Косинус двухсот семидесяти градусов

Рисунки на стёклах. Тёплые пальцы кистью ложатся на запотевшие окна.
Ноги не мокнут. Уши не мёрзнут. В вязанной шапке тепло до безумия.
Глупый я. Косинус двухсот семидесяти градусов, радуют лица.
И пусть с крыши льётся талый снег, теперь и не снег вовсе, мне всё равно.
Музыка- ветер, наушники с плеером- парус. Штормов нет- не пойду на дно.
Жизнь далеко не говно. Уверен, что знаешь, как клёво смотреть на мелькающее табло,
Ждать с билетом в кармане нового поезда, нового города,
Новых ночей белее чем в Питере, где ночи темнеют давно.
Уже не нужно ни тёплого свитера, ни шерстяных носков. Нет повода.
Питер не Псков. Лето, гитару за спину, кеды на ноги и ты готов.
Сто шагов от метро, парк, деревья, трава, закатав рукава, начали.
Небо плачущее, в простонародии дождь,- единственное, что может испортить день.
Вру не день, не испортить, изменить. Я вообще-то люблю мокнуть, ненавижу инструмент мочить.
Чехол не футляром, как пить дать промокнет гитара, если вовремя под крышу не спрятать,
Под дерево на худой конец. Зато воздух чистый. И жарко не так чтобы сдохнуть. Есть время просохнуть. Чувак, придумавший ноты,- большой молодец.
Сегодня опять неопрятные. Парк на пушкинской, парк на каменном, парк на Горьковской, парк на Парке привычны. Отлично, всё просто отлично.
Не пользуюсь спичками, люблю зажигалки, привычка. Вычурным быть не хочу. Да и не смог бы,
Слишком психически здоров. Здравствуй. Косинус двухсот семидесяти градусов сделали моё настроение.
Спасибо им. За пение. Северная столица прекратила злится на мир. Мир сказал: "Оки-доки". С сомнением.
(16.01.11)