себе ты сам, земле
своей и небесам.
Философ мой! И я порой в путь
отправляюсь за тобой
Бродить по лабиринтам тайны,
что открывается случайно,
Как будто бы сама собой в
одежде скромной и простой,
Наградой для тебя являясь за
трудный вечный поиск твой.









ИМЕНА

Имен известных много есть у мира,
Они столпами в рядах своих стоят,
Бетховен обнимается с Шекспиром
И улыбаясь, нам о чем-то говорят.

Все в жизнь является, как чудо не земное,
Когда художник по иному видит свет
И сотворит в порыве что-нибудь такое,
Что будоражит нас потом всех сотни лет.

Немеют люди пред написанной картиной,
И тоже в музыке, и в прозе, и в стихах.
Достигло творчество божественной вершины,
Коль выступают слезы на глазах.

Я тоже в ряд хочу, да пусть в последний самый
Туда, где мир сгибается в дугу,
Под самый низ плечо свое подставлю,
И может быть хоть чем-то помогу.
























СТАРЫЙ ИНСТРУМЕНТ

Настроим старый инструмент,
Салют очередной надежде.
Сыграем, как один оркестр,
Споем все вместе, как мы пели прежде.

И композитор нам ноту поднесет,
Поэт стихи прочтет о наболевшем,
Философ старый, милый наш мудрец
Слезу смахнет с истории ушедшей.

Мы все простим, такой уж мы народ,
Талантливый, душевный и беспечный,
Как мировой эксперимент,
Почти погибший и почти воскресший.

Стряхнем с себя все то, что нам мешало,
Начнем опять, в который раз опять
Нам снова надо все начать сначала,
Чтоб до конца самих себя понять.

Играй оркестр, ты нужен нам как песня,
Как первой скрипки сказочный смычок
И на земле российской все красивее
Свой танец пляшет русский каблучок.

















ВОРОНЫ

Почему так не любят воронов?
В крики их суеверно верят.
Души черные в них, загубленные
Над землею украдкою реют.

Не убить их, не спасти их
Просто следуя милосердию,
Триста лет от людей они прячутся,
Пока бог позовет побеседовать.

Души черные, натворили дел,
Видно страшных дел, аль не ведали.
И теперь они в перьях ворона
Смотрят сверху вниз, что наделали.

А внизу беда, горе горькое
Вся земля лежит, как заклёклая,
Сколько лет она, бедная мучится,
У нее плакать вороны учатся.
**
Легко нам ссылаться на мертвых,
Впопад это иль не впопад.
Легко им в любви объясняться,
С живыми мы жили в разлад.

Легко нам ссылаться на мертвых,
В надежде, что тени смолчат.
Легко опираться на веру,
Что мертвые все нам простят.





О  СЛОВЕ

Перемены во всем, грандиозный размах,
Только нам, как всегда, нет везенья в делах.
Даже то, что осталось нам трудно сберечь,
Взялись дружно уродовать русскую речь.

Утонули в словах, не слова - миражи,
Утонули в словесной, бессмысленной лжи.
Мир душевный от этой заразы притих,
Бормотанье мартышек мне слышится в них.

Все вокруг говорят, словно рубят слова,
Словно все мы войну объявили словам.
А раз пушки молчат, убивает нас речь,
Говорить так нельзя, надо слово беречь.

И цену ему знать, красоту понимать,
Словом можно обидеть и можно обнять.
Отражается в нем все, что видим кругом,
Говорим, как живем, позабыв обо всем.

Времена пролеткульта минули давно,
Отдохнуть языку видно не суждено.
Наступили года, словно сумрак в умах,
И не может язык разобраться в словах.

Все подряд волокем, все в свои закрома
И чужое добро, и чужие слова.
Вновь блуждает кругом одурманенный взгляд,
Унижая, ломая кругом все подряд.

Только время пройдет, так бывало всегда,
И со временем уйдет эта вся новизна.
Но останется русский прекрасный язык,
Что я с детства любил, говорить на котором привык.















ВОПРОС

Вопрос задать, так надо знать о чем,
Лишь только к правильным всегда придут ответы,
Плохою в жизни значится примета,
Оставить главное на как-нибудь потом.

Вопрос не в том, где завтра буду жить,
Вопрос весь в том, насколько это больно
Рубеж в который раз переходить
И почему-то каждый раз невольно.

Вопрос не в том, кому и как служить,
Вопрос весь в том, что в службе ты находишь.
И коль глаза блудливо не отводишь,
Так это значит, что тебе не стыдно жить.

Вопрос не в том, любить иль не любить,
А в том, как правильно любовь земную видеть,
И отучиться в жизни ненавидеть,
Чтобы не мучиться на небесах потом.

Друзья мои! Вопрос совсем не в том,
Сумел ли я вас чем-нибудь обидеть,
А в том вопрос, захочется ли вам
Меня опять когда-нибудь увидеть.



















КАНДИДАТАМ В ПРЕЗИДЕНТЫ СТРАНЫ

Смогу ли ангелом-хранителем я стать,
И уберечь от бед быстротекущих
Живущих ныне и в наследство им грядущих,
Да просто всех, кого бы смог обнять.

Смогу ли ангелом-хранителем я стать
Сам для себя, мы ходим все под богом.
Смогу ли сам себя я оправдать
За прожитую трудную дорогу.

Смогу ли груз немыслимый нести,
Спросил судьбу, за что не пощадила?
Я честно все по жизни разделила,
А если в чем обидела, прости.

Смогу ли я надежды оправдать
И на посту своем стоять достойно,
Чтоб праздники могли мы отмечать
И чтоб могли ночами спать спокойно.

Смогу ль с собой, как с совестью дружить,
Слепым поможет зеркало едва ли,
Смогу ли я подобно дружной паре
Со всем вами в вальсе закружить.

Смогу ли рвущимся куда-то подсказать
Никчемный смысл затеянной погони,
Что самого себя не перегонишь
И не догонишь, что нельзя догнать.

Так как-же ангелом-хранителем мне стать,
Чтоб оправдать собой веленья века,
Да просто связь с землей и небом не терять
И помнить о величьи человека.






ПРАЩУРЫ

Как будто явь я вижу, а не сон,
Лиц человеческих вокруг меня соитие,
Собрались пращуры мои со всех сторон,
Творцы всех исторических событий.

Какое вижу множество племен,
Каких разнообразных предводителей,
Какое вижу тождество времен
Где дети, продолжение родителей.

Носители достойнейших имен
И кличек недостойнейших носители.
Одни были опорой для времен,
Другие числились у времени в сожителях.

Не трудно мне во взглядах их прочесть,
Униженность в одних, в других величие.
В одних и гордость видится и честь,
В других покорное, немое безразличие.

Мне жизней прошлых вряд ли перечесть
И в лица пращуров смотреть я не устану,
Кем был тогда и кто теперь я есть?
От этого зависит, кем я стану!

МЕЦЕНАТАМ

Художников извечные собратья,
Ценители извечной красоты.
О вас твержу я, племя меценатов,
Хранителях душевной теплоты.

Прославлены в веках деянья ваши,
Хоть имена известны и не все.
Вы штопаете дыры в государствах,
Что не заштопаются сами по себе.

И сколько гениев, безудержных талантов
Вы вывели собою в белый свет,
Освободив на волю арестантов,
Опередивших время на момент.

Скажите, чем мы хуже наших предков,
Традиции не гоже нам ломать,
И чтоб не славились мы черною отметкой,
Мне хочется вам искренне сказать.

Пусть и сегодня будет как тогда,
И чтоб не молвили мы с грустью, вот когда-то…
С улыбкой чуть смущенной иногда
Признательно смотрю на меценатов.







ОДИНОКАЯ ЖЕНЩИНА
Посвящение
Одинокая женщина - далеко не подарок,
Пожалейте меня, я как птица подранок.
С перебитым крылом в камышах тихо прячусь,
И от боли своей в одиночестве плачу.

Я не знаю тогда, что со мною случилось,
Стая шла в облаках, я одна отделилась.
Чья-то злая рука смяла все в одночасье
Опалив, как огнем окрыленное счастье.

Как обидно мне жить с перебитым крылом,
Как мне страшно одной проводить дни и ночи.
Что случилось со мной, все мне кажется сном
Но не тем, что когда-то любила я очень

Но вот время прошло  через боль и усталость,
Было это со мной или только казалось.
Я взмахнула крылом и не чувствуя боли,
Не заметила как очутилась на воле.

Не жалейте меня, я уже не подранок,
Я опять в небесах, как небесный подарок.
Я в полете опять стала вольною птицей,
И опять я вольна счастьем с вами делиться.
--------------------------------------------------
Пусть в дни рожденья славны речи,
Гордись чредой прожитых дней,
Чтоб смог господь тебя при встрече
Звать именинницей своей.










ЛЮБИМОЙ ЖЕНЩИНЕ
Посвящение

Любимая, чудный платан средь степей,
Сколько разных затей скрыто в тени твоей.
Одинока, красива и в меру стройна,
Не безгрешна, конечно, но и не грешна.

Сколько прожито нами счастливейших дней,
Где я так любовался любимой моей,
То как юноша пылкий, то как зрелый муж
Был всегда опьянен тождеством наших душ.

Редки встречи у нас среди долгих разлук,
Будто рвется все время связующий круг,
А все кажется рядом, лишь руку подать,
Так вот нет, будто времем приказано ждать.

Может быть, что злых сил тут виной ворожба,
Что так редко дарила нам встречи судьба,
А быть может во всем этом божий намек,
Что всему свое время в назначенный срок.

Мы не в силах нарушить небесный расклад,
Хоть и бог ему тоже быть может не рад,
Но не будем грустить, хоть в словах и слеза,
Говорят из разлуки любимой глаза.

Время так или иначе все –же течет,
Не растраченным чувствам ведя свой отсчет,
За разлуки теперь нам воздастся потом
И воздастся стократно, на том и живем.

На земле забываем любимым сказать,
Что и там, в небесах, не устанем их ждать,
Что при встрече сольется с душою душа
Как и прежде, но только совсем не дыша.

Божества нас небесные тут-же поймут
И устроят на время нам скромный приют,
Чтобы были мы вместе и ночью и днем
И какая нам разница, где мы живем.

А когда наши Я вновь на землю уйдут,
Безусловно нам боги на встречу пойдут,
Чтоб мы встретились снова, как будто-бы вновь,
Только так и встречается в жизни любовь.

И начнется опять все с признательных мук,
С пылкой клятвы, что жить будем впредь без разлук
И начнем воплощать в жизнь мечту не спеша
Мы, то нежно не слышно, то бурно дыша.

И покатится вновь не скончаемый круг
Тот, что жизнью зовется, любимый мой друг
И мы снова с тобой, как с душою душа
Станем жить не безгрешно, но и не греша!














РОМАНС

Не укоряй меня, мой друг, не укоряй,
Укор опора для разлуки.
Ты усмиряй ее, ты усмиряй,
Пускай она уснет от скуки.

Закрой глаза, на миг закрой глаза,
Уйдут виденья призрачного мира.
И ты почувствуешь, как катится слеза
К тому, кого всегда боготворила.

Какие нами прожиты года,
Не может быть, чтоб ты о них забыла,
Ошибкой было то, что никогда
Ты вслух со мной о них не говорила.

Топили главное в обыденных словах
И путались потом в противоречии.
Ах, боже мой, забыли божьи речи,
Что днем и ночью были на устах.

Теперь открой глаза, мой друг, открой
И посмотри в мои, слезой омытые.
Сокровища, что ищем мы порой,
На самом деле видящим открыты.


















РОМАНС

Откуда что берется мы не знаем,
Но от рождения что-то в нас поет,
Потом мы незаметно вырастаем
И это что-то нас друг к другу позовет.

Как бережно-небрежно к тем мгновеньям
С тобою относились мы тогда,
Когда трава так девственно стелила
Нам на двоих постели иногда.

За что любовь так щедра на аванс –
За то, что видно, выпало ей время,
Оно ушло, надежда вместе с верой
В растерянности бродят среди нас.

И бытие хоть медленно, но верно
Поляну избавляет от прикрас.
Вселенная опять ее готовит,
Готовит вновь, но только не для нас.

Зачем тревожить память нам напрасно
Глухим аккордом, перебором слов.
По-моему и так давно все ясно,
Не виноват здесь старый птицелов.

Что упорхнуло, то уже не с нами,
Хотя поляна та -же, тот- же лес,
Но чтоб прощанье повенчалось с нами
Нам надобно прощение небес.














РОМАНС ДЛЯ ДВОИХ

Ты слезы мне не проливай,
Ибо своих во мне довольно.
И не смущай напрасно рай,
Который видит все невольно.

Что ты все ищешь в стороне,
Найти там что-то невозможно,
А потеряться так не сложно,
Бродя в безмолвной тишине.

Ну что ты ищешь в стороне,
Когда все рядом, недалеко,
Но пропасть кажется глубокой
И страшной, как в тревожном сне.

Что ты находишь в стороне?
Одни и те же эки-воки,
Как вскользь прочитанные строки,
Зачем они нужны тебе.

Так что ты ищешь в стороне?
Быть может то, что потеряли
Мы половинки от медали,
Что слиты были въедине.

Ну что ты ищешь в стороне?
И ходишь рядом одиноко,
Пройдут отпущенные сроки
И вновь вернут тебя ко мне.

Ну что ты ищешь в стороне?












МЫ
Иногда мы довольны своим бытием,
Иногда оскверняем жизнь нудным нытьем,
Но столетья в столетьях ничто не меняют,
И прошлое с нами уходит в потом

Сослагательность в смысле известном вредна,
В неизвестном она несомненно нужна.
Без нее разобраться не сможет философ,
Зачем эта жизнь человеку дана.

Помогли нам религии - думаю, нет,
Светской власти регалии - думаю, нет.
И ничто не поможет нам, если не сможем
Услышать души еле слышный совет.

Не служи никому, ни царям, ни богам,
Каждый службу свою исполнять должен сам.
Будешь вечным рабом иль слугою наемным,
Если слепо доверишься чьим-то словам.

Грех великий бездельником в жизни прослыть,
Грех великий бездарно на свете прожить.
Не греши, ты же можешь создание божье,
Так зачем о грехах этих наших тужить.

К жизни будущей здесь же готовь себя сам,
Тем облегчишь задачу потом небесам.
И когда на земле ты очутишься снова,
Подивишься творимым тобой чудесам.

Вспомни жизни святых, не живи долго в долг,
Только наши дела обращаются в толк.
И когда позовет тебя бог на беседу,
Предоставишь деянья свои, как залог.

Полюбуется он пусть созданьем своим,
Чтоб ему не казался твой облик чужим.
Пусть родни не чурается он, даже если
Не всегда в этой жизни и был ты святым.

Главным будет здесь перечень сделанных дел,
Пусть не все их ты правильно сделать сумел.
Но для тех, кто на вечном пути к совершенству
Невозможно пути обозначить предел.

ХУДО

Худо одногорбому верблюду
И двугорбому верблюду тоже худо,
Если шаг за шагом впереди пустыня,
Где колючки, лакомство верблюда.

Вот и человеку в жизни худо
И откуда худо, да оттуда,
Где иллюзии, рожденные соблазном
Превращаются в единственное блюдо.

А как  богу с человеком худо,
Подвело божественное чудо.
В одиночестве своем один горюет,
На меня свалили все – зануды!





























КУМИРЫ

Как часто отдаем кому-то честь
И отдаемся этим самым на поруки.
Меняем бога на кумира мы и вот
К кумиру мы протягиваем руки.

Какая дьявольская движет нами страсть,
Ужели поголовно мы безбожники,
Ужели поголовно нам пропасть,
Как задохнувшимся от пыли подорожникам.

Кумирам в этой жизни нет числа,
Что наизнанку выворачивают веру
И втершись оборотнями ко мне в доверие,
Меня же сделают исчадьем тьмы и зла.

В религии и вне ее одна беда,
Бездарные суфлеры за кулисами.
Они нам шепчут то, что в тексте не написано
И что написано не будет никогда.

Чтоб души наши развернулись вспять,
И не смотря на человеческие муки,
Мы научились воровать и убивать,
Не зря же мы отдались на поруки.

С такими я, как мог, так воевал
Без остановки хоть на миг, без передышки.
И чтоб я сдался, черт меня побрал,
Где это видано, чтоб сдался в плен мальчишка.

Я бога на кумира не менял
И вот когда пред ним предстать посмею,
Скажу ему негромко: Честь имею,
Ты знаешь, я тебя не предавал.

Я знаю все, мой храбрый генерал,
В твоих сраженьях нету поражений,
Что может быть сильнее убеждений,
Которым в жизни ты не изменял.




ЗАТЕЙНИКИ

Что нам мир природы, важен мир затей,
Разве на свиданку выберемся к ней,
Да и то под вечер, да и то спьяна,
Да и то поскольку ноченька темна.

По повадкам сразу видно удальца,
Видно, что испорчен жизнью до конца.
И замрет округа, страшно даже ей
Вдоволь насмотрелась в жизни на чертей.

Хоть крещен, хоть нехристь, тот же сукин сын
Будет мне доказывать, что он господин.
Пасынок несчастный, сколько их таких,
Сколько слез я пролила в жизни из-за них.

Из любой затеи что-то б им добыть,
И побольше, чтобы властелином слыть,
Обобрать готовы дочиста меня
И гордятся этим среди бела дня.

Нет, не в божьей воле ум их оживить,
Вот мне и приходится день и ночь тужить.
Может быть опомнятся, может быть поймут,
Что их все затеи их же и сомнут.



















ЗВЕЗДОПАД

Работать ночью, отдыхать зачем-то днем,
Все перепутали на свете пролетарши.
Ах, как они все рвутся в секретарши,
Как в безызвестность рвутся напролом.

Любой игрок и жалок, и далек
Порядка установленного миром,
Как пожалеет некогда дружок.
Решив себя явить для нас кумиром.

Надежда без основы - пустота,
Как жаль, что пустота нас не тревожит,
Надежда то, что сам ты сделать можешь,
А что способна сделать пустота?

Все лучшее приходит к нам из мира
Трудом великим и без лишней суеты,
И только звезды, так как и кумиры
Торчат огрызками взъерошенной толпы.

Что тянет молодых сбиваться в кучу,
Растерянность их всех туда влечет.
Как манит простотой хмельная буча,
А кто- же в буче сам себя найдет.

Фанатов бестолковая толпа,
На что она со стороны похожа,
Вздыхает бог с прискорбием, о боже,
Со дня рождения толпа была слепа.

В достатке он создал на небе звезд,
И кто решил затмить его величие.
Поистине тот жалок и смешен,
И как ничтожество светилам безразличен.









СОЖАЛЕНИЕ
Посвящение

Беда, коль можешь только зрить,
Но не любить, нет, не любить,
В среде всего на все глазеть
И ничего в ней не иметь.

Хотелось все, как не хотеть,
Скажите, как же не хотеть?
И в то-же время вот, суметь
Ничем по сути не владеть.

Как сущностью хотелось быть,
Как не хотеть, хотелось быть,
Да мимо вот пришлось проплыть,
Мимо себя пришлось проплыть.

Мне б оглянуться, посмотреть,
На все спокойно посмотреть,
А я боялся не успеть,
За всем боялся не успеть.

Не смог себя остановить,
Вот просто так, остановить.
Теперь вдали придется жить,
Чтоб неудачи пережить.

От вас запрятал парус мой
На время круглый шар земной,
Чтоб смог я встретиться с собой,
Чтоб смог я стать самим собой.













РЕКВИЕМ

Посвящение

Нет умерших, а просто есть ушедшие,
На время посетившие сей мир.
И вот ушли, закончив путешествие,
Взамен оставив холмики могил.

Ушедшим проще, их обнимут облака,
Божественная встретит их рука,
А нам, оставшимся, до слез себя обидно,
Потерей гложет нестерпимая тоска.

Но нету смерти старой и с косой,
Не всем поверьям слепо верить надо,
Мадонны образ и небесный, и земной
Нам передал в картине гений Леонардо.

Не вечна наша жизнь на небесах,
То здесь, то там находим мы обитель,
Из жизни в жизнь по сути без конца
Проводит нас божественный родитель.

Душевный образ - это навсегда,
Хоть на земле, на небе все едино.
Судьбой мы с миром связаны взаимно
И эта связь не перервется никогда.

















НОСТАЛЬГИЯ

Сумрачен город и красок не видно,
Городу я безразличен - обидно.
И одиноко вздыхает округа,
Мы не сумели прижаться друг к другу.

Осень, дождливая, хмурая осень,
Что-же меня ни о чем ты не спросишь?
Помнишь, когда-то ты была весною,
Как хорошо тебе было со мною.

Верить мне трудно, не хочется верить,
Что жизнь годами возможно измерить.
Разве мы их равнодушно прожили,
Нет же, мы искренне с ними дружили.

Разве мы сами себя предавали,
Разве в делах мы себя не узнали,
Были мы разными, даже беспечными,
Были такими, как молодость вечная.

Что-ж из того, что я в грусти заною,
Видно душа не выносит покоя.
Осень, с тобой мы еще молодые,
Просто о прошлом грустит ностальгия.



















ДОРОГА

Вот бывают такие мгновения,
Когда чувствуешь, как никогда.
К сожалению это приходит
В этой жизни к нам лишь иногда.

Вот и мне не забыть этой ночи
Вдохновенья, что было во мне
Даже пыль, потрясенная этим
Так смущенно прижалась к земле.

Мне казалось, я вырос могучим,
Мне казалось, разгадка близка,
Я пинал в нетерпеньи дорогу,
А дорога пинала меня.

Так и шел я чудак бесконечный,
Все чудил и чудил без конца.
Ну, какой же я в жизни беспечный.
Ну, какой в жизни толк от меня.

Только стук башмачков по дороге,
Только отзвук ночной тишины.
И огромное  чувство восторга
От открывшейся мне ширины.

Ночью темной, как кажется прямо
Я дорогу тихонько топчу,
Попадаю в канавы и ямы,
Но другого пути не хочу.

Я смеюсь во весь голос веселый,
Про дорогу слагаю стихи.
Этой ночью такой бестолковой
Я шагов не считаю лихих.

За паденья совсем не обидно
И боюсь, что все это пройдет.
Повезло мне сегодня, как видно,
Ну когда еще так повезет.

Я иду, говорю с ночью дивной
И беседе не видно конца,
Я касаюсь руками полыни
И улыбка не сходит с лица.

Сколько звуков и сколько движенья,
Обостренным я слухом ловлю.
И я знаю, что слышит округа,
Как я ей свои песни пою.

Я все так же иду по дороге,
Тук, тук, тук все стучат каблучки.
И несут и несут в неизвестность
Как и прежде меня башмачки.

Пусть ложится под ними дорога
И шаги мои вечно звучат,
Пусть несут меня крепкие ноги
Все вперед и ни шагу назад!





























КРЫЛЕЧКО

Как-то раз на осеннем крылечке
С богом я по душам говорил,
Ты открыл мне сокровища мира,
А я их как оценщик ценил.

Да бывает, махнул он рукою
И как-будто все этим простил,
Слава богу, за глупым занятьем
Ты себя до конца не забыл.

Боже мой, сколько раз на крылечко
Я опять и опять приходил,
Как найти мне былое местечко,
Чтобы бог меня вновь посетил.





























САД

Старинный сад наш вовсе не завял,
Стоит, ветвями сам себя обняв.
Деревья в том саду, как мы с тобой,
В нем наша жизнь колышется листвой.

В саду творенья наших вечных дел,
Там есть скамья, где старый дед сидел,
Беречь наш сад старик мне завещал,
И от того, быть может, сад и не пропал.

Не пропадают зря ни чьи труды,
Весною вновь завяжутся плоды,
И исполняя жизненный завет,
Наш сад цветет десятки тысяч лет.





























И ВЕЧНЫЙ БОЙ....

Я родился, как нечто случайное
И в толпе незаметен мой лик,
Сколько раз бог в великом отчаяньи
Переписывал свой черновик.

Сколько красок он, бедный, испробовал,
Обращаясь напрасно к стене,
Сколько раз погибал не родившийся
Леонардо да Винчи во мне.

Среди ночи в своем одиночестве
Я метаюсь в тревожащем сне,
Слава богу, хоть есть имя-отчество,
Значит, помнит господь обо мне.

Почему я, как он, не попробовал
В этой жизни хоть что-то создать,
Кто меня приучил непутевого
На судьбу свою вечно роптать.

Передумаю все, что-же делать мне,
Сколько можно смотреть в негатив,
Неужели совсем не талантлив я,
Неужели совсем не красив.

Вот очнусь я и взором осмысленным
Огляну все, что видно окрест,
Быть не может, чтоб я от отчаянья
На себе ставил собственный крест.

Мы художники с богом, мы вечные,
Хоть в трудах можем и поседеть,
Но мы с ним не настолько беспечные,
Чтоб позволить себе постареть.









РЕКВИЕМ
Посвящается 60-летию окончания Второй мировой войны
О господи, да есть ли в жизни бог,
А если есть, как смог он отвернуться,
Когда увидел, что шагнул я за порог
И не помог назад домой вернуться.

Моя ль вина, что о величьи мира
С житейской точки зрения сужу
И снова за какого-то кумира
Напрасно свою голову сложу.

Погибшим им, в колокола душа звонит,
Кто живы, расстаются тихо с силами
И поясок все туже их роднит,
Все реже звон медалей над могилами.

И революциям, и войнам нет конца,
Конца нет этим дьявольским обрядам,
Где смерть приемлет сына и отца
И множит нам могилы ряд за рядом.

Все наши души в небесах одна родня,
Вот на земле мы, нету памяти в помине,
Сначала убиваешь ты меня,
Потом, рождая, называешь своим сыном.

Не зря просторы неба без границ,
Границы только землю безобразят.
Пустяк, казалось бы, но сколько тысяч лет
Никак с ним человечество не сладит.

Победа - это прежде всего боль,
Нацизм и коммунизм схлестнулись в страшной бойне.
О бывших мифах этих вспомнить даже больно,
Довольно, счет известен всем, ноль - ноль!

Так где же есть наш нравственный порог,
Победный клич он на раздумья не наводит
И от вопроса главного уводит
О, господи, да есть ли во мне бог.




ЭЛЕКТРОН

Сорвался электрон с орбиты
Или мой ген не до конца раскрытый.
Не знаю, что тому виной,
Но плохо пользуюсь энергией земной.

Я силы часто не туда вносил
Все поперек, да наискось, да накрест.
Трещат от напряжения поля,
Грозя мне неминуемым ненастьем.

Так что владеет мной, растерянность
или уверенность,
Что мне важнее было каждый раз,
Почувствовать в деяньях неуверенность,
Или возвыситься над ними напоказ?

Конечно, я в ненастиях виновен,
Житейских часто не решал задач,
И от того мое земное поле
Покрыто росчерками мнимых неудач.

Но настоящие удачи тоже были,
Мне в жизни больше все-таки везло,
Всё оттого, что я в делах серьезных
Не опирался никогда на зло.

Я по пути мог горы своротить
И своротил бы, не спросив у гор совета,
Но тут вздохнула горестно одна,
Напомнив мне о божеских заветах.

Там может быть я зря себя пытаю,
И правильным был выбран мною путь
И хорошо, что в бешеной отваге
Я шар земной не смог перевернуть.








СОЗИДАТЕЛИ

Твердят мы независимы - увы!
Подобное не сыщется в природе,
И не зачем поклоны бить погоде,
Вопрос в другом - самостоятельны ли мы.

Не так уж трудно разобраться в двух вещах,
Которые невольно нас тревожат.
Создатели всегда нам что-то множат,
А разрушители все рушат в пух и прах.

Ни что не изменяется в веках,
Одно и тоже - то дешевле, то дороже,
И никнет у дороги подорожник,
Где пыль осела сединою на висках.

Слова, ну что же ищем мы в словах?
Слова, как и века почти одни и те же
И только теплится слегка в душе надежда,
Что смысл у слов сильнее, чем размах.

Что в независимости, собственно, имеется,
Ничто, одна лишь смута в головах,
Что под химерой этой разумеется?
Привычный штамп в блуждающих умах.

Вот говорят - у каждого свой путь,
Так почему так мало в жизни смелых,
И почему так много неумелых,
Не уловивших своей жизни суть.

Поклон самостоятельным в делах,
Что никого напрасно не тревожат,
А созидательность трудом, как могут, множат,
Не путаясь в возвышенных словах.









ПЕРВЫМ   ПОСЛЕ   БОГА

Посвящение

Кто нам питает наш телесный дух,
Кто после бога нам всего любезней.
После него кто нам всего полезней,
Чье имя наш всегда ласкает слух?

Кормильцы наши, как вас не обнять,
Обнять не просто так - для поцелуя,
Расцеловавшись с вами прошептать,
Не точку этим ставлю, - запятую!

Какой задор у творчества в глазах,
Приятно жить на свете, создавая,
Творенья ваши мы увы, уничтожаем,
Храня признательность за труд в своих сердцах.

Как оценить всю важность ваших дел,
Мы каждый день подходим ко причастью.
Не удаляться далеко от счастья
Такой уж видно выпал нам удел.

Кормильцы наши, первые от бога,
Он ваши руки сам и освятил.
Мы ходим все к вам по проторенной дороге,
За эту честь я вам сонет и посвятил.

















ЛИРИКА

Мой гордый дух во мне потух,
Осталось темное кострище,
Я как потерянный хожу,
Топчусь на черном пепелище.

Все, что имел я, потерял,
Все постарело, все рассохлось,
Упадок вижу и развал
И все кругом меня заглохло.

Лишь тянет гарью от кострища,
Лишь пыль летит от пепелища,
И я, потерянный хожу,
И ничего не нахожу.

Недолго это будет длиться,
Назавтра словно все приснится,
Там где топтался я вчера
Везде зеленая трава.

Поляна чистая с цветами,
Хожу по ней как-будто пьяный,
Вчерашнего не узнаю,
Как-будто было все в бреду.

А может не было кострища,
А вместе с ним и пепелища?
Не знаю, может быть и были,
Но их цветы собой сменили.



















ШАМБАЛА

Мне как-то Шамбала привиделась во сне,
Узнал я сразу вечный этот город.
Красивый - да, загадочный - вполне,
Он как реликвия, безмерно стар и молод.

Но я не видел во дворцах людей,
Деревья там листвой не трепетали,
И купола бесчисленных церквей,
Сроднясь с мечетями меня не волновали.

Там индуизм, и там Тибета власть,
И капища язычников и чаши на треногах,
Религий множество, их все не перечесть,
Но среди них я не увидел бога.

В них нету жизни, отблеск красоты,
Как от услышанной когда-то в детстве сказки,
В них что-то есть от неосознанной мечты,
В которой трудно разобраться без подсказки.

Слепая вера - ни земным, ни небожителям,
Какою бы красивой ни была,
Причиной вижу ревность услужителей
И их неблаговидные дела.

Взглянуть на небо, сколько там всего,
Как равновесно качество с количеством.
Возникло все всего из одного,
Из одного Великого Величества.

Делиться можно, да и нужно, наконец,
Но только не теряя единения,
Ведь смог же изначальный наш творец
Таким и сделать свое вечное творение.

Господь, он в каждом, нечего скрывать,
Зачем же в храмы мне топтать дорогу,
Когда до истины осталось так немного,
Душу свою божественной признать.

Пусть каждый небу молится, как хочет,
А я с душою за себя возьмусь,
И помолясь себе, как будто богу
Сам от себя искомого добьюсь.

НАГРАДА

Что справедливо, а что нет, мой юный друг!
Ответов столько ты наслушаешься вдруг,
Что если мысленно их все связать в цепочку,
Ты ею оплетешь себя вокруг.

Все ищут правду, правды, дескать, нет,
Забыв пословицу – все суета сует.
Хрестьяне разделились у креста,
Уверовав в единого Христа.

Быть может верно то, что истина прекрасна,
Но только красота ее опасна!
Любуйся красотой издалека
И не садись играть с ней в дурака!

Вопрос – ответ, вопрос – ответ,
Все так фривольно.
За это бьют нас без конца
И очень больно.
За что же нам сия сиятельна награда?
За то, что истины и даром нам не надо!






ТАЙНЫ

Все тайны неба людям вверены,
Но память стёрла их намерено.
А тайны всё тик-так, тик-так во времени
И тикают их часики уверено.

Что быть должно, так то и сбудется,
Когда птенец в яйце проклюнется.
Что не должно, того не видывать
И нечего ему завидывать.

Струится жизнь нетленной строчкою,
Меняя пап и мам сынами, дочками.
Не изменяя суть пространства-времени,
Которым нет нужды в седле и стремени.

Рождаемся мы в этот мир премилыми,
Крикливыми, слезливыми, сопливыми.
А умираем старыми, несчастными,
Стремясь на встречу с душами прекрасными.

Как мы с рожденья рвёмся в синь небесную,
Совсем, совсем землянам не известную.
Потом сидим под старость на завалинке
И греем ноги в деревенских валенках.

Конечно, мы бываем в жизни разными,
Красивыми бываем, безобразными.
Но все грустим, утратив молодечество,
Устав в борьбе за светлое отечество.

Живём у бога где-то на окраине,
Там, где холоп не может жить без барина.
Живём ни к чёрту в жизни не пригожими,
Со слугами народными и божьими.

«Дворяне» наши с деревенской улицы,
Где козырем в пыли петух да курица.
«Жемчужину» всё ищут днём со свечкою,
Там, где сверчок хоронится за печкою.

Но всё-же в путь, дороги нет предела,
Шагающих шеренга не редела.
Куда, зачем, ну кто другим расскажет,
Про то, что ангел им во сне подскажет.

И снова встречи, тут-же и прощанья
И в суматохе те-же бормотанья.
Романтики расправив шире плечи,
Несут на них дорожные увечья.

Мы и теперь такие, как когда-то
Посменно, чертенята, боженята.
Как быть должно по кругу всё, по кругу,
Наверное, не можем друг без друга.

Что быть должно, так то и сбудется,
А что прошло, то не забудется.
И никуда оно не денется,
Опять в зелёный лист оденется.

Все тайны неба людям вверены,
Но память стёрла их намерено.
А тайны всё тик-так, тик-так во времени
И тикают их часики уверено!














ВЕСНА

Весенним льдом я вниз плыву и тихо таю,
И все, что вижу я вокруг собой питаю.
Я покажу слепому твердую дорогу,
Глухому расскажу все понемногу.

Кто хочет пить, живой воды во мне напьется,
Голодному всегда поесть найдется,
Кто хочет петь, пускай поет, я подыграю,
Кто хочет что-нибудь понять - благословляю.

Кто не любил, не полюбить весной не сможет,
Кто не тревожил себя долго, потревожит,
Кто не был счастлив, счастью тихо улыбнется, -
Ушедший от него назад вернется.

Я раздаю себя всего и тихо таю,
Со всех сторон журчат ручьи, ко мне сбегаясь,
И все в округе это видят и все знают,
Что я раздал, они мне возвращают.

Но как бы много не стремился дел я сделать,
Мне одному их все равно не переделать.
Делюсь делами я со всеми честь по чести,
Да разве я один в весенней песне.

За мною вслед спешит другой своей дорогой,
И дарит так же, как и я, всем понемногу,
И так устроено в природе не напрасно,
Дарить дары и получать их для себя - прекрасно.

Спешат ручьи, и тает лед под тихой песней,
Весною жить всем хорошо и интересно.
Тепло и свет, и жизнь нам солнце подарило,
И нам захочется всю жизнь прожить красиво.









ОТКРОВЕНИЕ

Я знаю, я частичка божества,
Но вязь житейская божественное глушит,
И стыдно мне за некрасивое вчера,
Когда я голос внутренний не слушал.

Мечты мои, желания и мысли,
Что сам не знаю, как скажу другим.
И все во мне, как в пустоте повисло,
Слова бездарные, не тянет меня к ним.

Я знаю, не хватает вдохновения,
Чтоб описать величие мечты,
Но помнить надо на всю жизнь мгновенья,
Когда мечту осуществляешь ты.

Мотается мой челн туда-сюда,
То пополам весло, то смотришь - течь,
Вот так в трудах не легких иногда
Обожествляется обыденная речь.

Чернила черные и белая бумага,
Как проклятый, по середине я.
И так всю жизнь, бездомный, как бродяга
Собой старательно соединяю берега.



















НЕ СУДИТЕ...

Зря времени потрачено немало,
Немало зря потраченных мной дней,
И до сих пор живу я как попало,
Как пленник своих собственных затей.

Невероятный мир понятными словами
Художник каждый описать бы рад,
Но сколько тайн стоят пред ним преградой
И улыбаясь, на него глядят.

Они, как женщины, подход особый нужен,
Когда ты их, обняв, к себе прижмешь,
Получишь все, что только тебе надо,
И что тебе захочется, возьмешь.

Они как жизнь, а вместе с нею вечность,
Где нет начала и на счастье нет конца,
Средь них ищу приют под вдохновение,
Хотя пока и не похож на мудреца.

Мелькают тайны, тайны без конца,
У торопыг спросить, куда торопятся,
Ведь все равно поймаю беглеца,
Напрасно от меня они хоронятся.

И я сижу, быть медленным мне хочется,
Отбросив роль хмельного удальца.
Я знаю, тайны вновь ко мне воротятся,
Остановившись у знакомого крыльца.

Счастливым долго ли почувствовать себя,
Когда разгадки под венец приблизятся,
И не судите строго вы меня,
Вам, как и мне все точно так-же видится.









ПРОСЬБА

Мне надоели вечные сомнения,
Они собой меня лишают сил.
И вот тогда, решившись на мгновение
В отчаяньи всевышнего просил.

Просил немного я у бога,
Не нужно лишнего в судьбе,
Ты подскажи, как разобраться
Мне наконец, в самом себе.

В который раз опять пытаюсь
Поговорить на чистоту с собой,
И заодно с прекрасной незнакомкой,
С своею собственной судьбой.

Как наяву из сказки Фея
Меня с улыбкой звала за собой,
Но волшебства ее не замечая,
Я занят был обычной суетой.

Что было - знаю, будет что, - не знаю,
Зависит это от судьбы затей.
Ругаюсь с ней и вновь о ней мечтаю,
О сумасбродке взбалмошной моей.

Прошу у бога я не много,
Хоть на мгновение побудь со мной,
И примири с чудесной недотрогой,
Меня с моею собственной судьбой.















ХРИСТОС

Ну что с того, что не ношу креста,
Что значат символы и стоит ли им верить,
Отрекся я когда-то от Христа,
И чем теперь предательство измерить?

Кому теперь признаться мне в любви?
Один мотаюсь сиротой по белу свету,
И шлю на небо бесконечные приветы,
Ответы не доходят до земли.

Какая вера может быть у нас?
Не помогают от безумия науки,
Таких, как он, терзали мы не раз
И принародно после умывали руки.

Ревнивцы, мы не можем допустить,
Чтоб кто-то смело сделал шаг из ряда.
Таким у нас всегда одна награда,
Где с тыльной стороны начертано - убить!

Язычники, твержу в который раз,
Забывшие суть жертвоприношений,
Вы ищете от жизни улучшений,
Дождется ль жизнь подобного от вас.

Невинный человек стоит перед толпой
О, боже мой, какие это муки?!
Смотреть как люди те, которым помогал,
В толпе от злобы в кулаки сжимают руки.

Христос воскрес ну, мир не без чудес.
Бывает и земные воскресают,
И кто однажды вдруг воскликнет: «Я воскрес!»
Того немедленно услышу и узнаю.

Невмочь признаться нам в своих грехах
Перед живущими, мы это твердо знаем,
И всех убитых нами впопыхах
Божественными после величаем.

Каким цинизмом надо обладать,
Каким бесстыдством мерить рассуждения,
Одним убийством лучшего из нас
Грехи отпущены грядущим поколениям.

Нет, не отпущены, могу сказать я смело,
Еще могу я смело утверждать,
Что бог и человек - пока не одно целое,
И будет ли, пока я не могу сказать.
-------------------------------------------------
Меня спросили, веришь в бога?
Я тайну приоткрыл немного,
Совсем чуть-чуть, насколько смог,
Дай бог, чтобы в меня поверил бог!


































МЕРЕНО – НЕМЕРЕНО

Хорошо, кто родился умеренным
И умеренно может мечтать,
Не погибнет он в страсти немереной,
Раз спокойно в ночи может спать,

Если так, от чего-же безумствуем,
Пьем и любим порой через край,
От того, может быть, что за крайностью
Всем безумцам мерещится рай.

И вино и красивые женщины –
Это все для душевных утех,
Если мы разгулялись на пару с ней,
В чем же святость тогда и в чем грех?

А быть может не так все, романтики,
Пыл в душе до сих пор не угас,
Нас не манят чужие открытия,
Раз они совершались без нас.

Вот река, берега мелководные,
Но не вздумай шагнуть за "порог",
Там поток, словно бешеный катится,
Вплыть в стремнину не дай тебе бог.

Неумеренным в жизни немерено
Достается и бед и забот,
Но вот вместо их счастье объявится
И его будет невпроворот.

Пусть из зависти нас обругают,
Обвинив в неумении жить,
Но в себя кто поверил когда-то,
Тот не сможет себе изменить.









ПОСОШОК

Что значит дух, гадают разно,
Забыв энергию небес,
Ее работой безотказной
Не раз я умер и воскрес.

Какие могут быть сомнения,
Что мы зовем своей душой
Небесный образ человека,
Что так походит на земной.

В нем до меня побыло сколько,
И сколько будет без меня,
А я приму свой новый образ,
Его примерю для себя.

Он мне воздастся за деянья,
Что я свершил в теченьи лет
И кем я стану, человеком,
Не знаю, может быть и нет.

Смерть на одних других меняет,
Не потому, что очень зла,
А потому, что «истираем»
Свою энергию до тла.

Отнюдь никак не с вечной чаши
Кропят младенцев небеса,
Истратив все, что было «наше»,
Не проживешь и полчаса.

И то сказать, нас старость губит,
Слабеет зренье, глохнет слух,
Беспечна молодость, так что же,
Составится одно из двух.

По сути, мы в мирах бродяги,
Не зря придуман посошок,
Так что напрасно в переходах
Грустим и плачем, мой дружок.




КАЛЕЙДОСКОП

Попробовал я как-то богу
В любви своей к нему признаться.
Он мне сказал, люби, коль сможешь,
Не сможешь, можешь отказаться.

С собой пытался разобраться,
Да где-ж мне опыта набраться,
Когда мне некогда все было
Собой как следует заняться.

И кто мой ангел я не знаю,
Но от незнанья не страдаю,
Каким бы ни был образ твой
Мне все равно, раз ты со мной.

Судьба подарит нам не мало,
Гадалка на бобах гадала,
И бед отмерит нам не мало
Смущенно как-то намекала.

Ах жизнь, какая ты злодейка,
Шепчу в досаде иногда,
Роняешь стертые копейки,
Чтоб отвязаться от меня.

Опять завилась где-то, с кем-то,
Опять сняла мое кольцо...,
Но вот возникнет из тумана
Ее знакомое лицо

И мы опять с влюбленным жаром
Идем в обнимку по бульвару,
И шепчут, глядя все на нас,
Какая пара удалась!









ЭТЮД

Интересен я себе,
Да, и в этом нет сомнений.
Кто стоит передо мной?
Плод моих воображений!

Интересен я тебе,
Да, и в этом нет сомнений.
Кто стоит перед тобой?
Плод твоих воображений!

Интересны богу мы,
Да, и в этом нет сомнений.
Перед богом кто стоит?
Плод его воображений!

Интересен нам господь,
Да, и в этом нет сомнений.
Перед нами кто стоит?
Плод людских воображений!
























ПАМЯТИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИИ

Обманутый, напуганный и страшно редкий ряд
Остался от былого поколения,
В могилах большинство давно лежат
Без счета сваленных, как будто бы поленья.

В историях прошедших диктатур,
В историях прошедших революций
Везде один и тот же виден след
Бесчеловечных и кровавых резолюций.

Простить, забыть иль снова все начать,
У террористов на сей раз обносит головы,
И снова эволюция грустит,
В который раз грустит - и обоснованно.

Ошибки и сомнения извечны,
Они как свет обманчивых светил,
Но быть не может, чтобы Разум Вечный
Убогих окончательно забыл.

Быть человеком, надобны старания
Создавший нас, нас в это посвятил,
А мы забыли, будут слезы покаяния
У своих собственных заброшенных могил.



















ПУТЬ В БЕССМЕРТИЕ
Я режиссер, актер и тот-же зритель,
И над собой, ругаясь хохочу,
Не дав себя лечить больному обществу,
Я сам себя по своему лечу.

Таблетки и микстуры не в ходу,
Не надо и рецептов мне написанных,
Да разве дух сломаешь о беду,
Когда в нем сил полно загадочных, таинственных.

Как дикий гусь вперед с надеждой рвусь,
И крыльям не преграда ветер встречный,
Пока на пулю где-то не нарвусь,
И рухну вниз весь насмерть искалеченный.

Земле достанется лишь жалких перьев клок,
И от него душа упруго оттолкнется,
Взовьется ввысь, туда, за облака,
И для меня другая жизнь начнется.

Не знаю, кем я буду в этот раз,
То ль птицей певчей, то ль бродягою беспечной,
В душе живет надежда всякий раз,
Что наконец-то богом я отмеченный.

И я опять, как вещий гусь вперед стремлюсь,
Отмахивая крыльями столетия,
Смерть жизнь прервет, но только лишь на миг,
И вот опять живу на белом свете я.

Все это надо как-то оправдать,
Иначе нету смысла в долголетии
И я смогу когда-нибудь сказать,
Мой путь прямой ведет меня в бессмертие.

Я не один, со мной друзья, что мне достались,
Мы редко падали, все поднимаясь вдаль,
Ни на земле, ни в небе не теряли
Своей души, забывшей про печаль.

Крылом к крылу, плечом к плечу
Сплоченной стаей, мы в вечность космоса продолжим свой полет,
И тихо сядем на какой-нибудь планете,
Где дело, нам порученное, ждет.

СЕМЬЯ

Играла жизнь со мной в загадки,
Вот отгадай, что значу я?
Ты Чувство, вот и вся отгадка,
А остальное - кисея.

Тогда скажи, что значишь ты?
Я воплощение твоей мечты,
А ты моей, или не знаешь
На что интимно намекаешь.

Опять спросила, только строже,
Что для тебя всего дороже?
Мне дорога любовь твоя,
А для тебя любовь моя.

Какой утенок этот гадкий,
Он разгадал   мои загадки,
И надо честно тут сказать,
Перед таким не устоять.

Пришлось ей мне в любви признаться,
Мне тоже, некуда деваться,
Она в объятья - ну и я..,
Известно, как живет семья!

МОЙ АНГЕЛ

Кому я так на небе насолил,
Расстаться не успел с одной бедою,
Интересуется очередная мною,
Кой черт их мне в дороге насорил.

Считаю, сколько бед я пережил.
За счастьем счастье я перебираю,
И чтоб при счете слишком не тужил,
Мой ангел мне тихонько намекает.

Друг мой, да будь я даже бог,
Не смог бы, не советуясь с тобою
Рассорить тебя с собственной судьбою
И наделить какою-то иной.

Устройство мира недвусмысленно гласит:
Две равных силы существуют в равновесьи,
Но нет границы между ними в поднебесьи
И на земле она меж вами не лежит.

У сил не существует полюсов,
Они сливаясь проникают друг во друга,
Ты в недруге увидишь завтра друга,
Конечно, если к этому готов.

Мы все несем ответственность за мир,
То груз нелегкий нам достался, то приятный,
Вам очередность эта непонятна,
Когда покажется, что выбился из сил.

Но это только кажется, друг мой,
Нет в мире недостатка и излишеств,
И в правоте того, что нынче слышишь,
Ты убедишься, встретившись со мной.

ПРОЧЬ ВСЕ СОМНЕНИЯ...

Думать не хочется, чувствовать хочется,
Очень известный мотив.
Серость за глупостью толпятся в очередь,
Будто я их пригласил

Все я в сомнениях, все я в исканиях
Время бежит и бежит,
Грозно нахмурило брови пророчество,
Пальцем давно мне грозит.

Стонется, плачется жизнь моя катится
Мимо, да все под уклон,
Что мироздание мной недовольное
Видел пророческий сон.

В слуги податься мне, в люди торговые,
В маске я жить не смогу.
Брызнули все по дорожкам истоптанным,
Я, как бельмо на глазу.

Тихо, на ощупь тропинку протаптывал
Через густой бурелом,
Сколько же раз оглянулся в отчаяньи
Я на покинутый дом.

Прочь все сомнения, путь себе выбери,
Твердо скажи, я иду...,
Чтоб по пути не сбивался с дороги ты,
Чаще смотри на звезду.

Все, что запуталось, сам и распутаешь,
Если не предашь мечту,
И размотаешь сомнений мгновения
Все, за верстою версту.

ПРАЗДНИК

Я празднику рад на душе все весеннее,
В охапке моей подарки лежат,
И вдруг я увидел в люках открытых
Чумазых детишек презрительный взгляд.

Голодные, грязные, кто их поздравит,
Судьбой обделенных, такими как есть,
С застолия вашего сытого, пьяного
Дайте голодным немножко  поесть.

Баловни праздника, часто случайные,
Все вам предложат и все подадут,
Кто о «цветах» наших в трассу заброшенных
Вспомнит на несколько грустных минут.

Все мы находим себе оправдание,
Часто мы делаем все как-нибудь,
Горькое будет похмелье с вчерашнего,
Нечем нам будет себя помянуть.
В ПАМЯТЬ О БИМЕ

Кто-то отдал бездушный приказ,
Тут же сразу нашлись исполнители,
И гремит во дворе страшный залп
На глазах у детей и родителей.

И ползет наш единственный друг,
Истекая и болью, и кровью,
Он оставил в душе нашей след,
Когда с нами делился любовью.

Даже черствую корку вдвоем
И последнее все, что там было,
В этой жизни такой не простой
Мы с тобой нерушимо делили.

Милый Бим! Будем помнить тебя,
Может быть и залечится рана,
Но нам думать теперь не легко,
Что лежишь неживой ты в бурьяне.

Ты прости, не сумели спасти!
И ничто нам теперь не поможет,
Только бог разберется во всем,
Все в конце, как всегда, подытожит.

СТАРИКИ

С легкой грустью уходят года,
Мы считать их совсем не торопимся,
Ведь осенняя наша пора
К нам назад никогда не воротится.

Как-то вдруг и вот так - серебро
На висках незаметными искрами,
Пусть не золото, пусть серебро,
Только пробы особой, изысканной.

Мы всегда дань платили годам,
Как и годы нам - без принуждения
И делили всегда по- полам
С ними в жизни все без сожаления.

Не скупились и годы для нас,
Как один из подарков бесчисленных
Подарили года серебро
То, что золота чище и искренней.

Не жалейте себя старики,
Пусть и давит вам старость на плечи,
Не сдавайтесь вы ей   старики,
Молодыми нам жить будет легче.
КОСТЕР

На берегу горит костер,
Дымок струится с давних пор
И я сижу на берегу,
Костер дровами стерегу.

Огонь тормозит дум разбег,
Желаний он морозит бег,
Не надо ровно ничего,
И я отрекся от всего.

Огонь очистил все вокруг,
И дым унес нечистый дух.
С костром мы вместе, он и я,
Как неразлучные друзья.

Когда-то вспыхнул мой костер
И вот горел до этих пор,
Но тяжесть плеч, сдавив меня
Не бережет теперь костра.

И тлеют угли близ меня,
И потихоньку тлею я.
И нет желаний, нету дум,
К нам внешний не доходит шум.

Сидим и тлеем, он и я,
Когда-то он родил меня,
А я не помнил, но я знал,
Я жег костер, теперь устал.

Теперь мы вместе с ним угаснем,
Но звездочка на небе ясном
Вдруг вспыхнет ярче с этих пор.
Мы там с тобою, мой костер.

Мы там с тобой не в первый раз,
Звезда теплом согреет нас.
И возродит наш прежний дух,
Что на земле совсем потух.

Увидим мир мы молодым,
И  мы с ним рядышком сидим.
И нам захочется опять
Как прежде снова все начать.

И вот звезда сорвалась вниз,
Мы вновь с тобою родились,
Опять костер и снова я,
Так жизнь устроена, друзья!
РОДНИК

Пробил, родник в пути тупик
И смыл вокруг всю грязь,
Песчинки он бросает ввысь,
Свободе радуясь.

Вода как пыль кругом висит,
Прохлада там всегда,
Под солнцем видно, как над ним
Мерцает радуга.

Все краски мира, звуки в нем
И были древние,
Все сохранила до сих пор
Вода целебная.

Он был везде, он знает все,
Он часть от целого,
От всей воды земной
Подарок людям сделал он.

Он освежает и поит,
И тихо с нами говорит,
И отступают прочь
Все мысли неумелые.

Бурлит вода, а в ней слова
И мысль отлажена,
Помог родник мне песню спеть
И в ней все сказано.

Друзей в природе мне не счесть,
И я им тоже друг.
И мне совсем не скучно жить,
Когда друзья вокруг.

ВРЕМЕНА

Прошедшее время для нас будто бремя,
Для нас панацея - грядущее время.
О, сколько слепили мы в жизни столетий,
Однако умы наши не посветлели.

И в тысячу лет человек не умнеет,
И с возрастом глупость не постареет,
Кажется все, что когда-то покажется
Истина, с нею нам все и расскажется.

Будто в забвеньи мы славим грядущее,
Словно рабы, ничего не имущие,
Словно холопы жестокого князя,
Словно с рожденья больные проказой.

В зной, летом в зной мы мечтаем о стуже,
Войны страшны, революции - хуже.
Делим все, делим несчастье с несчастьем,
Видно поэтому призрачно счастье.

Темные, светлые, белые, алые
Мысли святые и мысли кровавые,
Мечутся, мечутся, в сердце отметятся,
Деться им некуда, в душу мне метятся.

Верим и верим, все в жизни изменится,
Мы сохранимся, а мир переменится.
Славно нам станет в сказочном будущем,
Всех нас спасет от былого грядущее.

Трубные марши под бой барабанов,
От музыки дьявольской насмерть усталые,
В ногу, все в ногу посланники бога
В ад себе топчут усердно дорогу.

Душу свою, не спросив, я заранее,
Все изменить пригрозил обещанием,
Слово сурово, наверно, поэтому
Мир пригрозил мне мерой ответною.

Вождей приведенья нас всё ещё мучат
Вороны, вороны каркают с сучьев.
Верил когда-то я в карканье свято
Боже, как глупо и пусто  всегда там.

Бездарно меняем сюжет на сюжет,
Виновны планеты в том, может быть нет.
Быть может в судьбе мы планет виноваты,
На Млечном пути не разборчив ответ.

Так уж сложилось, что некогда вечно
В жизни карьеру слепить безупречно
Честь, что осталась, всё борется с нечистью,
Что мне сказать себе, всё ещё нечего.

В долг, снова в долг жизнь свою проживая,
Мы дни рожденья себе отмечаем.
Лучше б наверное жизнь наша была,
Чтоб память дела, а не годы хранила.




РОДИНА

Как хорошо, если родился к месту,
Душа возьмется тут- же хлопотать,
Чтоб обустроить поудобнее поместье,
Где вместе с нею будешь отдыхать.

Старательно потрудится она,
Трудов не жалко, ими только живы,
За труд свой не попросит ни гроша,
Сама подаст убогим и унылым.

Соседи, они тоже, как и мы,
Им, как и нам, подарено наследство.
И хоть порой о нем и говорят – увы,
Не верю в несчастливое я детство.

Как боженята в небесах, мы на земле
Тонули в радостях, тонули и в печалях
И вечер сказкой детской провожали,
И чудилось нам страшное во тьме.

У всех у нас есть детский уголок,
Он от рожденья каждому дается,
Вот этот незабвенный уголок,
На самом деле Родиной зовется.

ТРЕВОГА

Природа предо мной и я перед природой,
Как хвастаемся древнею породой.
Друг с другом и деремся и шумим,
А в глубине души боготворим…
--------------------------------------------------------

Мы с погодой разгулялись смело,
Время в жлобстве искренне виня.
Непогода злится до предела
Одурела, видно, без меня.

Мокрый плащ вдруг стиснул мои плечи,
Парус курс ломает под себя
Ураган, заслышав мои речи,
Наддает в восторге от меня.

Что за черт, опять несу потери,
Потускнели жизни чудеса
И хоть в божий промысел я верю,
В этот раз ошиблись небеса.

День и ночь поникли пред минутой
Застрожилась так, как никогда
И лишает странника приюта
На минуту так, как и всегда.

И тогда приходиться смириться
Непогоды моду не кляня,
На свиданку наша голодранка
Заманила все-таки меня…
-------------------------------------------------------

Наш родитель смотрит осторожно,
Как воюем рьяно мы с собой,
Управлять ему совсем не сложно
Необъятной взбалмошной семьей.

Все, что есть, все юно перед богом,
Но и он когда-то был юнец,
Подомрет старик, нудит тревога
И тогда всем  сказочкам конец…


ДЕЛА…

Вот говорят, нас всех рассудит бог!
Он быть судьей над нами не возьмется,
Тогда судить себя ему придется
За то, что с нами справиться не смог.

У бога власти меньше чем у нас,
За ним одни наброски и эскизы,
Мы полнотой их наполняем жизни,
Но только без божественных прикрас.

Что может он, да вообщем, ничего,
За нами выбор, что милей и краше,
Душа от бога, только и всего,
Душа его, а остальное – наше.

Да часто ли общаемся мы с ней,
Один раз в год бывают дни рождения,
Но не заметно наше возрождение
Среди хмельных, желательных речей.

Свою обитель строит всяк себе,
Как много получается унылых.
Бог может посочувствовать тебе,
А вот помочь в строительстве не в силах.

Он так похож на папу с мамой в детстве,
Взрослея, мы уходим от сего
И тает в нас счастливое соседство,
Мы незаметно отвыкаем от него…

Все обсуждаем  все, что есть на свете
И горько осуждаем, как всегда
Дела наши на солнечной планете,
Но чтоб себя винить в них – никогда!
----------------------------------------------------------
Спросил у детки как-то дедка,
Почто так любишь ты конфетки?
Так вкусно, детка говорила
И этим дедку прослезила…




КАК…

Спросить себя, чего нам, прытким, хочется?
Как в анекдоте прыгать без конца,
Забыв про зеркало, ему ли вот захочется
Смотреть на образ напряженного лица.

Живем и видим – все наоборот,
Всегда зачем-то в бешеной погоне
И хоть в одной упряжке мчатся кони,
Но каждый хочет вырваться вперед.

Как рвёмся мы с рождения вперёд,
По тише -бы, да некогда, долдонят.
Такой-уж мы уросливый народ,
Боимся, вдруг возьмут, да перегонят..

И вправду, сколько нас, да счету нету,
Поверь- ка всем, сейчас сойдешь с ума
И как святой пойдешь по белу свету
В лохмотья с посохом и на боку сума.

Скажите откровенно, кто из нас
Сжав пятачок не понял суть наличия,
Сдается мне, что детский кулачок
С рожденья думал о своем величии.

Я в прошлых жизнях повидал народу,
Мафусаил далекий мне правнук,
Но только гляну на родимую породу
Ищу невольно, где потолще сук.

Идут года, иль что-то им навроде,
Меняет старое на новое природа
Надеясь, видно, что в каком- то роде
Улучшится шкодливая порода.

Но боже мой! Какой- же ты шутник,
Философ этой школы и другой философ
Дерутся, аж сопля под носом,
Со школяром воюет ученик.

Что нам так нравится, известно что – отличие!
Нам без него и дня прожить нельзя,
От суеты ребячьей обезличено
Святое место – рубка корабля.

Невольно в ум приходит Атлантида
Где я, такой талантливый дурак
Решил подпрыгнуть как-то до вершины,
Как постарался я тогда ах, постарался как!
И что- бы снова не было вот так,
Внимательно свой изучайте «как…»!

СЕКТАНТЫ

Дельцов немало знает свет,
Святое для таких – обед.
Знавал я одного такого
И опишу вам сей предмет.

Вещает, все про нас забыли,
Таланты наши загубили!
Там прощелыга – интендант,
Что от кормушки оттеснили,
Нам раскрывает свой талант.

Народ мой! Как я за тебя,
Да чтоб ни дна мне, ни покрышки.
Беру все ваше на себя,
А после выдам вам излишки.

Кричит, за мной, зовет вперед,
Не зная, рядом поворот
И без стеснения приблуда
Нас за собой в тупик ведет.

Спрягает все и так и этак
Волны, чтоб больше и молвы,
Добились ссоры, значит можем
Всем доказать, что значим мы.

Я среди равных буду главным,
И чтоб снискать себе хвалы,
Один клянется имем бога,
Другой святой чалмой муллы.

Сектанты все в один замес
И все похожи друг на дружку,
Что их так манит к погремушкам,
Известно – шкурный интерес!
Спроси себя, сектант, что бормочу,
Надеясь на безграмотность народа,
Раз запятые ставлю, где хочу,
Какая я бессовестная морда!



ИГРА

Собрались некто в карты поиграть,
Такие уж собрались аналитики –
Но главное, естественно, азарт,
Узнали кто за картами – политики!

Один на всех и все на одного,
Азартная игра, ничто не скажешь.
Как весело смеются над тобой,
Когда возьмешь и мимо всех промажешь.

Что ставят на кон? Все, что под рукой,
В казну не глядя пишутся записки,
Казны не хватит, ставят и закон,
В надежде после отыграть расписки.

Идет игра, азарт, что совесть с честью,
Сегодня за столом он – господин.
И ставит на кон наши он поместья,
Зарвавшийся какой-то сукин сын!

Что нищета чужая – это не своя,
Что жизнь чужая – будут обелиски,
Что горе горькое, так он еще вчера
Распорядился горю выписать отписки.

Что значит негде жить, ведь я живу,
Живешь и ты, так значит, славу богу,
Не зря же в славных песнях мы поем,
Как широка у нас для каждого дорога…
-----------------------------------------------------

Кто карты выдумал, не все ли мне равно,
Вино кто выдумал, да разве в этом дело,
Нам господом по сути все дано,
Да только пользуемся данным неумело…


РАЗДУМЬЯ

Мне не нравится свет электрический
Мне приятней обычный, дневной.
Был я небом представлен к отличию,
Поразил меня свет неземной.

Стало стыдно за нищих котомки,
За тюки на плечах богачей
И за то, что в наследство потомкам
Сдали груз сумасшедших затей.

Воспитали в них жажду наживы,
Что корежит подагры сильней,
Человек с непосильною ношею
С каждым шагом слабей и слабей.

Опасаюсь, забыв про приличия,
Путь вперед закрестит широта
Хорошо, если в ней есть величие,
Страшно, если за ней пустота.

Помню юность, как с ней были смелы,
Как мы чувства свои берегли.
Ум холодный теперь пущен в дело,
Электронными стали мозги.

Заменив слов величие рентою
Интеллект наш стыдливо молчит
И язык телеграфною лентою
Бестолковое что-то строчит.

Обезьяний жаргон на экранах,
Где купается в хамстве примат.
Сколько их одурманено пьяных,
Я такому прогрессу не рад.

Страшно видеть деревни и села,
Безнадежность в глазах стариков
И такую во всем невеселость,
Сколько можно в конце-то концов.

На коленях как-будто Россия
Хуже нет, чем свои же враги.
Негодяи красуются в силе,
С кухни дьявольской жрут пироги.

Сколько прожито лет сумасшедших
Боже мой, вспомнить все нету сил,
Сколько с горечью в душах ушедших,
Преждевременных сколько могил.

Отвратительна ложь самозванцев,
Оттеснивших от власти царей,
Вонь от этих известных мерзавцев
По сравнению с царской – сильней!

Боже правый, за что-же России
Достается бездарная власть,
Если ты изменить что-то в силах
Подскажи, как совсем не пропасть.

Пристрастились мы слишком, наверное
Сказки русские с детства читать.
Развелось дураков непомерно,
Ну куда вот теперь их девать.

Нету зрелых, наивные души
Освистали своих мудрецов,
Чтобы новые сказки послушать,
Пригласили взамен подлецов.

Философию вон, на помойку
И религию тоже туда.
Бог России влепил тут-же двойку,
Раз поперлась, незнамо куда.

Что- ж теперь, погибать всем народом
За безумства жестоких затей,
Если мы повинимся все хором
Бог простит, не такой он злодей.

Если только отбросим всю косность,
Если нравственность наша жива,
Если вспомним про совесть и гордость,
Вот такие выходят дела!
ОСОЗНАНИЕ

Мир создан с бедствий и утех,
Деля нас всех на тех и тех.
Потом местами поменяет
И снова рядом с горем смех.

Хвала ученым и поэтам
Хвала, ответа нет при этом,
Зачем нам жизнь, зачем живем
И кочевряжимся при том.

Жизнь как-то в шутку вопрошала,
Доволен мной или все мало?
Мне мало чувств, хочу познанья,
Познанья – станут наказаньем!

Так накажи и черт с тобой!
Коль накажу, где милый мой
Тогда очутишься во знаньи,
Опять предвижу притязанья.

Так что ж, мне вечным альбатросом
Летать над бездною вопросов,
Не смея ни на миг присесть,
Чтоб разобраться, что в них есть.

Друг мой, что- б что-нибудь понять,
Себя ты должен осознать,
Способен ли ты груз познаний
На плечи хрупкие принять.

Что ж, мне безоблачно мечтать?
Нет, как возлюбленную ждать
Учился раньше под часами,
Теперь мечты под небесами
Учись свои осуществлять!
Научишься, а там как знать…?


НЕ ПОКАЯННАЯ РОССИЯ

Передо мною миг, что так похож на вечность
И вечность, что похожа так на миг,
Зачем же я бездумно и беспечно
Сам загонял себя в навязаный тупик.

Опять парад, опять победа власти,
Но маршам в диссонанс могильный стон
И миллионы, что исчезли в одночасье,
С небес качают под плебеями их трон.

Власть не раскаялась в содеянных бесчинствах,
Народ осанну Разину поет,
Россия не покаялась в безумствах,
А кто непокаянную спасет.

У бюрократии с народом автономии
Похожие на общий экскремент,
У «органов» пробелы в анатомии,
Опять по швам трещит эксперимент.

Как хрупка вся гражданская материя,
Кто создавал ее, а кто и разрушал
И как легко при этом впасть в мистерию,
Как зыбок и неясен идеал.

Живем в раздрай, как будто впопыхах,
Какой- то кособокой половиной.
Необходимо просветление в умах,
Чтоб стать России золотою серединой.

Подняться должен весь российский интеллект
Душа, расправив плечи рядом станет
И мир подарит нам аплодисмент,
И русского стыдиться перестанет!
ПУТИ, ДОРОГИ

Известно, жизнь проходит день за днем,
Смогу ль себя достойно помянуть я.
Распутник я, если стою на перепутьи,
Преступник я, если иду чужим путем.

Что прожил, называется былое,
И вот смотрю на собственный портрет,
Похож ли он на прежнего героя,
Что так уверенно прокладывал свой след.

Как интересно юности плечом
К плечу прямому правильно прижаться
И сметь не думать больше ни о чем
Кроме того, как лучше подравняться.

Восторг в глазах и преданная страсть,
Готов я тут- же вылезти из шкуры,
Чтоб только на глаза ему попасть
Владыке моей собственной натуры.

Прошли года, немыслимым дерьмом
Сказались наши прежние кумиры
И вот теперь, закованные злом
Ответ несут пред всем небесным миром.

А мне куда, к кому теперь пристать,
Один я не смогу на этом свете.
Отвык самостоятельно решать
Задачи, вечно путаюсь в ответе.

Податься в храм, сменяю хлам на хлам.
У власти светской и святой близняшки – папы,
В дележке поделив нас пополам,
Над нами властвуют во всю в своих пенатах.

Дорога к богу, где она теперь?
Как смутны пред рожденьем наставленья,
Идти старайся в жизни без потерь….
Я был таким – же точно в день рождения….

Приснится – же такое иногда
Заблудшему в беспамятстве невежде,
Что будто наяву я некогда
Участвовал в божественной беседе.

Что будто где–то там, на небесах
С небесным образом моим мы были близки,
Тонули с божествами в волшебствах.
Не разделяясь на высоких и на низких.

В воспоминаниях брожу или в мечтах,
Да не обидится на грешного всевышний,
Иллюзии предстали вдруг в словах,
Когда вопрос услышал еле слышный.

Ты человек? И я ответил – да!
Кто смеет спрашивать о сущности меня?
Да так, никто, - забытый твой приятель,
Прогуливались вместе иногда.

Знакомый голос, чей – же, боже мой!
Ужель я сам беседую с собой?
Ужели чудо все–таки свершилось,
С небесным образом заговорил земной!

Так вот дорога к богу где, - в себе!
Как просто это все и как - же это сложно.
Я сущность бога, как и он во мне,
Нам друг без друга выжить невозможно.

Как без души прожить, хотя б цветку
Без своей сути, мыслимо ли дело.
К безводному не ходят роднику,
Не слушают поющих не умело.

И я смелее говорю с собой,
Объединив себя в одном портрете
Я знаю, он всегда со мной,
Не важно где я, на каком бы ни был свете.

ИМЯ
Сколько скрыто во мне всевозможных чудес,
Мне о том намекал растревоженный лес.
Сколько скрыто во мне и вершин и основ
Боже мой, как зовусь я в конце-то концов.

Я про чувства, что есть, все тебе расскажу,
Где твои, где мои, разве я рассужу
И зачем, мы сменяем друг друга во всем,
Я в тебе, ты во мне, чередуясь живем.

Сколько будучи мудрым шедевров создал,
Диким варваром став, я же их и сметал.
С Вакхом буйные песни когда-то я пел,
На кифаре Орфея играть я умел.

Я в дубравах лесным великаном стоял
И от бурь, как тростинка, сгибаясь, дрожал.
Был цветком незатейливым у родника,
Стал лозинкой и песни мне пела река.

Был я птицей, мне домом была синева
И понятны мне были все птичьи слова.
Помню крылья упругие, как я парил,
Как полет свой я в прошлом когда-то любил.

Не пугала меня и морей глубина,
Когда плавал я рыбой у самого дна,
У поверхности плавал везде, где хотел
Ах, как плавать тогда, в той я жизни умел.

Был и зверем лесным я когда-то давно,
А каким, я не помню, не все ли равно.
И какой только образ в себе не носил
Жаль, что я совершенно об этом забыл.

Сколько жизней прожил или может быть снов,
Сколько знал я в лицо всевозможных богов.
Кем я был, где я был, как себя я зову,
Неужели и вправду я вечно живу.

Бог показывал мне все свои чудеса
Говорят, что свершил он их за полчаса.
Я не знаю, мне знать все пока не дано,
Но зато твердо знаю, мы с ним - заодно!

СТРАЗЫ И АЛМАЗЫ

Мне не нравятся стихи гладкие, как стразы,
Мне другие нравятся, что режут как алмазы.
Подружится с человеком не сумею я,
Раз приглажен и прилизан он до безобразия.

Что не искренне блестит, то мне не по нраву
И напрасно фальшь всегда прячется в оправу.
Что-то в ней совсем не то, что мне было нужно,
Не познавшие любви о любви врут дружно.

Полюбили лишь чуть-чуть, как любовь устала,
Знать энергия небес с  вашей не совпала.
Накопилось, видно, в вас вдоволь эгоизма,
Все и только для себя требуете в жизни.

Не насилуйте любовь, постесняйтесь бога,
Разве только к ней одной скатертью дорога?
Мир лежит у ваших ног, что еще вам надо,
Шоры узят кругозор, экая досада!

О серьезном чтоб писать, начинайте с байки
Не копируйте всерьез с мультика Незнайку.
Благосклонная толпа – это не награда,
Не впиталось что в тебя, то писать не надо.

Ну, зачем о стариках, о их тяжкой доле,
И о том как тяжело жилось им  в неволе.
Соску обронив юнцы, нам о войнах пишут
И том, как из могил стон могильный слышат.

Что за бред несет поэт, юности знаменье,
Может, это старый дед, у меня сомненья.
Желторотые птенцы, как азартно пишут
И надеются, что их, вот таких услышат.

Вы пишите о себе, если так неймется,
Побеседуйте с собой, может что найдется.
Посоветуйтесь с душой, ей платить не надо,
Погуляйте где-нибудь, выйдя за ограду.

И случится, может быть, вот такая штука,
Что отдарит вас стократ творческая мука.
Стих сложится сам собой так, что загордится
Отчеканенным пером золотым страница.

Сколько будет их таких, кто про это знает,
Но по почерку любой мастера узнает
И не стыдно будет вам за свое наследство
То, что вы своим трудом создавали с детства.
Только легкий сквознячок долетит с Парнаса,
Парус тут-же морячок ладит у баркаса.
Он наивен, как дитя, кто- ж его осудит,
Но уверено дитя, скоро ветер будет!



НЕСПЕТАЯ ПЕСНЯ ВЫСОЦКОГО
(автопортрет)

Как-то раз незаметно смахнув слезу с глаз,
Отрешившись от быта земного,
Сам себе рассказал сокровенный рассказ
Про себя, мне не надо другого.

Когда-то со всеми в шеренгах шагал,
Но строй я держал неумело,
Потом как-то дань отдавать перестал
Я маршам и правым, и левым.

Рад тому иль не рад, но срывался я в ад,
От жары поднимался на небо.
Остывал и опять возвращаясь назад
Вспоминал, где же я еще не был.

Я старался и этак, старался и так,
Но увы, на мели моя лодочка.
Мне б под днище немножко священной воды,
Если проще сказать, чуть-чуть водочки.

Вот твердят, своего все равно я добьюсь,
Хоть бы мне расшибиться в лепешку.
Я добавлю в стальную, но что с нее взять,
А с меня щиплят все понемножку.

Вдруг я есть из знакомой породы людей,
Что господь сохраняет на племя,
А может быть просто лихой комиссар,
Что шашкою рубит время.

Где враги, где друзья поделить так нельзя,
Не затем мы на сцену выходим,
А затем, чтоб помочь вам увидеть себя,
И спев песню спокойно уходим.


НЕСПЕТАЯ ПЕСНЯ ВЫСОЦКОГО
(автопортрет)

Ни за что, ни про что превращен я в ничто,
И со мною мое поколение.
Вот за это без всяких цензурных крючков
Мы затейникам шлем свое мнение.

Сколько раз мы клялись изменить эту жизнь,
А в награду нам кличка - изменники,
Сколько раз мы ломали суставы оков
Запоздалого времени пленники.

Можно спеть и про власть, если в тон ей попасть,
Только где мне найти вдохновение,
Я спою вот на этом мне месте пропасть
И дам знать, власть у нас под сомнением.

Говорят обормот, обормот да не тот,
Не клиент уголовной я рубрики,
Я пытался сначала хоть что-то создать,
А потом уже думать про рублики.

Вам видится только косой мой висок,
Меня в кривом зеркале видите,
Что смог я отдал вам, что смог, то сберег,
Так за что ж вы меня ненавидите.

Если нас всех подряд взять и выстроить в ряд.
Тихо ахнут мои соплеменники.
Все достойны от бога достойных наград
Все, кто числится нынче в изменниках.

Там в толпе, где грешат, там безгрешных не чтят.
Там безгрешных клеймят недоверием.
Может ангелы позже им как -то простят
Бездуховное их суеверие.

Бог забвенью меня ни за что не предаст,
Как ни как, а мы с ним собутыльники.
Дни рождения разные может у нас,
Но мы с ним навсегда именинники



РОССИЙСКИЙ     ОБЗОР


В России всё наоборот,
Что должно радовать-гнетёт.
Что счастьем быть должно-несчастье,
Что вёдром -выпадет ненастьем.

В репьях похмельного дурмана
Глядишь на мир ты из бурьяна
И чувства все, что есть во мне
В твоей таятся глубине.

Россия наша, горе нам
Сама себе не по зубам,
Сама себе не по карману,
Сама себе не по делам.

Людишки гибнут от напастей,
Власть полнится кипучей страстью.
Какой растерянный народ,
И жаль его и зло берет.

В всесильи вечное бессилье,
В свободе рабское насилье.
В умах разброд, в душе шатанье,
Ни в чём не видно покаянья.

Я жить хочу- ты в не сознанку,
Как будто все в бессильном сне,
Ну что-ж ты душу наизнанку
Всю выворачиваешь мне.

Чтоб быть со всеми, так нельзя,
Твердят у нас своя стезя.
Какая, чёрт ее поймёт,
У нас-же всё наоборот.

Чтоб сделать толком что-то нет,
От полудел несчётно бед.
В делах слабак, к потерям глух,
Вот вам могучий русский дух.

К властям лоялен и термим,
За то унижен и гоним
Народ российский, вот растяпа
И я, понятно, вместе с ним.

Откуда наши все рывки,
Просторы слишком велики,
И вот не в силах их объять
И поминаем божью мать.

Рублей бесчисленных поток
Впадает в мизерный итог,
А от наук нам доктора
Россия-- чёрная дыра.

Вот нечестивцы, сучьи дети,
Давно не ведывали плети,
Сказать по совести пора,
Кто- эта чёрная дыра!

Пришла пора в среде унылой
Бал прекратить «нечистой силы»,
Чтобы здоровой силы дух
Собой смёл горести разрух.

Россия будто- бы в бреду,
Осмыслить жизнь свою- табу!
Нельзя, твердят, копаться в прошлом,
А то накличете беду.

Чтоб вам пропасть, таким «святошам»,
Пропахли чем- то нехорошим,
Несёт от вас не божьим духом,
А запустеньем и разрухой.

Да разве могут жить вразброд
Государство и народ,
Разве может быть пол-царства
Настоящим государством.

Пора уже в себя прийти
На своём жизненном пути
И разобраться, что почём,
Таким ли мы идём путём.
---------------------------------------
Ругаю ласково Россию,
Ты так умна и так глупа,
Моя чудесная растрёпа,
Не повторимая моя!







ФИЛОСОФСКИЙ ЭТЮД

Что-то нас иногда убеждает.
Что-то верить всегда заставляет,
Что мы часть великого нечто,
Где устроено все безупречно.

Мы приходим сюда и не знаем.
Что нам жизнь впереди обещает,
А она и в конце, и в начале
Дарит радости всем и печали.

И бывает в плохую погоду
Мы ругаем, забывшись, природу,
Но она нам в ущерб за ненастья
Дарит радугу красок на счастье.

Растворит она нас без остатка.
Не оставив на сердце осадка,
И замрет вся душа от восторга,
Только жаль, что не очень надолго

И накатит волна сожаления
За прошедшие быстро мгновения,
За прошедшие чары таинства.
За прошедшее чувство единства.

И опять мы наденем личину
В этом мире таком меркантильном,
И опять все начнется с начала
До последнего в жизни причала.

Но творенья природы вечны.
Потому наша жизнь бесконечна.
Мы вернемся к другому причалу.
По-другому начнем все сначала.









ПОРЯДОЧНЫЕ ЛЮДИ

Мне нравятся порядочные люди.
Их вера и понятна и проста
И не спроста осмысленному взору
Видна из далека их красота.

От них уверенность и в них моя надежда,
Как будто- бы от Первого лица
И как они мне верить помогают,
Что мы испорчены пока не до конца.

Не все еще потеряно на свете.
На этом свете и на небесах
И может быть божественной приметой
Порядок восстановится в умах.

К себе кратчайшим я не рвусь путем,
К себе я подхожу путем окольным,
Чтоб вволю напитаться бытием
И встретиться с самим собой достойно.

Как трудно мне порой вот так идти,
Но я иду, поскольку не калека,
С надеждой твердой, что в конце пути
Порядочного встречу человека.
НАМ БОГОМ РАЗУМ ДАН

Прошедший год ушел, ушли сомнения,
Нам новый год готовит вновь причал,
Чтобы на нем свою любовь и веру,
С надеждой на причале я встречал.

Пусть не собьется курс случайно корабля,
Пусть юнга с мачты крикнет: «впереди земля!»
И чтоб любили землю мы, как моряки,
У океана берега так далеки.

Рассвет ласкает нас, как и закат
Об этом все широты нам твердят,
Но долгота расстаскивает напрочь
И подымает меч на брата кровный брат.

Нам богом разум дан и вместе с ним душа,
Мечта дана, мы в ней вольны как птицы,
Все для того, чтоб мы почувствовать могли
У мудрости и глупости границы.

Я вижу смысл в движении небес,
Как движется вокруг меня округа
Настанет это время наконец.
Когда нам станет скучно друг без друга.

Нельзя делить прекрасной тишины,
Как красота, она совсем не делится,
Нельзя меня под жернова послать,
Мое зерно на мельнице не смелится.

Я слышу смутно голос вещей птицы,
Ее язык в мучениях поняв.
Истории истертые страницы
Передо мной встают, как явственная явь.

Мы смысл любви познаем наконец,
Ненужной станет нам упругая подпруга.
И позабыв сомнения, юнец
У мудреца найдет потерянного друга.

Господь нас всех простит, он все поймет,
Как важно, чтобы нас всех понимали,
Чтобы любовь была у жизни, как оплот,
Чтоб человечеством нас гордо называли.

АЛЕКСАНДР И ХРИСТОС

Два имени, по возрасту ровесники
Оставили в истории свой след.
И до сих пор ломают головы философы
Над тайнами движения планет.

Великий Александр и Христос,
Что общего меж ними разумеется,
И что у каждого по -своему не клеится,
Великий исторический вопрос.

Вершители и разрушители основ,
О, боже мой, как были мы похожи,
Пока господь нас по углам не поразвёл
И сделал друг на друга не похожими.

Мир на крови решил построить Александр,
Вбивали с детства в голову ему,
Что можно только с помощью меча
Повелевать всем миром одному.

Но умер, обессилев сгоряча,
И рухнула кровавая империя,
Им коридор, прорубленный с плеча,
Не вызывал ни у кого доверия.

Другим путем по жизни шел Христос
Примером человечеству великим,
Явителем несмелых наших грез,
Явителем он шел, не повелителем.

Что мне за дело до мертвящего креста,
Что мне до символов, разбросанных в бессилии,
Одно лишь только оценил я в библии –
Порядочность и мужество Христа.

Скажите, из великих, кто не верил,
Что Высшее подвластно лишь ему...
Ни дьяволу, ни богу, ни кумиру
Владеть Вселенной не под силу одному.

Лишь только равные средь равных понимают,
Бороться меж собою ни к чему.
Я нравственность под этим понимаю
И как религию реликтовую чту.

Прошли века, ну что они меняют,
Все изгибаясь, не меняется вопрос.
Напрасно себя выделить пытаюсь,
Во мне и Александр, и Христос.

Не учат ничему нас пионеры,
Всуе примеры их для нас, всуе.
Господь, видать не зря меня приметил,
Раз только мой пример живет во мне.

Но все же, кто понятней нам и ближе,
Великий человеческий вопрос!
Разрушивший пол-мира Александр,
Или распятый нами на кресте Христос.

ОТКРОВЕНИЕ

Кто-то что-то открыл, кто-то что-то забыл.
Все случайно,
Я кого-то любил и меня кто-то любит,
Но тайно!
Перепутались все в океане долготы, широты,
Что-то прячет туман, во мне чуя изъян,
Ты скажи нам, откуда и кто ты?
Я не знаю себя, кто спросил, я им в этом признался.
Но мне хочется к вам, я не слышал красивее вальса,
Все кружилось вокруг океан и туман, и я с ними,
Все другим стало вдруг, изменилось вокруг,
Как в пустыне в весеннем разливе.
Как мне всех вас понять, как мне слиться со всеми душою,
Чтоб я птиц понимал.
Говорить мог с прозрачной водою,
Чтобы звезды во мне
Признавали родного собрата,
Чтобы в жизни моей, в память нынешних дней
Отпечаталась светлая дата.
Я хочу, чтоб костер и светил, и ласкал мою душу,
Чтобы пел мне сверчок, а я плакал
И медленно слушал,
Босиком по траве я пройду ничего не ломая,
И почувствую вдруг, что меня в этот круг,
Как родню с теплотой принимают.

ОЗАРЕНИЕ

Не впопад с энергетикой солнца
Завязал с богом я разговор,
Мне сегодня билет не достался
Для полета в небесный простор.

Значит снова тонуть в просторечьи,
Значит снова тоскующий взор,
Не назначил мне бог нынче встречи,
А без бога какой разговор.

Посижу сам собой в одиночку
И для храбрости выпив вина,
Напишу ему несколько строчек
Так, чтоб в них зазвенела струна.

Говорят, будто смерть всех равняет,
Ах господь, ты накличешь беду,
Если ты так терпим к негодяям,
Я на небо другое уйду.

Бог поймет, скажет друг ты мой вечный,
Я устал, замотали дела,
Тяжело мне в борьбе бесконечной
Устоять одному против зла.

Стыд в глазах, кто я есть - попрошайка,
К богу все. хоть в достатке седин,
Я плечом к нему тесно прижался.
Ты сегодня уже не один.

Чтоб и впредь нам не жить опрометчиво,
Чтоб друг друга поближе узнать,
Бога надо нам очеловечивать,
А себя надо обожествлять.
Бога надо нам очеловечивать,
А себя надо обожествлять.

ПОРТРЕТ

Слишком красочен в жизни извечный Адам,
За портрет черно-белый полушки не дам.
А тому, кто небрежно меня нарисует
Я при встрече случайной руки не подам.

Второпях вы с меня не пишите портрет,
Ибо выбрали вы неудачный момент
Ну, а если мне вдруг подвернется удача,
Вы с меня все равно не пишите портрет.

В черно-белых тонах только да или нет,
Однозначным не может быть жизненный след,
Обращаться не стоит к такому портрету,
Ибо он на вопрос даст не верный ответ.

Я, бывало, чужие портреты носил,
Ни о чем никогда с ними не говорил
Относив, равнодушно забрасывал в кучу,
И ни разу я их ни о чем не спросил.

Я не все еще годы на свете прожил,
Я с плохим и хорошим не додружил,
И нельзя раньше времени меркою мерить
Того, что пока я не заслужил.

Все религии мира со мной заодно,
Живых возвеличивать - запрещено!
Все проявится после, когда он уйдет,
Не смущайте живого, пока он живет.

Почему неустойчив наш призрачный мир,
Не святой правит миром, а правит кумир.
Кто господь перед ним, да никто, просто так,
Что имеем в итоге - привычный бардак.

Кто кумира создал, я отвечу вам - мы.
У кумира грехи кто замалчивал - мы.
На кого-же теперь нам валить все несчастья,
Я в ответ разведу лишь руками - увы.




МНЕ НРАВИТСЯ ОБЫЧНО ВЕЧЕРАМИ…

Мне нравится обычно вечерами,
Дела отбросив в сторону, присесть.
И помолчать, расставшись со словами,
Которые успели надоесть.

Жизнь объяснить словами невозможно,
На свете и легко, и трудно жить.
На этом свете только и возможно
От радости смеяться и тужить.

Чудес не мало в жизни бесконечной.
Не в силах их ухабы зачеркнуть.
И как же дороги счастливые мгновенья,
Когда в себя мне удается заглянуть.

Я чувствую, глаза полны слезами,
Когда взгрустнуть мне хочется чуть-чуть,
Душа откроется подобно нежной тайне,
И в этот миг я понимаю ее суть...

Не перечесть грехов и покаяний,
И наших чувств в душе не перечесть,
Но слезы наши - суть переживаний
Нас убеждают, что мы лучше, чем мы есть.
МИР ИНОЙ

Несутся мысли вихрем стройным,
Какая это красота,
Но вот запнутся друг за друга
И в рассыпную, босота...

Приходит сон ко мне тихонько,
Я попадаю в мир иной,
Где удивительного столько
Случается всегда со мной.

Там часто музыка другая
И незнакомая вода,
Там старина совсем седая,
И средь снегов цветут луга.

Фантазии ночных видений,
Как вы нужны мне иногда,
Мир замечательных мгновений
Благословляю я тебя.

Не зря устроила природа
Нам передышку среди дел,
Где, несмотря на свои годы,
Учусь тому, что не умел.

Учусь ходить по водной глади,
Как до сих пор ходить не мог.
Учусь, шагнув вперед с обрыва,
Опору чувствовать для ног.

Мир невесомых сновидений
Когда окутает меня,
Приходит будто исцеленье
Ко мне во сне душа моя.
 
 
У КОСТРА

Я много потерял бездумно по дороге,
Но все равно во мне хоть что-то есть.
Не скучно будет с вечною бродягой
Вам у костра тихонечко присесть.

Здесь просто все, не как в концертном зале.
Где незнакомые случайно собрались.
Здесь, у костра, под звездным небом понимаешь,
Что на своем, исконном месте ты сидишь.

Все открывается наотмашь, нараспашку,
Пускай иной раз и несем мы вздор,
Но мы вписались в лунную поляну
И только нам понятный разговор.

Как интересно, что пока еще не знаешь,
Что не успел продумать и прочесть,
В беседе философской понимаешь,
У каждого от бога что-то есть.

Наш разговор закончится под утро,
Душевный свет и утренний рассвет
Сольются вместе после ночи луной,
Оставив в памяти у каждого свой след.
ОБЩЕНИЕ

Шумит прибой, но к вечеру все тише,
Я дань даю и тишине, даю волнам,
Душа ко мне прижмется чуть поближе,
Ведь на песке все видно по следам.

Горит костер и рядом лес темнеет,
А мы глядим в огонь и видим все:
Моя душа восторженно теплеет,
Ну, до чего мне с нею хорошо!

Мы часто разлучаемся надолго,
Живем с собой в разладе столько лет,
Душе моей понятна та тревога,
А мне до той тревоги дела нет.

Я завтра затопчу костер угасший,
Опять тоска унылая пришла.
Ничто не возвратит мне день вчерашний,
Опять душа куда-то в тень ушла.

Мы снова врозь, хоть и живем с ней вместе.
Общаемся с собою иногда.
Какая-то незримая преграда
Мешает нам сродниться навсегда.

И только память все напоминает
О нежной теплоте моей души,
Я знаю, как она мне помогает
Себя найти на жизненном пути.

Нас давят всех житейские заботы.
И надо что-то делать, как-то жить,
Ну почему нам это все мешает
Свою душу хоть изредка любить.

БАЙКА О ЧИНОВНИКЕ

Чиновник, вечный мой собрат!
То рад тебе я, то не рад,
То ты мне родственник душевный.
То чуждой армии солдат.

Вот государство - вот народ,
Грехи смываем в бане вместе.
И голыми, сказать по чести.
Нас  и сам черт не разберет.

Обмывшись и надев сюртук,
Чиновник мне уже не друг.
И дань берет с меня не дрогнув,
Как с мухи дань берет паук.

(Вздохнет со скорбью бог, ну вот,
Откуда берется безродный народ!
Как-будто не знает откуда берется.
Смутится очами весь женственный род).

А боже  ангелам пеняет.
Смотрите, как у нас бывает:
Все то, что мы с трудом нажили,
Все эти черти растащили.

Смекнули бесы, быть беде
И перед богом застонали,
Куда б мы это все девали.
Не брали крошечки нигде.

Чтоб черт вас взял, лишу отметин.
Ах вы, сукины вы дети,
Присмирели, боязно однако,
Утром все равно придется какать.

Кому придется завтра плакать,
Господь привык и я привык.
Расквасился чернильной кляксой
Неиссякаемый родник.

Зашел по делу к одному,
Он дулю мне, я - рупь ему.
Делится надо нам по-братски,
Нельзя, чтоб все и одному.

Отдал родному все сполна,
Однако не идут дела.
И выбившись совсем из сил,
Опять я Ирода просил.

Пойдем к заветному крылечку,
Замолвишь за меня словечко,
Он дулю мне, я -   рупь ему,
Легко ли с нами одному.

Опять скрипит с трудом телега
Без смазки нетути разбега,
Взбесившись узел разрубил
Взял и Иуду утопил.

Пришла пора в тюрьму садиться,
Смотрю, никто не суетится,
Чиновных нет и нет порядка,
Э, нет, так братцы, не годится.

Пошел к воде и стал молиться.
Гляжу, утопший шевелится,
Живой, бессмертный мой собрат.
Как я тебе, дружок мой, рад.

Сними с меня мою вину,
Он дулю мне, я - рупь ему.
Куда прикажете деваться,
Я сам взлелеял сатану.

Но разве я могу признаться,
Что я главарь в безродном братстве.
Нет уж, увольте, погожу,
И я, как бог, родным шутливо погрожу.

Чиновные, молитесь запоздалому,
Что не родился раньше хоть на час,
Я утопил бы тут же Паркинсона,
Избавив мир и от него, да и от вас.




АЛЛЕГОРИЯ

Я с богом говорю на ты,
Друг другу выкать нам не гоже.
Мы не такие с ним вельможи,
Чтоб говорить с собой на Вы.

Родня с родней должна сродниться
Не зря об этом говорится,
Но встречи ждать не должно лежа,
Друг к другу надобно стремиться.

Расставлены на стол бокалы,
В преддверии слегка я пьяный,
Заходит он, точь в точь, как я.
Ну, вот и встретилась родня.

Подвыпили слегка, по литру
И раскрывается палитра
Деяний наших не простых,
Преступных, грешных и святых.

Решили в груди не толкаться
А так, по свойски разбираться,
Какая польза будет в споре.
Когда начнем друг с другом драться

Сошлись два -оба удальца
И вот вам мнимые обиды,
Конца которым и не видно.
Как нет его и у кольца...

...Чуму, кто ладил на меня.
С соседом дрался тоже я.
Ты землю трёс, а я пужался,
А ты украл, да не сознался.


А кто нам войны объявлял,
А кто друг друга убивал.
Тиранов кто нам подсылал,
А кто тиранов ублажал.

Ума лишал меня не раз,
Ну, это брат мой, глаз за глаз.
Жену чужую кто ласкал,
А кто её критиковал?...

Ругаемся, аж пыль столбом,
Потом напьемся и в обнимку,
Какие к черту там поминки,
Друг друга славим с рождеством.

Забудем, что сдурев орем,
Нам взять и вырезать по пипке,
На дудочке ей подыграть, на скрипке.
И под мелодию вдвоем
Друг друга лучше мы поймем.

К чертям собачьим наши ссоры,
Из них не выковать опоры.
И завершая плебисцит
Он мне с невиданным терпеньем,
Грехи не тяжкие простит
--------------------------------------------

Бог проснется на рассвете,
Рядом с богом божьи дети
И богиня рядом с ним,
Богу мы грехи простим!

НЕ   ЗАРАСТАЕТ В ХРАМ ДОРОГА...

Не зарастает в храм дорога.
Все ходим мы по ней туда,
Чего-то просим все у бога,
И все, конечно, для себя.

Зачем мне храм, зачем посредник,
Раз говорить с ним должен я.
Ему я до рожденья крестник,
и с давних пор мы с ним друзья.

Я с богом говорю на ты,
Поскольку он мне не чужой.
И не стою перед закрытой дверью,
Как в неприемный час глухой.

Но часто забываю друга.
Дела, текучка день за днем,
Но только жизнь зажмет подпругу,
Так сразу к богу, на прием.

И что сказать, не знаю я,
Печальным взором на меня,
Он тихо смотрит, милый крестник.
Опять ты огорчил себя.

И так откроется все мне.
И станет за себя обидно,
Что добрых дел моих не видно,
Что худший враг я сам себе.

В который раз неловко каюсь,
И снова жалкие слова,
Да, вроде, я всегда пытаюсь
Быть лучше, чем я был вчера.

Благие мысли и плохие,
Дела и добрые и злые.
Вот так и давим ими мы
На энергетику земли.

Но крест я целовать не буду,
Мне символ веры не придаст,
Каков я есть, таким и буду,
Без всяких ханженских прикрас.

Когда-нибудь, на склоне лет
На все придет ко мне ответ,
Неспешный подведу итог
И да простит меня мой бог.



ПРИЗНАНИЕ


Язычник я, не христианин,
В распятии померкнул белый свет.
Язычник я, не мусульманин,
Невежество доводит нас до бед.

Убожество, оно ведь не от бога,
Оно от наших собственных затей.
Песка пока на пляже ещё много
И сколько в нём заманчивых идей.

У нас на всех всего одна тревога,
Успеть туда и здесь себя найти,
Ухабистой покажется дорога
На необъятном жизненном пути.

Энергия Вселенной бесконечна,
Где плотность, основная её суть,
Живём мы в ней небрежно и беспечно
Авось, да обойдётся как-нибудь.

Рождаюсь я на этот свет стократно
Зачем, чтоб создавать и разрушать
И если бог мне в чём-нибудь поможет,
Придётся сущность бога отрицать.

Куда нас, попрошаек так заносит,
За каждым пустяком всегда к Нему
И только бога так никто не спросит,
А какого приходится Ему!

ПОСВЯЩЕНИЕ

К нам смерть придет похмельем после пьянки,
Осмысливая все, что ты прожил,
Что натворил на жизненной гулянке
Увидим на надгробиях могил.

Ну, а пока живем мы день за днем.
Нас духи творчества и лености тревожат.
Дела свои, как и безделье, множим,
Посмотрим, что в итоге наживем.

Спасительны порывы вдохновения,
Потом тоска, не вырваться с кольца.
Живу чредою взлетов и падений,
Которым не предвидится конца.

Среди своих открытий и сомнений
Я, может быть, и прожил так всю жизнь,
Но вот в одно из творческих мгновений
Раздалось повелительно — "Склонись!"

И я невольно преклонил колено
И руку на плече я ощутил,
А надо мной раздался голос вечный:
"Я в первый сан тебя сегодня посвятил!"

Трудись, мой сын, трудись и не ленись,
Неси с собой все то, что ты узнаешь,
И ты для всех приблизишь тот момент,
Сам о котором до сих пор еще не знаешь.

И я теперь, еще сильней, чем прежде
Ворочаю свой ум, ему кричу:
Отдай мне все, что от меня ты прячешь,
Я оправдать Его доверие хочу!







ЖИЗНЬ
Скажите, что такое жизнь?
Никто ведь так и не сказал.
Живое, мыслящее чувство
Владеть которым – вот искусство,
Что бог нам искренне желал.
И для особо одаренных,
В таинство это посвященных,
Готовит Высший Пьедестал.
-----------------------------------------------------------
Когда по смерти мы уходим в мир иной,
Мы понимаем призрачность стремлений
И пагубность чрезмерных наслаждений,
Воспитанных в нас жизнею земной.

Биологическая чувственная страсть
На небе нам покажется ненужной.
Не от всего земного отрекаться нужно,
Чтобы в другую крайность не попасть.

На небе, как и здесь, и рай, и ад,
И там мы тоже льем сухие слезы,
А рядышком небесные березы
Нас приглашают на прогулку в райский сад.

И там, и здесь смеемся и грустим,
И муки там и тут, и счастье тоже.
Как трудно бесконечное понять,
Насколько жизнь безмерна наша, боже!

Частичка вечности – энергетическое Я,
Как в капле отражает суть Вселенной,
Даря всяк раз нам образ незабвенный,
Укажет небо место для меня.

Если готов, не страшно умирать,
Если с земною жизнью честно квиты.
Так большего не надо и желать,
Чем умереть без лишней волокиты.
------------------------------------------------

Устроена так жизнь, что там и тут
Посменно божьи отроки живут.
И не устанет вечно ждать и провожать
Нас Непорочная Божественная Мать!