Рынок. Смесители...

          Андрюха за прилавком - само воплощённое спокойствие. Андрюха - сама непоколебимость. Непокобелимость – как говорил он сам о себе. Такой не станет нервничать из-за мелочей и пустяков. Вот он стоит, как гордый беркут,  большие руки в карманах тёплой куртки, молча курит чёрную сигарету и смотрит вдаль своими словно выцветшими от печали или  от сибирских туманов и морозов глазами. Андрюха - мой младший брат и мой достаточно непредсказуемый партнёр по бизнесу. Впрочем, какой это «бизнес», для серьёзного человека, одно название. Так…, работа для поддержки штанов во время длительного поиска постоянного места работы. Кто помнит рынки девяностого-девяносто пятого года, тот поймёт,  о чём я говорю. Тогда торговлей не пробовал заниматься только ленивый.
 
          Вот и мы с братом,  выкупили два места за прилавком на «Колхозном рынке» в рядах торгующих бытовой мелочью и занялись продажей сантехники. Сливы под раковину, бронзовые вентиля, резиновые прокладки, объвязки, смесители кухонные и смесители для ванн. Ассортимент небольшой, но очень нужный и очень дефицитный в ту пору. Товар мы брали в основном под реализацию, или скупали в захолустных магазинах, рыская вечерами на автобусах и такси по окраинам города, раскапывали старые советские залежи на базах и на складах домостроительных комбинатов. Даже купив смеситель, в каком нибудь окраинном магазинчике, можно было спокойно на рынке сделать две суммы. Цены росли буквально ежедневно. Корректировать ценники приходилось постоянно. Не дай бог,  будешь по незнанию дешевле других продавать? Можно и по фотокарточке схлопотать.

          Как раз стали входить в моду хромированные монстры управляемые одной ручкой – под маркой «невик», а мы случайно нарвались на галантерейный магазинчик, в котором по какому-то недоразумению и продавались эти смесители среди тряпок.  И выгребали мы их ежедневно на всю сумму денег, имеющуюся у нас в наличии на тот момент. Продавцы магазина, каждый вечер встречали нас чуть ли не цветами и шампанским, так как мы делали им ежедневно большую половину дневной выручки. Никто на рынке кроме нас не знал о существовании этого Клондайка. Ни в одну умную голову не могла прийти мысль искать смесители среди женского белья ещё советских фасонов и советских расцветок. А нам-то уж совсем не было резона распространяться об этой золотой жиле.

          Так мы и стояли на рынке мелкими монополистами. Вдвоём торговать было легко, пока один занимался скупкой, другой занимался сбытом. Благодать! Причём функции разделились как-то сами собой. Брату больше нравилось торговать, а я больше любил затариваться товаром. Он в вопросах торговли был более выдержан, чем я. Вот например, как сейчас помню подошедшую к прилавку небольшую бабушку «божьего одуванчика» в платочке и валенках. Разговор протекает примерно так:

          - Смеситель нужен сынок мне на кухню, - говорит бабушка ласково заглядывая в глаза продавцу.
          - Вот, пожалуйста, - отвечает Андрюха широким жестом руки с сигаретой,  демонстрируя ряд выставленных на прилавке кухонных смесителей.
          - «Ёлочку», какую-то сказали слесаря купить. Есть у вас?
          - Да, - отвечает Андрей, - вот эти модели и называются «Ёлочка»!
          - А он точно подойдёт? – с сомнением и скепсисом в голосе спрашивает бабушка.
          - Точно. Если вам сказали эту модель, то подойдёт вне всяких сомнений! Гарантирую.
          - А вдруг не подойдёт? Что тогда делать? – горестно вопрошает бабушка.
          - Тогда принесёте смеситель обратно и я отдам вам деньги, - невозмутимо повествует Андрей.
          - Ну, вот! Есть у меня время бегать туда-сюда, - возмущается старушка.
          - Тогда не покупайте! – вдруг неожиданно заключает брат.
          - Как не покупайте? - уже кипит бабушка, - у меня на кухне всё разворочено, ни помыться,  ни суп сварить, как без смесителя?
          -Тогда берите вот этот, он дешёвый и надёжный, а я вам ещё немного уступлю, - спокойно повторяет Андрюха.
          - А вдруг он не подойдёт? - Опять вопрошает бабушка и разговор начинает скользить по кругу с самого начала.
          - Не подойдёт, принесёте назад. Возьмём без проблем. – Андрюха спокоен.
          - Да зачем, я его буду таскать туда-сюда, - неизвестно у кого вопрошает старушка, – у меня же вся кухня разобрана, ни помыться, ни сварить.
          - Тогда выхода нет, покупайте, - спокойным голосом.

          Я стоя рядышком уже начинаю терять суть разговора. Он мне кажется издевательской шарадой двух ненормальных людей. Я закипаю, но молчу. Примерно через десять минут старушка устаёт от собственных сомнений и ещё раз напоследок сказав, - ладно, пойду ещё раз у слесарей спрошу, - удаляется в сторону выхода. Видно теперь наступает время рыдать и мучатся слесарям, ждущим хозяйку с рынка. Ну ничего, сантехники всегда при себе держат сорокоградусное успокоительное. Не одному же Андрею страдать.
          Ни тени разочарования не выражает лицо брата. Только фраза, - ну это уж слишком, - выражает то, что эмоции в нём ещё не угасли. Фраза эта обращена к другой старушке через пять минут остановившейся у  нашего прилавка и похожей на первую как родная сестра. Бабушка достаёт из кармана пальто смятый листочек с крупно написанным названием смесителя и протягивает нам.
          - Есть такой смеситель? – спрашивает она.

          Смеситель-то такой у нас есть, но это самая дорогая модель,  из продаваемых нами и поэтому мы взяли на продажу только пару штук таких, из-за непомерно большой цены. И навряд ли старушка, по мнению моего брата, станет его покупать. На богатую покупательницу она никак не тянет. Одета она чистенько, но бедновато.
          - Бабушка, - осторожно начинает брат, - это очень дорогая модель, вот у нас есть подешевле и такие же надёжные. Вот посмотрите стоит всего…. Но старушка не даёт ему договорить.
          - Я знаю, что они дорогие, - говорит спокойно бабушка и добавляет, - дайте мне два штуки, таких как в бумажке и протягивает нам толстую пачку купюр.

          Андрюха молча упаковывает смесители в коробки, прячет деньги во внутренний карман и снова ничего не сказав стоит,  курит и смотрит вдаль своими словно выцветшими от сибирских туманов и морозов глазами. Ни тени эмоций на его красном от холода лице. Всё-таки, какой спокойный у меня брат. И почему же я не такой? Досадно.