ф

                ТЕАТРАЛЬНЫЕ   АФОРИЗМЫ,
                случайно  найденные  в  бумагах  Фаддея  Кузьмича  Пруткова-сына,
            после  кончины  и  предназначенные  для  господ  из театрального  ведомства,
            с применением  к  понятиям  артистов  народных,  инородных  и  заслуженных.
Принадлежность  публикуемых  афоризмов  сыну  гениального  отца  долгое  время  оспаривалась театро -  и  литературоведами  на  том, якобы,  основании, что, будучи  человеком  военным,  не  мог,  в  силу  открытого  его  же отцом закона  о  «невозможности  объять  необъятное»,  достойно  проявить  себя  в  какой-либо  иной  области.  В  конце  концов,  парады,  муштра, казарменные  разборки  и  шелест  юбок  на  плацу  требуют  полной  самоотдачи, без которой  не  овладеть сюжетом, композицией  и  стенографией  закулисья.
Однако   новейшие   исследователи  докопались  до  подтверждения  старой  гипотезы,  установив  с  неопровержимостью,  исключающей  дальнейшие споры, что  Прутков-сын  наследовал  своему  отцу  в  многообразии  его  дарований  и  только  обстоятельства,  от  него  независящие, не позволили предъявить  их  в  полной  мере.
Учёные  доказали,  что  Прутков-сын, по крайней  мере дважды, побывал в театре.  Впервые, будучи  ещё  совсем  молодым  прапорщиком, когда, спеша  на  свидание  с  женой  корпусного  командира, на пари наставляя ему рога, попал в проливень и, будучи  без  зонта, не  входящего  по  уставу  в экипировку  нижнего  чина,  вынужден  был  укрыться  под  аркою  театра, где в то время  задавала  гастроль известная  итальянская  оперная  дива сеньорита Фергуччи-Панасоник.  Аплодисменты  и  крики «браво» так  явственно доносились до его ушей, как если бы самолично  присутствовал на спектакле.
В  другой  раз, когда  распространилась  весть,  что  в театре города N., где на зимних квартирах,  в  ожидании  летней  кампании,  квартировал  гусарский  полк, в  новой  пьесе,  переведённой с  французского,  все,  относящиеся  до  женского  пола,  лица  являются  перед  светлые  очи  зрителей  в абсолютном  неглиже, отчего посещающие  спектакль  офицеры  приходили  в состояние  близкое к тому, какое  обыкновенно  испытывают  перед  атакой. Дабы  лично  оценить   влияние  сего  факта  на  поднятие  боевого  духа  войска  накануне  важного  иностранного  похода,  отправился  на представление, в последний момент  отмененного  из-за  недомогания  «первой  полезности».
Не  берёмся  утверждать,  будто  все,  без  исключения,  мысли  Пруткова-сына, до его  военной  службы  не  относящиеся,  интересны  и ценны,  но, безусловно,  скоропостижны. Именно в поощрении  этого  качества находим  оправдание  в  предпринятой  публикации.

Охотно  посещал  Ла  Скала,
Пока  Кармен  его  ласкала.

В  опере  не  важно,  кто ты,
А  важно чтобы  умел  читать  ноты.

Первый  любовник,  понятно,  фигура,
Поскольку  в  искусстве  важна  номенклатура.

Во  всём  подчиняясь  воле  режиссёра,
Не  укланяйся  от  репетиций  и  фарс-мажора.

Посещению  любой  знаменитой  оперы,
Предпочту  записки  неизвестного  опера.

Из  всех  искусств  важнее  такое,
Которое  прокормит  во  время  запоя.

Нельзя  успешно спеть партию Сусанина,
Не  имея  на  то соизволения  и  указания.

Не путай хор с холестиролом,
Анахронизм — с анахоретом.

Иуду – не дай Бог – с Аидой,
Постскриптум — с критикой начальства.

При  заключении  контрактов
Будь  осторожен, но контактен.

Кто пребывает в плену у времени,
Вправе  рассчитывать на государеву премию.

Ничто так не смущает душу солиста,
Как поощрение не его, а другого артиста.

Что бы ни писали о вас критики,
Отнеситесь к ним, как кретинам и нытикам.

Лишь те гастроли признаются успешными,
Что спонсируются предприятиями совместными.

Смотря по «ящику» премьеры,
Не торопись с них брать примеры.

Господам,  сидящим  в ложе:
«Не превращайте ложу — в ложе!»

Но – на лажу – скажу сразу:
« Дама  в  ложе  будет  слаже!»

Внедряйте  классику в  сознание  зрителя,
Она понятна и не утомительна.

И помни, в обществе живя,
Что быть свободным в нем – нельзя.
 
Борис  Иоселевич