Манштейн в областном совхозе

Чтоб понять этот край нужно крепко промерзнуть,
жгучий спирт не бадяжить, а воду сладить,
нужно рано вставать и побольше народа
своим видом разбитым стараться будить.

Игнорировать свет, раздеваясь по пояс,
под колючим дождем проложить серпантин
к Киприяновой бане, где стороны света
замыкают движенье отцовских седин.

Развивается сон не в пример населенью,
у кого пять дворов, метит взгляд на шестой;
мой отказ обсуждать тему оргий публично,
говорит, что пока, я дружу с головой.

Атеисты в церквях наступают на гвозди;
лучше в поле пойти, наступить на кочан,
проклинать агронома стократ безопасней,
чем Всевышнему что - то сказать сгоряча.

Диалоги просты. Клуб набит до отказа.
В здешнем тесте - изюм, понял, вскрыв сладкий кекс;
в детстве был бадминтон, «прятки», куклы с бантами,
«царь горы», игры в лова, - теперь только секс.

Знахарь сушит траву. Бытие превосходно!
Педагог убежден: «Ставка больше чем жизнь»
это дело его, улыбаясь довольно,
знахарь смотрит на школу сквозь бабье белье.

Тишина поселилась во внутреннем ухе,
эту пробку не вымыть, не трать препарат.
Город нужен, когда, от гармонии тошно,
или с Людкой, по маю, сходить на парад.

Этот край утонул в перекрестке артерий,
он в промежности рек рассадил рыбаков,
разложил комбайнеров с подругами в ров,
остальным обещал подыскать на неделе.

Серый цвет побледнел. Стрелки бьются друг в друга.
Вставший рано Манштейн струйкой водит по кругу.
Не случилось войны, все прорывы зашили,
видно с шефом не в тот, банк, мы деньги вложили.