СУД

             

               


Князь  Юрий  возвращался  из  Орды,
С  молоденькой  женой, сестрой  Узбека.
Сам  хан  отдал  сестру, в  знак  доброты,
За  русича, из  княжеского  света.

С  татарской  ратью, и  татарским  ярлыком,
Что  на  великое  княжение  давался.
Из  логова  Орды, к  себе  домой,
Он  с  молодой  женою  возвращался.

- Черноволосый  ангел, моих  глаз,
  Ты, почему  меня  ещё  стыдишься?-
И  обнимая, словно  в  первый  раз,
Он  нежно  целовал  её  ресницы.

Кончака  улыбалась  как  дитя,
И  шею  обвивала  ему  шёлком.
В  крещение  Агафьей  назвалась,
Как  подобает  православным  жёнам.

Листва  берёз  шумела  над  шатром,
Переплетаясь  с  птичьем  звонким  шумом.
Под  чистым  светлым  солнечным  дождём,
Лучами  ослепляющего  круга.

Но  словно  сон, распались  их  мечты,
Когда  схлестнулись  в  битве  с  Михаилом.
Давно  хотел  ярлык  заполучить,
Но  в  этот  раз  сраженьем, а  не  миром. 

Звенела  сталь, и  в  пыль  рвалась земля,
Под  стоны, и  под  яростные  крики.
За  место  на  Руси, дрались  князья,
В  селе  Бортеневе   полки  разбиты.

И  отступая,  Ковгадый  бежал,
Он  предводитель  был  татарской  рати.
Сам  Юрий  в  спешке  отступал,
И  в  плен  попало  много  его  знати.

Его  жена  попала  тоже  в  плен,
А  с  ней  Борис брат  Юрия  захвачен.
Дерзнул  князь  Михаил, на  зло  судьбе,
Но  не  ему  ярлык  был  предназначен.

Опомнившись, он  к  миру  поспешил,
И  Ковгадый  ему  ответил  миром,
Приняв, богатые, и  щедрые  дары,
Татарин  завершил  всё  это пиром.

Но  билось  сердце  Юрия  в  груди,
Как  бьётся  сокол  в  клетке  золочённой.
И  он  на  мир  пошёл, ради  любви,
Пусть  хан  решит, кто  прав, а  кто  виновен.
               
И  порешили  миром  всё  князья,
Пойти  в  Орду, и  там  их  хан  рассудит,
Такое  было  время, что  нельзя
Решать  таким  путём  людские  судьбы.

- Пусть  хан  решит, кому  давать  ярлык.-
Ответил  Михаил, не  улыбаясь.
И  вспомнил  Юрий, как  уже  ходил
В  Орду, и  как  те, торговались.

Ещё  при  старом  хане  был  тот  торг.
Татары  откровенно  объявили.
- Кто  больше  даст, получит  трон
 Над  Русью.- И  князи  в  торг,  вступили.

Им  Михаил  сулил  большую  дань,
И  Юрий  торговаться  не  решился.
- Я  уступаю, власть  тебе  отдам,
  Чтобы  не  грабить  Русь  всю  до  крупицы.-

Не  стал  князь  Юрий  спорить  за  ярлык,
Хотя  его  татары  уважали.
Был  Александр  Невский  не забыт,
И  внука, как  положено, встречали.

И  так  была  истерзана  земля,
Святая  Русь  вставала  понемногу.
Большою  данью  облагать  нельзя,
Он  сам  бы  отдал  всё  своё  народу.

Всё  это  помнил  Юрий  хорошо,
Когда  по  новой  к  хану  собирался.
Но  горе  вдруг  внезапно  потрясло,
Золою  почернели  в  небе  краски.
               
В  плену  у  Михаила  умерла
Его  жена  татарка  молодая.
Так  велика  была  её  тоска,
Что  сердце  биться  от  разлуки  перестало.

Склонился  князь, прикрыв  глаза  в  слезах,
И  на  губах  молитва  задрожала.
Как  много  видел  он  смертей, но  в  этот  раз
Его  душа  тисками  зажималась.

Казалось, ветер  гладил  по  лицу,
Её  ладонью  нежной  и  задорной.
И  в  волосы  его  легко  нырнул,
Как  пальцы  тонкие  жены  его  покорной.

И  просыпался  ночью  от  того,
Что  голос  милой  снова  он  услышал.
Встав  на  колени, он  молил  одно,
- Прими  Господь, безропотную  душу.-

Слух  злой  пошёл  уже  по  всей  Орде,
Что  Михаил  отраву  дал  Кончаке.
И  говорили.- Не  ходи, бывать  беде, 
Убьют  они  тебя  теперь  иначе.-

Но  Михаил  уверенно  сказал.
- Хан  хочет  головы  моей, не  вашей.
  Вот  видно, умереть  мой  час  настал,
  Судьбу  менять  не  в  силах  наших.

А  если  не  пойду, тогда  пошлёт,
Свои  полки, татарский  хан  в  отместку.
Безвинный  будет  мучится  народ,
Уж  лучше  я  один  отвечу  смертью.
               
И  был  тот  суд
Узбек  мстил  за  сестру.
Два  князя  перед  ним  стояли  молча.
А  Ковгадый  рассказывал  ему,
Как   Михаил  разбил  всю  рать  на  клочья.

Знал  Михаил, за  чем  пришёл  сюда,
И  он  терпел  достойно  униженье.
Была  возможность  ночью  убежать,
Он  отказался. – Это  не  решенье.-

Казнён  был  князь, и  он  достойно  умер.
Чтобы  уже  никто  не  пострадал.
Не  о  себе, о  родине  он  думал,
И  это  он  на  деле  доказал.

Но  не  вернуть  жены  другому  князю,
Ярлык  по  новой  хан  ему  вручил.
И  возвратился  он  в  Москву  не  сразу,
Вперёд  доставлен  мёртвый  Михаил.

За  мученическую  гибель  от  поганых,
Был  похоронен  в  Спасском  монастыре.
Слезам  его  жены  Каширской  Анны,
Так  тесно  было  в  раненой  душе.

За  этот  подвиг  церковью  причислен
К  святым, наш  православный  князь.
Он  лёг  под  этим  небом  чистым,
Где  снежная  перина  разлеглась.
               
Недолго  княжил  Юрий  возвратившись.
Его  оклеветали  подлецы.
И  вот  посол  Ахмыл  позвал  к  ответу.
В  Орду  к  Узбеку  торопясь  придти.

Сказали  мол, не  всё  даёт  Узбеку.
Не  повышает  дань  у  жителей  своих.
Сын  Михаила  был  в  Орде  за  этим.
И  там  ярлык  татарский  получил.

Был  Дмитрий  мужественный  воин,
Но  месть  черна, как  небо  ночью.
За  жёсткий  взгляд, и силу  воли,
Его  прозвали. – Грозны  очи.-

Снег  белый  ослеплял  в  лучах,
Скользили  сани  вдоль  реки.
Меха  пушились  на  плечах,
Касаясь  княжеской  руки.

В  столицу  ехал  Юрий  князь,
К  татарам, в  чёрную  Орду.
Исполнив  волю  и  указ,
Хотя  предвидел  он  судьбу.

Прикрыв  глаза  ладонью  от  лучей,
Сверкнул  перстями  золотыми.
Любуясь  красотой  полей,
Просторами  с рождения  родными.

Вся  жизнь  короткий  быстрый  миг,
И  вот  он  встал  перед  Узбеком.
А  позади, встал  Дмитрий  в  штык,
Кипя  от  злобы  весь  при  этом.

Войдя  в  доверие  татар,
Даря  подарки  ханской  знати.
Князь  Дмитрий  долго  выжидал,
Чтоб  отомстить, и  это  кстати.

Он  вынул  меч, и  заколол
Перед  глазами  у  Узбека.
И  Юрий  рухнул  на  ковёр,
Прощая  в  сердце  подлость  эту.

Застыли  лица  у  татар,
Такая  дерзость  смертоносна.
Ещё  никто  не  убивал,
Перед  Узбеком, так  вот  просто.

Ещё  никто  не  убивал,
Без  приказания  Орды.
И  хан  немедля  приказал.
Казнить  убийцу  до  зори.

Узбек  владел  землёй  бескрайней,
И  поклонялся  небесам.
Но  Русь  казалась  ему  тайной,
Которую  не  понимал  он  сам.

Какой-то  смысл
Покрытый  тайной,
Рассыпан  в  рощах  и  лугах.
И  в  душах  этих  православных,
В  не  побеждаемых  сердцах. 

В  какой  уж  раз  не  понимал  он.
Хотя  хотел  понять  князей,
Но  видно  в  мудрости  немало,
Неподдающихся  вещей.

Был  Дмитрий  ханом  уважаем,
И  думал, что  сойдёт  всё  с  рук.
Не  там  искал  он  чью-то  жалость,
Он  просто  обрубил  свой  сук.

Казнён  был  князь  беспрекословно.
Остры  татарские ножи.
То  время  было, безусловно,
Жестоко, но  всё  это, жизнь.