Розыгрыш

По общепринятым законам
Софи имела свой салон.
И как-то к ней одним знакомым
Был Кюхельбекер приглашен.
С тех пор Вильгельм
                не мог забыть
Лицо с глазами китаянки,
На щечках маленькие ямки,
Что невозможно не любить.
Пусть на балах Софи сверкала
Скорей нарядом, чем умом –
Но Кюхля был ее рабом...
И, покидая шумный дом,
Все ждал очередного бала.

И вдруг письмо – еще с мороза:
«Считаю долгом сообщить...
Порвалась радужная нить...
Увяла сказочная роза...»
Теперь зови иль не зови –
Она не улыбнется даже...
И  Кюхля, мимо Эрмитажа,
Бежит один, без экипажа,
Сраженный гибелью Софи.
Влетает – горничные врозь,
Под потолок пылают свечи.
Вокруг стоят, нахохлив плечи
Текут медлительные речи
В платки, промокшие насквозь.
В ушах колотит барабан,
Он никого не замечает –
И, как положено рабам,
К рукам умершей припадает,
И вдруг – щелчок его губам...
Встает, безумно трет висок,
В ушах уже не дробь, а грохот,
Вокруг уже не плач, а хохот!
И тут – прозрачный голосок:
«Вильгельм, простите мой каприз!
Я вашу верность испытала...
Гостей придет еще немало!
Как ловко  я Вас разыграла,
Как неожидан мой сюрприз!»

Вдогонку посланный приятель
В подъезде Кюхлю задержал:
– Я говорил, я убеждал,
Но был смешон и непонятен!
Как провела полсвета, шельма!

Но Кюхля спорил:
                – Провела?
О нет! Софи не солгала –
Она сегодня умерла
Для Кюхельбекера Вильгельма.