Магеллан

Залегла каравелла, устало топорщится  парус.
Не придаст ему жизни и воля твоя, что спасал ты
Столько раз эти души, где вера слепая распалась,
Как под утро иссякла всегдашняя верность пассата.

Ты еще не жалеешь о том, что идею пришпорил,
Подсмотрев этот шар у безумного древнего грека?
Адмирал! Обернувшись назад, ужаснись: столько моря
Не лежало еще никогда за спиной человека!

Неизвестность манит в том числе и дорогой обратно,
А в такое безмолвие можно лишь сыпать проклятья.
Судовые журналы целехоньки – крысам понятно:
Больше жизни в соленой воде, чем в твоем предприятье.

А за крысами прыгнула в море терпенья кривая.
Экипаж клонят в обморок неразличимые сутки.
И ты явственно видишь, как ноющий бунт вызревает
В нашпигованных хламом и бездной матросских желудках.

С кем идти абордажем на синь? Как же было нелепо
Понабрать в кабаках пьяный сброд, отдающий изменой.
Здесь не прочь предавать даже тертые сосны алепы
Что устали с тобой пуповину тянуть ойкумены.

А родная страна, отрыгнув тебя, вдруг осерчала:
Запятнал ты свой флаг. Да! И снова порвал на куски бы!
Как же надо отдаться мечте, где бессмертья начало,
Если весь твой народ просит Бога послать тебе гибель?

Ты представил, как черный монах из ковша звезд отчизны
Цедит сладкий твой крах. Он доходчиво черни расскажет,
Как во мрак, не подвластный глазам даже Девы пречистой,
Твой низвергся кораблик, в дрова об остов черепаший.

Дрогнет сердце: а может он прав в этом блеющем вздоре?
Страшно тих океан. За тобой не пошли даже смерчи.
Выше нос, Адмирал! Остается безбрежное море,
Остается мечта, из которой не выкинешь смерти…
                сентябрь 2010