Когда хочется верить в лучшее

отрывок из большого рассказа... буду выкидывать части.


Когда я впервые осознала, в какой семье я живу, мне было не больше десяти. Это был конец ноября. День рождение бабушки. В доме на севере Чехии собрались все бабушкины друзья, вся семья была в сборе. Я помню в доме было не протолкнуться. Очень многие в тот день остались ночевать у нас. Так как я была еще совсем ребенком, меня, конечно же, отправили спать. Но я тайком подглядывала за взрослыми. Меня увлекала та энергия, которую они излучали. Кто-то играл на рояле, кто-то подыгрывал на аккордеоне. Это было чудное время. Время каких-то странных немыслимых радостей.

Я стояла около двустворчатых дверей гостиной и смотрела в щель за происходящим. Расти что-то играл на рояле и пел. Он удивительно красиво поет. Доже сейчас, когда не упускает возможности выкурить немалое количество табака. Он пел, а потом мне показалось, что он смотрит мне в глаза. С хитрецой, свойственным ему прищуром и улыбкой. С малых лет я обожала Расти. Он был, да и сейчас остается, эталоном идеального мужчины. Так вот, когда я поймала этот взгляд, то немедленно отшатнулась от дверей и побежала к лестнице. То что мои шаги не услышат, я была уверена. Через минуту из дверей вышел Расти. Прошел по длинному коридору и остановился около лестницы. Я стояла затаив дыхание за углом.
-А я тебя видел – улыбнулся он. – Эмми, выходи…
-Только не говори маме, что я подсматривала.
-Боже, что же ты там увидела?
-Ты пел…
-Я пел? Не может быть! Разве я умею петь?! – засмеялся Расти и побежал за мной по коридору.
Он был единственным человеком с кем мне было весело. Он казался мне идеальным. Я забежала в комнату и прыгнула на кровать. Мы смеялись, Расти щекотал меня и пел какую-то невообразимую песню.
-Расти, что это за песня? Кто такой «чижик»???
-Это старая русская песня… - смеялся он. – Чижик-Пыжик… он в Петербурге. Я обязательно покажу его тебе.
-Но кто он?
-Это песенка о курсантах петербургского Училища правоведения, располагавшегося на набережной Фонтанки. Это в России. Их называли чижиками-пыжиками.
-Почему?
-Форма у них была такая. Зеленая с желтым, похожа на окрас чижа. А шапки они носили пыжиковые.
-Какие шапки? Расти, ты меня обманываешь…
-Да нет же! Пыжик – это детеныш северного оленя. – Расти снова засмеялся и продолжил пень… -
Чижик-пыжик вместо пьянки
Выпил воду из Фонтанки.
Видно, градусы не те:
Зашумело в животе.

Чижик-пыжик после пьянки
Похмелился из Фонтанки.
Откачали эту птицу
Только в Боткинской больнице…

И тут неожиданно для нас в комнату зашла мама.
-Конечно, Эраст, что еще ты можешь петь в детской.
-Руслана, что ты придираешься! Эмили не спит! Нам весело!
-Ты пьян!
-Я весел, сестра моя. Весел как никогда! – расти встал как военный, откозырял маме, подмигнул мне и выскочил в дверь. По коридору разнеслось уже знакомое «Чижик-Пыжик где ты был…»
Спустившись к завтраку, я увидела всех, кроме моего любимого дяди. Я села рядом с бабушкой, и тихо, чтобы мама не слышала, спросила:
-Бабушка, а Расти еще не вставал?
-Расти уехал вчера ночью. – бабушка была расстроена, но улыбалась, как и подобает воспитанной леди.
За столом обсуждали политику, новости, шутили и даже кто-то снова сел за пианино. Я помню разговор мамы и папы. Они сидела на другой стороне стола, но я все-все слышала.
-Мне предлагают снова преподавать. – мама говорила тихо. – Я думаю это хорошее предложение.
-Если тебе так хочется проводить время в зале у станков, с десятками чужих детей, разве я в силах тебе запретить… - папа был недоволен, но вел себя не как подобает воспитанному джентльмену.
Я поняла, что они разговаривают о работе. Мама снова будет танцевать. Или учить детей. Мне нравилось смотреть, как мама танцует. Но на сцене она не танцевала, а на ее занятия я попадала редко. Зато записи, сохранившиеся в большом количестве, восполняли пробел.
В тот вечер мы улетели в Лондон. И долгие шесть лет я не видела ни бабушку, ни Расти. За то время у меня родился братик. Тим. Он был толстый и совсем беззубый. Мама везде брала его с собой. Только изредка, оставляла его миссис Смит. Она была моей гувернанткой, если можно так сказать. Она следила за нами в отсутствие родителей, помогала маме с Тимом и учила меня музыке. Я играла только потому, что на рояле играл Расти.
Я помню, там же, в Лондоне, я занялась живописью. У меня неплохо получалось, меня водили на занятия к какому-то мастеру. У него пахло краской и табаком. Но мне там нравилось… я любила рисовать.
Тогда, давно, все было хорошо. По крайней мере мне казалось, что все хорошо. Что все бы будем счастливы.