Давно

И тепло было и холодно, и порой больно до слёз, и приятно, легко, чисто тоже было. Всё в тёплых вечерних огнях, под одеялом плюшевым красным. И помню на синем как то раз. Незабываемо. Божественно. По июльски нежно.
   Но бывает прямо по затылку как саданёт и, обычно, только злость одна остаётся, будто бы ты такой большой и сильный как слон, а мышку испугался. Но на этот раз нету злости, только благодарность да радость одна за то, что было это с тобой. И глаза закрываешь, и улыбаешься. Богиня. Ну, точно, богиня. Богиня моя, ангелочек, чертёнок. Сладкая, с лёгкой кислинкой, с горечью еле заметной, пикантной. Со вкусом бесконечного счастья и с ароматом потери и недостижимости. Самое жестокое сочетание. Самый желанный плод бессоных ночей и бесконечных фантазий.
   А если б я счастлив был с нею однажды прохладной ночью под дождь за окном, под симфонию капель на дрожащем от бессилия стекле, под их великолепный балет на запотевших декорациях, под тусклый светночника, под свежесть постели и аромат сказочного сплетения дыханий и прикосновений.
   "Ты божественна" шептать ей в пьяну от её идеального тела.
   "Ты божественна" шептать ей благодарно лаская её.
   "Ты божественна" думать про себя совершенно искренне восхищаясь и, может даже, любя.
   Нет. В тот самый момент безусловно любя. Больше всего на свете. Даже больше себя самого, что уже заставляет испугаться.
   Не страшно. Все проблемы, беды, войны, катастрофы, обязанности, важности и бессмысленности остались там - за этой дверью, непробиваемой стеной вставшей между нами и суматохой промокших улиц, гудками опаздывающих машин, разливающих жадно свет на мокрый асфальт.
   Мир имеет смысл.
   Я имею смысл.
   Что то во мне нашло смысл и теперь живёт. Живёт во весь дух, с юношеской прытью, со зрелой, якобы, мудростью, всё зная, всё понимая, или с нежеланием что либо понимать, а жить. Идти по улице и улыбаться.

   Спасибо тебе за это.