Первое января

Ночь, как рюмку опрокинув,
утро пьяное явилось.
Солнце лихо на бок сдвинув,
все стучало и ломилось
в обмороженные окна,
путалось в сетях гардины,
разрывая в клочья лохмы
серпантинной паутины.

Хриплой тишиной с похмелья
обернулся гвалт полночный.
Новогодний дух веселья
на ногах стоял не прочно.
А по улицам, шатались -
Кто их, к черту, разберет –
начинались и кончались
Старый год и Новый год.

***

Одинокое такси
в тишине хрущевских вилл.
Так и хочется спросить:
«Шеф, ну что ты тут забыл?
Оглянись вокруг, послушай,
гробовая тишина.
Вся страна подушки душит.
Спит похмельная страна».
Занавешены окошки,
даже дворник крепко спит,
разве только эта кошка
на двоих на нас глядит.
Сидит сугубо злющая,
спину круто гнет.
Ведь она не пьющая,
какой там Новый год...

***

Я конечно пьян немного
или очень даже пьян.
Но пустынная дорога
тянет в утренний туман.
И зовет пройтись, покуда
дрыхнет крепко город сонный,
и не вывалило люда
неизмеренные  тонны.

Пусть дорога – так, названье
(до киоска сигарет),
но пройтись по ней желанья
у меня сильнее нет.
От спиртного сам не свой,
нараспашку ворот.
.......................
Спи спокойно мой хмельной
новогодний город.



***

«Серый винстон». А она
так тиха и молчалива.
В узкой щелочке окна
спит киосковая дива.
Спит и видит сладкий сон,
что она в кафе парижском.
Между столиков  гарсон,
балансирующий с риском.
Чашка кофе на подносе,
невзначай прикосновенье,
легкий флирт в простом вопросе
И смущения мгновенье.

Сигарету не желаете?
Нет, нет, нет. Благодарю.
Я, вы знаете,
не курю.

Я прошу вас. Серый винстон.
Нет, нет, нет.
Серый винстон...
                винстон...
                винстон...
Девушка, продайте сигарет.