Мимолетное

Чугунное слово уходит на дно,
Как старый заброшенный якорь.
Вода наполняет собой решето
Пытаясь казаться двоякой.

Уставшие мачты мечтают о сне,
Морфей в судоходстве - салага.
Он занят, он делит на те и не те
Безвольные лица в салатах.

Незавидна также судьба парусов...
По выкройкам сделались платья.
Далекий разреженный свет полюсов
Стянули корсета объятья.

Из трюма вино растащили, кто смог,
Другие польстились на пушки.
Остались на палубе пыль да песок,
Запели утробно лягушки.

И всем стало ясно, что это - конец,
И всем стало грустно немного.
Но молвил народу великий мудрец:
''Туды ему, значит, дорога''.

Народ успокоился, принял, усек,
Вернулся к привычной рутине.
Меж тем, вдруг заметил один паренек
Подводную лодку в плотине...

Пришли мародеры, подняли, нашли
Внутри нее нефть и пиастры.
От радости все чуть с ума не сошли
И гордо нашили лампасы...

...И судно за судном, закончился век,
Исчез всякий транспорт из моря.
Вздохнул с сожаленьем один человек,
Ему тут же вторили трое.

А кто виноват? Интересный вопрос.
Что делать? Ответите сами.
Свободный наживы был легок наркоз,
Маячил Нью-Йорк пред глазами.

А что в результате? Источник затих.
Тихонько ведь надо, тихонько.
Из моря соленой воды поиспив,
Захочется снова - вот только...

Вот только уже не достать.
Останется только желать...
Вот только уже не купить...
За воду готовы убить...

...Останется лишь умирать.
Так хочется, хочется спать...
И поздно кого-то винить.

За воду готовы убить.