Твоих пустот фруктовый лёд

Когда костлявая с косой ко мне крадётся тихо сзади -
я, утомлённый колбасой, ей говорю: - "Чего бы ради?"
Ты ль не видала наших лун и наших солнц не лицезрела?
Коса твоя, как есть - колун и не страшнее самострела.
Уныл и сер твой гардероб, пусты готичные глазницы.
Покуда место есть для проб - не всяк с поллитры соблазнится.
Душа твоя черна, как тень далёких звёзд в безлунной ночи -
такая, знаешь, высотень, что даже батька-тамагочи
летел оттуда пару лет, хлебнув не раз хмельного ветра...
Он не хранил в шкафах скелет, но с кепкой был не меньше метра.

Тебе, костлявая, бы с ним скакать распутной погремушкой.
Возьми, да мастерством блесни, назло пиявкам да лягушкам!
Никто не водится с тобой? Везде сплошная мертвечина?
Кащей и тот стал голубой, а был - в расцвете лет мужчина,
косу точил легко, на раз... да так, что рама вся гудела.
Теперь - пра-ативный пидарас и меркантилен до предела.
Когда такое се-ля-ви - заныкай ржавь свою поглубже,
не подходи и не зови - с другой гуляю - ну не глуп же?
Своим бессмертием не льсти - уж мы-то знаем все ужимки:
без доброй ляжки на кости не стать и тенью гарной жинки,
да и без сисек как же так? Пошто красоты кутать в плащик?
За просто так - и за пятак мы не согласны лезть в твой ящик!

Как видишь - полный недолёт и незалёт на перспективу...
Твоих пустот фруктовый лёд - плохой футляр для креатива.
Нам больше нечего делить и в алкотестер не дыши мой!
Но... сколь себя ни айболить - не стать ни Богом, ни машиной.
В краю лодыжек и ресниц, и прочих дамских причиндалов
упал бы я, как овощ, ниц, но ты не можешь без скандала -
вползла без стука, нетрезва, наперекор ближайшим планам.
А я, представь себе, сова - вставать нельзя мне слишком рано,
да и ложиться грех с тобой, как с той медведицей из Беркли,
что с флейтой спутала гобой, да так, что звуки все померкли...
Она ушла, а ты со мной, но мой покой другим завещан...

Так, выпьем водки наливной за непо-по-стоянство женщин!