2130

Вечер. Опустошает рассудок.
Стихли маршрутки с угрюмыми рожами.
Я сплю, так как не спал двое суток.
Я  сплю, от реальности отгороженный.

Вижу: священник бился в безверии,
Билась бутылка с шампанским о судно, -
Все это было всего лишь преддверием
Сна, оказавшимся долгим и нудным.

Холодного пота капали литры
На пододеяльник из ситца.
Вижу: заставку, фанфары и титры,
И заголовок: «2130».

Изображенье мелькало и трескалось –
Сказывались радиационные помехи.
Вижу:

На древнеегипетской фреске
Путина. И еле сдержался от смеха.

Я очутился в московском зоопарке:
Клетки пусты, нет корма для блох.
Объявление оранжевым маркером:
«Все звери выпущены под залог».

На Третьяковке под надписью «SOS»
Экскурсовод стоит в ОЗК.
Филолог  филолога целует в засос,
Исследуя проблематику языка.

Собаки роются уж несколько лет
В радиоактивных отходах оглобле.
Из-за того, что будущего нет,
Пришлось уволиться Павлу Глобе.

Парень, запинанный в подъезде,
Оставлен на доедание вшам.
Гляжу наверх: недолетев до созвездия,
Застряла человеческая душа.

Роботы из микросхем и дискет
Ласкают друг друга антеннами.
Смотрю: у одного из них букет:
Кадмиево-никелиевые хризантемы.

Вижу очередь в какой-то ларек.
Думаю: «хозяйственные, молодцы, да…»
Гляжу на продавца, а он орет:
«Товары для суецида-а-а!!!».

Вышел на кладбище – голый газон.
Спросил у могильщика: «Слушай,
Где здесь кресты и оградки?», а он:
«Тут не тела, тут души…».
 
Все не склеивалось воедино:
Разум сном явно разрублен надвое.
Плыли антарктические льдины
По воздуху из Владивостока до Латвии.

Я сплюнул и прошел под мостом
В следующий квартал, метров за двести:
Здание с куполом и крестом.
Вывеска: «Редакция газеты «Известия».

Стала квадратной планета Земля,
И подо мною был угол.
Окаменели сосны и тополя.
Вместо людишек шел по полям
Взвод керамических кукол.

Мне надоело смотреть на дерьмо это,
Я отвернулся, огорченный до жути.
Вижу, как мальчик, разбив термометр,
Жадно похмелялся ртутью.

Вскользь усмотрел космолета посадку
Между московских высоток.
Таксисты кричали: «До марса двадцатка!
А до меркурия сотка!».

«Где же здесь площадь?!». Гонимые смутой,
Люди ответили: «Там-то, там-то…»
Я был двурукий, но они почему-то
Меня называли мутантом.

Наблюдение закончилось дракой.
Около статуи Афродиты
Олигарх раскладывал оракул
Из пластиковых кредиток.

Честно сказать, пробирала тоска
При мысли одной об отчизне.
Лишь солнце над Останкинской башней как
Оливка на зубочистке.

Не уж то изобилие Кать и Ир
Обусловлено одной Евой!?
А впереди виднелся идеальный мир,
Там, за девственной плевой…

Чувствую запах – как что-то гниет....
Это шла смерть в тумане.
Смерть шла вперед, но на неё
Никто не обращал внимание.

Сон подходил к концу. Из-за
Холода тянуло влагою.
Я посмотрел смерти в глаза, -
А она тихонечко плакала.

Унылая смерть сквозь сырое сукно
Спросила: «А где же коса моя?»…
Очнувшись, в ужасе глянул в окно:
А там –
все то же самое…

2010