За два дня до прошлого 4

Едешь налегке, без мыслей, лишнего косого взгляда и стоптанных ботинок, тишина в машине необыкновенная, лишь что-то округло шуршит за бортом, да пахнет какой-то гадостью освежитель, вдруг рука сама тянется к тюнеру, и салон пополам разрезает до боли знакомая мелодия. Одна половина едет направо вместе с какими-то постаревшими и потускневшими мегапиксельными красотками образца реформы, а левая, изворотливо шмыгнув в ближайший закоулок, как ей и полагается, скачет за длинноволосыми монголками со стопроцентной надеждой в глазах. Судьба, обреченно киваешь ты раздвоенным черепом и внезапно, совокупляясь половинами мозга, понимаешь, что это шлягер, которым можно уже стирать исподнее из-за частоты трансляции.
Или твоя постоянная потребность складывать и раскладывать числа, считать количество ступенек, выпавших зубов и число диоптрий в линзе настенных часов? Что это? Путь Пифагора, усыновившего математику и усмотревшего в гипотенузе пуповины отрезок твоей нетрезвой жизни? Сколько бы чисел ты не умножил на ноль, результат будет одним. И ты его прекрасно знаешь.
Выходишь на улицу и встречаешь кого-то, удивляясь, что на нем такая же куртка, шузы, недавно купленные тобой, и небритая рожа, которую утром ты лицезрел в зеркале общественной приемной, удивляешься, потому что навстречу тебе идешь ты сам. А тебя уже и нет.
Если выигрыш становится случайным, и карманы твои не наполнены тугими мускулами банкнот, значит, пришло время разбросать камни привычек, посчитать круги на воде, на краешке острого ветра повесить свою удачу и, спрятав себя в тишине, заняться выращиванием капусты. Тишина - идеальное место для твоей неправильной улыбки, беспризорно наглых глаз и губ, выдувающих пепел в открытые окна судьбы.