Атомная полночь - одним файлом

релакс - *** (Александр атомного века...) - *** (Вся тяжесть неба оседает на плечах...) - Преданный делу дозорный - *** (Движенье невидимых створок...) - Атомная полночь

релакс

Неожиданный отклик на стихотворение Андрея Орловского "Зодчий"

иногда просто стоит понять
что полночь суть двенадцать часов дня
и все станет на свои места
все явления станут понятны
все конфликты разрешатся сами собой
"Сеймур, представляешь
нам не о чем больше писать!"
вот что происходит
когда созидаешь, разрушая
вот такой получается
единый мир
минутная стрелка отползает обратно, движется справа налево
можно вздохнуть спокойно
ядерную полночь отменили


*** (Александр атомного века...)

Александр атомного века
Ты обогнал свое время
И ныне стоишь на высочайшей вершине мира
Глядя, как упорно ползет вперед человечество
Ты можешь играться с ним
Обманывать
Дурачить
Все ради того, чтоб спасти
Отвести роковую минутную стрелку назад
И дать им шанс начать все заново
В этом заржавелом мире
Им стоило бы возводить храмы в твою честь
Но ты добьешься лишь легкого презрения
Холодного непонимания
Осуждения
Зачем ты живешь, зачем мыслишь, зачем растешь над собою, рискуя удариться челом об наст?
Тебе не простят.


*** (Вся тяжесть неба оседает на плечах...)

Вся тяжесть неба оседает на плечах
Когда статуя бога летит в пропасть
Исчезла зыбкая сказочная дымка
Трезвостью наполнились предметы
Опасности таятся в разломах скал
Ими же дышат недобрые влажные тучи
Каждый занимает свой пост
В мире, одевающемся в броню
Прислушайся к тишине
Ибо скоро она разорвется.


Преданный делу дозорный

Отклик на «с дозорной башни» (Дариус Крушельницкий)

Преданный делу дозорный
Балансирует на краю железобетонного утеса
Любуясь видом
Ядерной зари.


*** (Движенье невидимых створок...)

Отклик на «Моя Антарктида» (Валерий Злыгостев)

Движенье невидимых створок
И ветер со знаком минус
Как рыцарь с тяжеленным копьем
Врывается в мой зимний сад
Привратники отравлены
В знак невольной дани классическим трагедиям
И я стою на морозе
Облаченный в легкую мантию
(Дань трагедиям киношным)
Может, и верны слова о том
Что ничего не окончено
Знаю лишь
Тепла уже не будет.



Атомная полночь

Привиделось моей второй половине

Горизонт безупречно прям и невидим
Как раздел между черным и черным
Молчаливым и молчаливым
Вечным и вечным
Пустым и пустым
Мертвым и мертвым
Линия неискажаема
Ибо воздух прозрачен стал
И замер над равниной
Ничто более не потревожит его
Ни взмах случайного крыла
Ни дробь водяных капель
Радиоливень рыдал над пространствами
Шестьсот четыре тысячи восемьсот мгновений назад
Это последняя цифра
Которую помнит мир
Пробило атомную полночь
И ныне - так выглядит ничто
Сплошная чернота
И ничтожная доля
Света, струящегося из рассеянных молекул
Нет механизма
Призванного отсчитывать время
Ибо время также мертво
Ничего не происходит
Мир остановился.

***

Но вспыхивает зарево вдали
Горизонт становится видимым
Едва ли не живым
Что случилось
Где-то в мертвом мире
Часовой механизм создал сам себя
И время пошло вспять
Что это
Новое солнце
Родившееся из застывшего красного гиганта
Юная звезда
Символ вечного начала
Тайна
Атомы мертвой материи
Замерли
Не отдавая себе отчета в ожидании чуда
Зарево нарастает
Резко светясь во тьме
Отодвигая ее все дальше и дальше
Будто приподнимая
Глухой небесный свод
Земля начинает дрожать
Подобно грандиозному телу
Мелкие прозрачные гранулы кварца
Льнут друг к другу
Будто бы испуганные
И одновременно восхищенные
Тем, что грядет
Безупречная некогда линия горизонта рвется
Сдаваясь слепящему зареву
Пространства ранены странным явлением
Огненного коня.

***

В этом мире молчанья он – искра
Высеченная неведомо когда
И неведомо кем
И откуда
Возможно, из такого же небытия
Как и окружающий его
И страшащийся его
Мир атомной полночи
И полночной же теменью отливает его тело
Но на челе холодеет белая отметина
И еще одна – на груди
Он мчится по немой равнине
И с огненной гривы его срываются языки пламени
И жаркие капли падают наземь
Оплавляя песок
Бег коня грациозен
Однако каждый удар копыт
Заставляет землю дрожать
И дрожь эта проникает до самого ее ядра
Мертвы безумцы, что отважились бы
Подковать это существо
Его копыта оканчиваются когтями
По три на каждом
Они оставляют глубокие царапины в песке
И каждая – будто озеро
Полное мертвых слез
Это расплавляются гранулы кварца
Стремятся друг к другу
Сливаются
Чтобы потом застыть
Вечным драгоценным шрамом
Который никто не увидит
Некогда песок был белым
Подобным мифическому снегу
Но после он сдался полночи
И принял на себя ее единственный цвет
Отчего же вода в шрамах-озерах
Отливает багровым?

***

Ибо это не вода
И не расплавленные минералы
Это – кровь черного коня
Свежая
Обжигающая
Ужасающе живая
Омывает его изнутри
И это – гениальная пытка
Ибо кровь раскалена
И, если он остановится
Она застынет
И великолепная эбонитовая статуя
Будет стоять посреди пустыни
Безветренной
Но все же по инерции алчной
И она начнет осуществлять
Свой ноюще медленный
Но действенный план изгнания чужака
Начнет присыпать песком его ноги
И затягивать в свои недра
По дюйму в тысячелетие
И тело его, устав от бездействия
Пойдет трещинами
И он обратится в груду обломков
А обломки истолкутся в пыль
Пыль смешается с песком
И память о единственном событии атомной полночи исчезнет.

***

Конь знает это
И потому бежит
Оставляя раны на песке
Заполняя их своей кровью
Появившись из ниоткуда на горизонте
Он казался огромным
Он был скалою живого камня
Теперь же он будто бы уменьшился в росте
А пламя гривы
Слепящее
Неистовое
Стало полыхать ровно
Конь теряет силы
Вместе с кровью, стекающей в раны на песке
Он чувствует каждую из них
Так, как если бы она зияла на его теле
Сил его хватило бы на сотню божественных
Или, скорее, демонических жизней
Но он стремительно теряет их
Пылающая лава брызжет из когтей
Удар копытом о землю – три царапины
Каждый скачок – двенадцать
А конь все мчится сквозь равнины
Следуя по прямой
Его ведет чутье
Ему неведомо, куда он стремится
Что ждет его в конце пути
Ради чего этот неистовый бег.

***

Чернота небес вновь нарастает
И чуть теплы пески
По которым прошел конь
Грива его посерела
И с длинных прядей бесшумно сыплется пепел
Мускулы схлынули
Вены ушли под кожу обратно
Густая, вязкая кровь едва движется по ним
Медленно наполняет
Едва заметные ранки на песке
Кожа коня истончилась
И сквозь нее уже легко видна
Неспешная жизнь некогда вулканических внутренностей
Их начинает охватывать летаргия
Затуманиваются черные глаза
Смыкаются хищные зубы
Тонкую, легкую, почти прозрачную ногу поднимает он так
Как если бы это был многотонный монолит
А его взору открывается
Все такой же безупречно прямой горизонт
Темная кровь остывает в маленьких ранках
Испаряется за его спиною
Капля за каплей
Ее хватило бы на целый адский океан
Во имя какой же цели
Обессиленное фантастическое создание
Расплатилось ею?

***

Едва видимый призрак скелета
Преклоняет колени у края мира
Там
С диких высот низвергается ледяная вода
Широкий вертикальный океан
Стремит воды свои в одном направлении
В бездну
Ибо туда можно падать вечно
А теперь он застывает
Конь на паучьих ногах
Стоит в шаге от водопада
А мгновение спустя
Хрупкая, ажурная конструкция его остова
Легко оседает на мертвый песок
Влажный темный глаз закрывается
Последняя прядь обращается в пыль
И последняя волна
Тихо движется в бездну
Где ее предшественницы
Уже обратились в кристаллы
Все вокруг черно и черно
Молчаливо и молчаливо
Вечно и вечно
Пусто и пусто
Мертво и мертво
Атмосфера прозрачна
Радиоливень рыдал над пространствами
Шестьсот четыре тысячи восемьсот мгновений назад
Это последняя цифра
Которую помнит мир
Пробило атомную полночь.