Как наколоть мир и освоить историю за пять дней

Как наколоть мир и освоить историю за пять дней.
Плюс замечательные рецепты приготовления сосисок.
(По Терри Пратчетту)
Эта история о маленькой девочке — ученице ведьмы; о принцессе, ждущей своего принца; о заколдованном лесе, в котором обитает его хранитель вампир Ардуард, борющийся с невидимым НЕЧТО; о разбойниках, и наконец, о Зле и Добре.
Как известно Плоский Мир находится в миллиметре от падения в Хаос. Вот-вот соскользнёт со своей черепахи в хаос бесконечности вселенных, в одной из которых и родилась я. Может его здорово шатнуло или всю вселенскую реальность перекосило, но в один прекрасный день это случилось: я заглянула в Плоский Мир, чтобы написать эту историю.
Итак…
.
Беги Быстро подкинул в костер охапку веток. Огонь прыснул искрами и начал слизывать сухие листья. Кричи Громко и Гони Деньги нанизывали на тонкие ивовые прутья сосиски и вешали эти весьма оригинально пахнущие ожерелья над пламенем. Где-то далеко, на другом конце Диска, в легендарном городе Анк-Морпорк, члены Гильдии Воров очень бы удивились, узнав, что их дикие коллеги тоже предпочитают сосиски фирмы «Достабль и Ко».
Беги Быстро, Кричи Громко и Гони Деньги пока не были известны по ту стороны Овцепикских гор, но на этой стороне наделали много шуму. Это были настоящие энтузиасты, мастера своего чёрного дела. Все другие воры и разбойники под их давлением вынуждены были перекочевать в Анк-Морпорк и вступить в Гильдию. Скажете, что могут натворить всего трое злодеев? Значит вы просто плохо представляете, что такое это шайка. Вообще-то время от времени у них возникало желание расширить «бизнес», но почему-то новички надолго не приживались. Беги Быстро утверждал, что всё дело в их неспособности убежать от своры спущенных собак, Кричи Громко практиковал на них новые тактики нападений, а Гони Деньги вообще терпеть не мог, когда на него смотрят и улыбаются. На все «дела» троица ходила вместе. Слава о них росла с каждым и днём и вот-вот должна была выступить грозовой тучей из-за Овцепикских гор. Уж поверьте! Даже улицы стали называть такими странными названиями как «Смотри в оба», «Зря пришёл», «Время лечит», «Пусть земля тебе пухом» и т.п. А сельские матери пугали  именами злодеев детей, когда те не слушались, впрочем, как и все остальные матери, кроме гномьих матерей, потому что у них самым страшным было «стать
Костёр потрескивал. Приятели жевали сосиски молча. Вообще, это было крайне необычно. Обычно они напивались, дрались и занимались прочими безобидными вещами, не причиняющими вред никому кроме них самих. О, эти дивные моменты! Жители одной из деревушек как-то решили попробовать расшатать эту группировку путём ежедневного накачивания спиртным. В итоге крестьяне окончательно разорились, а банда стала ещё более могущественной и сплоченной.
Они молчали. Это могло значить лишь одно: замышлялось дело особой важности.
Тем временем ничего не подозревающий экипаж приближался к лесной дороге. Ничего не подозревающий кучер задумчиво правил лошадьми, а ничего не подозревающая принцесса Исса из королевства «Вечноцветущих Роз и Поющих Там Пиц» сладко спала. Её охраняла стража, она тоже была ничего не подозревающей, потому что подозревать в королевстве «Вечноцветущих роз и т.д.» не умели. А зря.
Свистнули стрелы — и всадники-стражники упали замертво, так и не успев ничего понять. Кони заржали. Принцесса Исса встревожено выглянула в окно. И вскрикнула, увидев совсем близко рожу Кричи Громко.
.
У подножья Овцепикских гор, по другую сторону от разбойников, лес был совершенно другим. Он был безопасным. То есть настолько безопасным, как и любой другой лес, где тебя не подстерегают разбойники. Здесь усталый путник мог спокойно остановиться на ночлег, не рискуя после делать выбор между жизнью или кошельком. Тут всё казалось прекрасным и безобидным: деревья, промелькнувший зайчик, дикий кот, волк, съевший зайчика, отобранного у дикого кота… Здесь можно было насладится всей прелестью матери-природы не заплатив при этом наличными на входе и жизнью — на выходе. Овцепикские горы невольно поделили лес на лес Гибели и Страха и лес Мира и Созерцания. Так вот, когда-то лес Мира и Созерцания считали местом таинственным и предпочитали туда без особой нужды не соваться. А всё из-за того, что жители окрестных сёл знали, что там обитает странное существо (впрочем, жители окрестных сёл могли счесть странным даже того, кто не знал старую народную песню «Про Ёжика» или не умел печь гномьи пироги и продавать их гномам). Описания внешности странного существа очень отличались друг от друга. Истории были настолько разными, что когда им пришло время слиться в одну, то результат этого получился неожиданным и таким страшным, что его поток сразу стёр все прочие ручейки неуверенности и народ убоялся.
Ардуард не был даже отдаленно похож на свой распространенный портрет. Он был самым настоящим духом леса. Благородным духом, поддерживающим незримое, шаткое равновесие. Музыка и гармония. Лес и Ардуард. Если точнее определить его видовую категорию, то он относился к хома-сапиенс-вампириус (клатский, один из языков Незримого Университета), что в переводе с этого языка означало «вампир с внешностью человека», «человек-вампир». Вообще если углубиться в биологию с помощью такой удивительной науки как филология Незримого Университета можно откопать очень оригинальную номенклатуру. Например, те же тыквус-свирепос-вампириус и тяпус-кровопицус-бесмертус. Очень долго самими учеными были напрочь забыты эти названия. Возможно из-за невостребованности, а может из-за того, что клатский одного ученого разительно отличался от клатского другого ученого. И порой сами мужи науки забывали, что же значит это «тыквус-свирепос-вампириус». (Что, кстати, переводится как «тыква свирепая, вампир», а не как «тыкни свирепого вампира»). Преподаватели клатского борются за чистоту языка, но всё же некоторые студенты так переводят. И случается, эти переводы закрадываются в учебники истории, что имеет весьма неприятные последствия. И для автора и для истории…
Дама с топором. Имя которой — Рок. Это вовсе не судьба дышит тебе в спину, готовясь запутать, заставить отчаяться, погубить. Это мстительная аристократка История, в которую вкралась ошибка невнимательного студента.
Ардуард был мало причастен к истории, по крайней мере, к той, которую изучают в Незримом Университете. Он иногда выходил к людям на деревенских праздниках, бывал на ежегодных ярмарках. Правда, гномьих пирогов он действительно не пёк и уж тем более не продавал. Он большую часть времени был хранителем леса. А ещё Ардуард охотился. Быстрый и точный как стрела, пущенная с умелой руки самой Природы. Также он ломал капканы (деревенские охотники), закапывал ямы с кольями на дне (гномы), (по многим причинам закапывал). В общем, занимался тем, чем должен заниматься хранитель леса. Ко всему прочему, этот вампир был довольно милым юношей с честным и горячим, пусть и не бьющимся, сердцем.
Быть может, именно за это его когда-нибудь бы выловили и сожгли на какой-нибудь очередной праздник урожая. Если бы не своевременно добравшийся через Овцепики слух о трёх разбойниках, державший в страхе ту сторону леса. Практичные жители тут же логически рассудили, что если их собственный монстр останется жить поблизости, то у соседних будет хоть какой-то повод не соваться сюда. И настроение в деревнях сразу переменилось. По-быстрому заработали мастера легенд и подмастерья полуправдивых вымыслов. Мало-помалу из вчерашнего злодея скроили бесстрашного героя-защитника. Даже гномы перестали рыть ямы. Дети больше не писали на стенах домов «убирайся злопный дух мы тибя не баимся». Матери перестали пугать детей, а девушки стали чаще ходить в лес.
И вот однажды, — как это обычно и случается, — в светлый летний денёк Ардуарда охватило нехорошее предчувствие. И самое нехорошее было то, что ему хотелось не обратить внимания на предчувствие. А это верный знак — быть беде. Накатывало совсем незнакомое, но пугающее ощущение: горькое чувство безысходности смешивалось с привкусом неизбежности. Это словно почувствовать себя проигравшим ещё не начав сражения. Или когда тебя заставляют съесть гномий пирог. А может, и то и другое разом.
Ардуард не мог разглядеть этой беды. А она росла, накапливала силы, усиленно сосала соки земли, чтобы облечь себя в форму Незримого НЕЧТО и придти хозяйкой в эти места. Когда НЕЧТО явится, это можно будет распознать так: только что родившийся олененок будет съеден волками (Ардуард успеет застать момент, когда пасть уже сомкнется на шее), маленький костерок, оставленный охотником, вспыхнет пожаром, выжжет пол-леса; чума выкосит деревни. Всё это он видел в странных ночных кошмарах. Всё это предчувствовал. И принял решение заглянуть к единственной приятельнице из рода людского, живущей на окраине деревне, Утилите Крягг. Крягг была старой ведьмой в гигантской остроконечной шляпе и с таким скверным характером, что к ней боялись приближаться ближе, чем на выстрел. Хотя нужда заставит — не такое сделаешь. Вот, к примеру, жена рожает — к ней. В гномью яму провалился — опять к ней. Корова заболела — ну сами знаете…
Когда он приблизился к дому ведьмы, то от неожиданности замер: на той стороне, где у обычных людей находится огород, а у Утилиты Крягг заболоченный пруд, по кочкам шла рыжеволосая девочка лет десяти. Ардуард никогда не видел детей, находящихся настолько близко от Утилиты. Тем более ходящим по её болоту. Наконец девочка выбралась на относительно сухой берег пруда. И Ардуард уже отвёл взгляд от маленькой незнакомки и решительно подошел к калитке. Как вдруг услышал всхлип. Только слух вампира мог различить этот звук. Он вновь посмотрел на девочку, но та исчезла и лишь слабые круги шли по воде. Ардуард пересёк расстояние за несколько мгновений и бросился в тёмную воду. Она была мутной и почему-то густой. Сперва — как желе, потом — тягучей как смола. В луче света он смог разглядеть жертву обманчивого пруда. И медленно, как во сне, дотянулся до её волос, потом обхватил рукой. Девочка была подобна застывшему в янтаре насекомому. Он попробовал выбраться наверх, но оказался бессилен. Сам бы он возможно и сумел, но вместе с несчастной малышкой его тянуло на дно. Ардуард сопротивлялся, не отпускал девочку и решительно погружался в густеющее дно. И вдруг, дно расступилось и превратилось в нечто похожее на липовый чай, по крайней мере такой вкус ощутил он, когда вынырнул на поверхность. Это была обычная жидкая вода, какой и полагается быть воде. Ардуард вытащил девочку на берег, пока вдруг пруду опять не взбрело чудить. С её волос текли ручьи воды, но она была живая и уже открыла глаза.
— Этот пруд течёт вверх дном, — сказала она, принимаясь выжимать волосы.
— Он заколдованный, негодница! — расстался ворчливый голос. — Ладно б сама утонула, так ещё и моего дорогого мальчика прихватила! Быстро в дом!
— Я — Феолетта, — девочка улыбнулась Ардуарду и бросилась прочь по кочкам.
— Это моя ученица. Сущая бездарность, как и все дети. Вот её мать была настоящей ведьмой.
— Она могла утонуть в пруду.
— Это меня и тревожит. Пруд никогда не выходил из-под контроля. Как верный пёс. А сейчас словно взбесился. Я знаю — это не к добру. Что-то приближается! — заявила она таинственным голосом. — Ты не захватил гномьих пирогов к чаю, а? Пойдём в дом. Я тебя накормлю, напою, а то ты такой подавленный на психологию из-за моего болотца.
Дом Утилы был точной копией его хозяйки — скрипучий, построенный невесть из чего, но крепкий и даже с относительным порядком внутри (относительно других ведьм). На одной из стен висел её собственный портрет пятидесятилетней давности. По крайней мере, она его выдавала за свой. Вряд ли кто мог осмелиться заметить даже про себя те расхождения, которые явно наблюдались между ними. Этих двух дам объединяла только остроконечная шляпа.
— Милый, что тебя тревожит? — спросила Утилита Крягг, наливая чай в две глубокие миски.
— Не могу дать этому определение. Словно этого не существует, но оно всё равно очень сильное и принесёт много бед.
— Буш гномий пирог?
— Нет, спасибо.
Ведьма расстроилась. В последнее время ей не удалось никого накормить этой чудесной снедью, в том числе и саму себя.
Она посмотрела в чай. Утилита умела видеть там будущее. То, что когда-то станет историей. Той историей, о которой в Незримом Университете никогда не узнают (И слова Богу!).
— Тут к гадалке не ходи — испытания нас ждут. И не знаю, по силам ли они тебе.
Насчет своих сил Крягг почему-то не упомянула.
Она присмотрелась к плавающей в миске заварке и продолжила:
— Так значит, это, есть хорошая новость: наше дурачьё сделает тебя королём и ты объединишь народы.
— Есть и хуже?
— Ага. Как же тут без засады-то! Вон видишь, чаинка одна, а на неё стадо несётся? Что-то я сомневаюсь, что это к добру. Не такое уж они и дурачьё! Скорее всего, народ тебя сделает королём, чтобы ты создал армию и защищал его, — увлеченная чтением пророчества, Крягг откусила кусок гномьего пирога и продолжила: — Лес в опасности. Скоро там будет Зло Великое. О вот-те на! Вижу безкамзонку на коне! От неё тебе лучше держаться в стороне, Ардуард. Когда-то давно у неё было сердце женское и сладкое как роза. А потом она его отравила. И яд тот смертелен для тебя.
Когда Утилита Крягг говорила такие замудренные речи, это могло значить либо то, что она запуталась, либо то, что человек, которому она это говорит, скоро умрёт.
За спиной кто-то тихо вздохнул. Вздох принадлежал Феолетте.
— Боже! Всё никак не привыкну к этой девочке, — сказала Утилита и отхлебнула чай.
— Вот как выглядит Фея лета, — неожиданно сказал Ардуард, внимательно посмотрев на девочку.
Почти прозрачная, в веснушках, с зелёными теплыми глазами и с золотыми волосами, она тоже смотрела на него.
— Хоть кто-то знает значение моего имени, — сказала она грустно.
— То есть те, кто не знают, это я? — возмутилась Утилита. — Знаешь что, дорогая, моё имя гораздо сложнее твоего, хоть там и меньше орфографии! Оно значит «у той, что таит лилии в иле ат Лилит и та, что улитает». Вот это — замысловатое имя, не то что какая-нибудь Феолетта! Кстати, Ардуард, ты так и не попробовал пирога.
Хорошее дело эти гномьи пироги — и угощение на столе и гости не объедят. Было время, когда каждый житель окрестностей Овцепикских гор имел гору таких пирогов. Пришёл гость, а ты раз — и пирог на стол. Мало кто выдерживал даже их запах. Потом заходить стали гномы и пришлось от запасов срочно избавляться. Правда, пирогов было так много, что один-другой да и выкатится откуда-нибудь.
Ардуард вышел от ведьмы, когда солнце касалось красными лучами высоких трав. После посещения Утилиты ему всегда становилось легче на душе. Как и всякая ведьма, она умела запудрить мозги так, что при выходе из ведьмовского домика человек начинал радоваться и солнышку, и травке, и шнуркам на ботинках.
Что такое это НЕЧТО? Как с ним бороться? Действительно ли оно невидимо или всё же оставляет следы? Пожалуй, эти вопросы так и остались без ответов. Правда, теперь Ардуард знал, что погибнет. Да… умела Утилита помочь. Хотя, что ни говори, а он и сам это предчувствовал, только ведьма оформила это ощущение в слова.
Жители окрестностей леса «Мир и Созерцание» собрались вместе, чтобы решить вопрос «как защитить свою деревню, если что». Баталии пришли послушать даже гномы. Хотя конечно, их главной целью было пообедать бесплатными гномьими пирогами, которые предлагались всем пришедшим. Но от участия в совещаниях между деревнями, которые обычно заканчивались мордобоем, они тоже не отказывались. А ещё по случаю собрания наварили прекрасного пива. От каждой деревни (а собралось три деревни и гномы) вышли по представителю. Вроде как быть представителем — дело важное и почетное, но умудренные жизненным опытом жители знали, что представителей бьют первыми, поэтому никто не желал, чтобы выбрали его. Представителей стали определять с помощью жеребьевки. И вот когда, наконец, «счастливчиков» вытолкнули к трибуне, за которой красовался лозунг «За объидинение в целях нашей и вашей безапаснасти!», наступила тишина.
— Я, Клавдий Крягг, представляющий деревню кряггов нашего общего леса Мира и Созерцания, — начал самый смелый из троих представителей, — предлагаю жителям всех деревень объединиться, чтобы защитить себя, если что, — сказал он и в ужасе обвёл взглядом толпу.
«Кажется, сказал всё довольно дипломатично» — отметил он.
— Э, крягги! Что это значит «объединиться», а? Уж не то ли, что мы должны вам отдавать половину нашего урожая и самых красивых женщин? — раздался голос из толпы.
Клавдий побледнел и попытался возразить. Хотя было бы легче возразить прущему на тебя стаду быков.
— Я не то имел в виду! Объединиться — значит стать одним государством. Создать своё королевство и выбрать короля.
— И кого же мы выберем нашим королём, тебя? — не унимался голос. Он набирал силу, и его начали поддерживать много других голосов. — Будь я проклят, если королём станет кто-нибудь из кряггов!
— Не обязательно я стану королём. Давайте проголосуем. Есть ещё могги и тогги, — он указал на двоих стоящих рядом, те тоже побледнели и сжались.
— Это чем тебе не угодили крягги? — вмешался не менее решительный новый голос.
— Вы скупердяи! Все это знают, — пояснил другой.
— А ну выйди сюда, грязный могг!
Тем временем гномы тоже посовещались, так как поняли, что вряд ли и могги, и крягги, и тогги что-то решат, ну, конечно, кроме «пойти стенка на стенку и показать этим недоумкам, где крягги (могги/тогги) зимуют». Вообще гномы был шустрый народец, да и споров во время политических совещаний у них никогда не было. Они давно и прочно объединились ради двух Великих Целей: накопать побольше золота и проучить этих мерзких троллей. К народу отправили Золто. Он считался неплохим оратором.
— Жители окрестностей леса Мира и Созерцания! — закричал гном, когда другие гномы подкинули его на трибуну. — У нас есть великая цель — создание королевства! В честь чего мы непременно устроим Великий Пир! Но сначала мы должны выбрать правителя.
Словосочетание «великий пир» заставило прислушаться бушующую толпу.
— Нам нужен король, который одинаково относится и к кряггам, и к тоггам, и к моггам, и к нам.
Толпа окончательно притихла.
— А это неплохая идея, парень! — выкрикнул кто-то. Остальные тут же закивали.
— Но где мы найдём такого короля? — неуверенно спросил кто-то из моггов.
— Нужен бесстрашный воин, борец за справедливость, сильный и непобедимый! И все мы знаем, что таковым является хранитель нашего леса!
Лица собравшихся просветлели. Подходящий король так быстро нашёлся, и скоро можно будет приступать к Великому Пиру. Толпа взорвалась ликованием.
— Но Золто, тут такая история… Короче, как мы найдём нашего короля, чтобы сказать ему, что он король? Мы-то его и не видели ни разу, — решил уточнить Клавдий.
Этот вопрос озадачил и толпу, и Золто. Но Золто на то и Золто. Этот гном может найти выход из самой тупиковой ситуации. Поработаешь в гномьих шахтах — сможешь отовсюду отыскать выход.
— А мы его известим письменно. И расклеим уведомления в лесу. Мол, так и так, ты — король. И подпишемся. И на всякий случай добавим люстрации его в короне. А пока, дорогие сограждане, давайте поднимем по кружке пива за нашего славного короля! И при дружеской беседе выберем название для королевства.
Разумеется, дружеской беседы при выборе названия не получилось. Сперва было предложено назвать королевство, используя уточнения «кряггов», «моггов», «тоггов» и «гномье». Но возникла проблема в последовательности этих уточнений. Все требовали, чтобы их написали первыми. И не зря. Ведь известно, что длинные названия часто сокращают при разговоре и даже в важных документах (особенно в Незримом Университете в книгах по истории), чтобы было удобней, а попасть под сокращение никто не желал. Потом решили изменить формулировку названия, и получилось что-то вроде «Королевство трёх деревень и гномье». И на этот раз обиделись гномы, предчувствуя, что в конце концов отвалится именно «гномье». Но видимо госпоже Истории было слишком выгодно создание этого королевства, и оно всё-таки получило имя. Назвали его так: «Королевство Леса Мира и Созерцания и Всего Объединенного Там Народа». Пусть попробуют сократить!
.
Тем временем по ту сторону Овцепикских гор тоже произошли изменения. Когда жители окрестных деревень решили, что хуже уже не будет, почти смерившись с господством разбойников, на них свалилась новая беда. И носила эта беда имя Исса Беспощадная и Неустрашимая. И то, что творили злодеи до этого, показалось жителям сущими пустяками. Подумаешь, сопрут корову. Так ведь за второй явятся через год, не раньше. Ведь не успевали-то чаще грабить, потому что «пока всех обойдёшь». А вот, когда бандой стала управлять Исса Беспощадная и Неустрашимая, то всё изменилось. Воспользовавшись местной гномьей типографией, она распространила такое обращение: «Дамы и Господа, населяющие мою землю! В целях защиты ваших деревень, если что, своим указом я создаю общее для всех моё королевство «Срезанных Вечноцветущих Роз и Непоющих Там Птиц». Отныне ваше имущество становится общим и моим. В свою очередь вы можете рассчитывать на мою благосклонность к вашему старанию подчиняться новому порядку и мне. Ваша королева Исса Беспощадная и Неустрашимая». Жители огорчились, но вынуждены были подчиниться. Потом это было даже к лучшему, ведь одно дело осознавать, что тебя грабят разбойники и чувствовать себя униженным и беспомощным, и совсем другое — отдавать все добровольно на благо государства. Королева оказалась бескомпромиссной тиранкой, впрочем, не слишком сующей свой нос в дела местных жителей. И вследствие этого она сильно увеличила свой авторитет в глазах народа и заполучила всеобщее уважение. Теперь каждый мог заходить в лес не опасаясь быть ограбленным и убитым, заплатив при этом определённую сумму через банк королевства, носивший название «Золотая моя козна» и имевший лозунг «Хорошее применение вашим деньгам».
В этом банке существовала система безвозвратных вкладов. Выгода их заключалась в размере процентов, которые клиент должен приносить в банк, за то, что тот вечно хранит его деньги. Стать клиентом такого банка означало навсегда забыть, как выглядят эти самые деньги.
Вскоре в королевстве Срезанных Роз появились новые доселе неизвестные праздники, вынужденно признанные народными. Самым крупным из них стал Праздник в честь Великой Правительницы Иссы и трёх рыцарей. Причём, несмотря на длину названия, никому из жителей не пришло в голову ничего сократить.
Именно во время этого празднования до королевства докатился слух с другой стороны Овцепикских гор. Оказалось, что там тоже выросло королевство, которым правил могущественный и славный король. Поскольку перед тем, как попасть по месту назначения, этот слух пробирался сквозь узкие норы гномов, пробивался сквозь толстую горную породу, тонул в болотистых дебрях и обошел все местные деревушки, то приобрёл он весьма специфический вид: «Нет равного Великому королевству Лесамиру, чей славный правитель поклялся истребить всех тиранов, живущих по соседству и терзающих не в чем неповинных гномов. И заставляющих отдавать честно добытое золото. Даже птицы в лесу поют о том, как прекрасен и непобедим юный король Лесамира. Вот-вот соберёт он бесчисленное войско и в один миг перелетит через Овцепикские горы, чтобы избавить тамошних жителей от непосильных страданий. Слава Великому королевству Лесамир!»
После этого слуха ожидалось, что королева разгневается, но она к удивлению всех улыбалась, словно только и ждала этого дня.
— Кажется какой-то самопровозглашенный королишка хочет напасть на наше Королевство, — растерянно заметил Кричи Громко.
— О? Так у меня для вас приятная новость: мы нападём на них первыми! Давно задумывалась о расширении границ. Но сначала посмотрю на них собственными глазами. Путешествие мне не помешает. Забавно, правда, гостить у своих врагов?
— Да уж, госпожа, вы правы, — согласился тот. — Давно я по-настоящему не грабил. Когда тебе всё сами отдают, конечно, приятно, но иногда руки чешутся отнять силой.
— А если их отрубить? — предложила Исса.
— Я пошутил, Ваше Величество!
— Я тоже шутила. Ты тут остаёшься за старшего. Смотри, как только минёт неделя со дня моего отъезда, вы должны выступить следом.
— Исса, разве ты поедешь одна?
— Это королевство нельзя оставлять без присмотра…
В тот же вечер, когда небо украсило себя стразовой бесконечностью, юная тиранка Исса сняла все королевские атрибуты власти, вскочила на коня и отправилась в дальнее путешествие. При ней были её верный нож и лук со стрелами.
.
Утилита Крягг поглядела в миску чая и макнула туда гномий пирог, но есть его не стала. Ведьму что-то очень тревожило.
— Это приближается, — сказала она.
— Что приближается, тётя Утилита? — спросила Феолетта и тоже посмотрела в коричневую жижу.
— Невидимое НЕЧТО.
— А оно станет видимым?
— В том то и дело, когда оно станет видимым, будет поздно.
Феолетта нахмурилась.
— Посмотри, как спешат облака, девочка! Даже время старается отсюда сбежать. Скоро и нам придётся, чтобы не стать жертвами её.
— Кого «её»? — испуганно переспросила Феолетта.
— Жертвами истории. Чтобы не стать её частью, — она вновь посмотрела на миску с чаем. В нем клекотали, сливаясь в диком танце, какие-то причудливые образы. Вода словно смеялась. Ведьма смахнула со стола миску, и та разлетелась на осколки.
— А разве история может влиять на будущее? — спросила девочка.
— Глупая, история — и есть будущее. И только она — наше настоящее будущее. Поверь, если в прошлом тебе отрежут язык, то в будущем у тебя его тоже не будет. Кто-то её постоянно искажает! Разделяет на правду и ложь. Детка, всегда есть две истории. И когда-то им приходится столкнуться лицом к лицу и сразится. И мы останемся именно в той, которая выиграет. И как же мы будем выглядеть, если победит та, против которой мы боролись?
И в это время ночное небо расколола молния.
.
Возле сосны стояла и подрагивала черной гривой лошадь. Стало быть, где-то поблизости должен находиться человек. Ардуард бесшумно подошел к сосне и улыбнулся, как улыбаются юноши, когда думают, что встретили свою прекрасную даму. Воистину, никто прекрасней этого существа не воровал у него малину! Эта девушка была похожа на принцессу. Локоны темно-каштановых волос падали на плечи, которые покрывал расшитый дорожный плащ, а в больших карих глазах весело играло лесное солнце. Если бы Ардуард меньше смотрел в её глаза, он бы вероятно смог заметить лук и стрелы, которые были перекинуты через седло её лошади. А также то, что на даме кроме плаща была совсем не дамская одежда, в которой можно было заодно узреть и блестящую рукоять ножа. Очень скоро девушка почувствовала его взгляд и безошибочно направилась в его сторону:
— Это кто ещё тут за мной шпионит? — она сделала шаг, и Ардуард вышел из тени.
Дама не вздрогнула, встретив на лесной тропинке незнакомца. Даже скажу вам больше, знали бы вы, сколько незнакомцев дрожало, встреченных этой дамой и тремя её головорезами!
— Вы кто? — спросила незнакомка, рассматривая Ардуарда.
Он улыбнулся и чуть отступил назад.
— Меня зовут Ардуард, я живу неподалёку. А вас?
Дама вспомнила, что она больше не в своём королевстве, и что ей надо быть милой и вежливой, и ответила:
— Исса. Я ехала через этот лес и отстала от своих, погнавшись за лисицей. Вон, гляньте, лисица у меня в седле, — она улыбнулась.
— Значит вы чудесный охотник. Здесь хитрые лисы. Никому до вас не удавалось поймать.
Дама рассмеялась. Было что-то странное в этом парне. «Да… засмотришься в такие глаза и не обратишь внимания на чрезмерную бледность или сверкающую улыбку» — мелькнула мысль в её голове. В этой-то улыбке и было что-то не так. Она попыталась сосредоточиться на ней. Вот оно: у него клыки. Тонкие и острые как отточенная сталь клыки вампира. Любая нормальная девушка бросилась бы бежать, но эта только возмущенно подумала примерно следующее: «Ах, вот оно что! На беззащитных девушек охотишься!» Ей стало даже интересно, как он выкрутится насчет клыков, если она спросит напрямую.
— А вы вампир? — спросила Исса.
Ардуард не понял, почему она спрашивает у него про столь очевидное, но всё-таки ответил:
— Да.
— И много вас тут? — решила на всякий случай уточнить она.
— Думаю, я один… Быть может, я вас задерживаю? Или вам нужна помощь, чтобы отыскать ваших друзей? Это не займёт много времени у меня.
«Будь тут мои друзья, ты бы уже молил о пощаде, клыкастый!»
— Я вам очень благодарна, но мы встречаемся в ближайшей деревне и… Мы направлялись к вашему королю с дружественным визитом.
— К королю? — Ардуард рассмеялся.
— Да. А это вам кажется странным или забавным?
— Простите, нет, — он скрыл улыбку.
— Вам не нравится ваш король?
— Не мне о нём судить, — и на этот раз Ардуард не смог скрыть улыбку.
— Что же вас так смешит?
— Да я и сам не знаю. Простите. Можно у вас спросить?
«Вот ещё!»
— Спрашивайте! — Исса, чтобы дать понять, что разговор затянулся, направилась к лошади.
— Вас удивило, что я вампир. В вашей стране есть вампиры?
Теперь улыбнулась Исса, вспомнив что сотворили с последним вампиром в их стране Кричи Громко и Беги Быстро. Но про это она умолчала и лишь скромно заметила:
— К сожалению, нет, — она вскочила на лошадь. — Может, вы будете так любезны и укажите путь к ближайшей деревне?
— Я с удовольствием провожу, если это вас не стеснит.
Исса не отказалась от предложенной помощи только потому, что ей уж очень хотелась, чтобы встреченный вампир всё-таки начал вести себя не так, как тот принц, которого она себе придумала, когда была настоящей принцессой. Да… в то время она бывала на приёмах и балах, но там не могла встретить кого-то хоть каплю похожего на образ, который был у неё в сердце. А этот вампир нагло завладел даже его глазами!
Они пошли по лесной тропинке, и Ардуард держал коня под уздечку. По пути он срывал и протягивал ей ягоды, а также незаметно обрывал листовки, изображавшие нечто расплывшееся и шестирукое в короне.
Они уже приближались к крою леса, а вампир, улыбчивый и разговорчивый, всё никак не хотел меняться. «Может у них там только одни вампиры и живут? — Подумала о возможном подвохе девушка. — А я прямо к обеду».
— Вот и пришли. Видите дома? Это деревня кряггов.
— А это замок? — она указала в противоположном направлении.
Ардуард не поверил своим глазам: в метрах ста от них на холме возвышались стены почти построенного замка.
Раньше Ардуард был уверен, что гномы переоценивают свои силы, берясь построить замок за неделю.
— Полагаю, — наконец ответил он.
Хотя, конечно, гномы и не на такое были способны, но по правде говоря, тут наверняка не обошлось без старухи Истории, которая дышала строителям в затылки, укрепляя свои позиции. Только вот какая из Историй?
— Ну что ж. Был рад с вами познакомиться, Исса-Охотница.
— Прощайте, Ардуард! — она пустила лошадь галопом.
Солнце нежно прощалась с Диском. Звуки стали чётче в предвечернем воздухе. Ардуард чувствовал, как земля содрогается от толчков подкованных копыт резво уносящейся лошади.
Иссе удалось разыскать в деревне кабак. На его вывеске были изображены весёлые розовые поросята. Заведение называлось соответственно — «У трёх поросят». Однако почти все завсегдатаи произносили его «Утрём поросят». Она щедро заплатила хозяину убитой лисицей, села за стол, взяла кружку пива, отодвинула подальше бесплатные гномьи пироги и завела с Клавдием Скряггом дружескую беседу, в ходе которой выяснила состояние погоды на завтра, все государственные тайны, а также кто такой юноша, который проводил её сюда.
Потом Исса заснула в маленькой коморке, предложенной её в качестве комнаты для постояльцев. И ей приснился сон, в котором принц спас её от трёх разбойников на лесной дороге. Во сне девушка всё ещё была принцессой Королевства Вечноцветущих Роз и Поющих Там Птиц. И принц кого-то очень напоминал, а ещё эти его странные клыки…
Проснувшись среди ночи, она развернула свой плащ и достала из потайного кармана потрепанный, сложенный в несколько раз листок бумаги. При слабом свете луны она прочитала:
Дорогая моя дочь Иссочка! Ты гневаешься на меня за то, что я посылаю тебя в такую даль… Но настал тот час, когда ты должна выйти замуж и стать королевой-матерью. Будь осторожна в дороге, говорят там много разбойников. И помни, что для тебя большое счастье выйти за Его Величество Августа Великодушного. Он всего только на двадцать лет тебя старше.
«Август Великодушный! Сколько ему сейчас? Наверное, уже окочурился старый пень!» — подумала Исса и стала читать дальше:
Слушайся во всём мужа и брось свои глупые выдумки про принца на белом коне. Такое бывает только в сказках. И не думай сбежать учиться в этот твой Незримый Университет. Если бы отец узнал, он бы перевернулся в нашей родовой усыпальнице. Будь хорошей девочкой. Твоя любящая МАМА.
«А чтобы папа сказал, узнав, что я стала королевой разбойников, создав своё независимое королевство, и хожу в мужском костюме?» — Исса вздохнула и спрятала письмо в плащ.
Чтобы было с ней не встреть она разбойников? Смерилась бы она с замужеством или действительно сбежала бы в Анк-Морпорк, где всем наплевать, что ты девушка, и какой длины у тебя юбка? Если бы не захотела верховодить шайкой воров и лежала бы сейчас где-нибудь под сосной, убитая ими, нашёл бы её принц? Легко спасать принцессу прекрасную, когда она сидит себе в башне и лопает пироги. А каково, когда она идёт на тебя с войной? Может только лишь потому, что уже просто не верит ни в каких принцев.
.
Профессор Румянофф ходил взад-вперед не находя себе места. В его руках была ещё тепленькая, только что отпечатанная в гномьей типографии книга. Собственно эта книга и являлась причиной такого состояния профессора. Как-то она проскользнула мимо него, мимо декана, мимо мэра и оказалась уже сильно распространенной в Анк-Морпорке. Автором книги был некий историк г-н Свовольский. В рецензии также сообщалось, что книга была издана при поддержке ИОООО «Достабль и КО». Само содержание книги чередовалось с рецептами приготовления сосисок производства «Достабль и КО» и их иллюстрациями. Поразительно, но книга, несмотря на всю свою нелепость и неприглядный вид, распространялась по городу со скоростью чумы. И самое обидное — её читали! Почему вдруг всему городу резко взбрело в голову расширить свои знания по истории? Всем известно, что жителя Анк-Морпорка проще заставить съесть гномий пирог, чем прочитать книгу. Вся литература, изданная Незримым Университетом, пылилась на прилавках магазинов и в библиотеках, кое у кого она даже стояла на книжных полках, но никто её никогда не читал! Профессор Румянофф догадывался, что эту литературу не читали даже его собственные студенты. Так почему же весь Анк-Морпорк сошел с ума?
Анк-Морпорк с ума не сходил. Это был всё тот же чуть подпухший анк-морпоркский разум. Просто книга г-н Свовольского «Как наколоть весь мир и освоить историю за пять дней. Плюс отличные рецепты приготовления сосисок» органично вписалась в городскую жизнь, и к тому же распространялась из каждого лотка с сосисками «Достабль и КО».
В конце книги имелась приписка: «Каждый, кто посоветует эту книгу кому-нибудь ещё, будет по праву считаться не только ценителем, но и распространителем исторической мудрости».
Но вот ценность той самой исторической мудрости, которую автор сумел изложить на двадцати пяти страницах, профессору казалась весьма сомнительной. Автор ссылался на некий найденный им артефакт, на поиски которого он потратил всю жизнь. Артефакт этот представлял собой свиток на древнеклатском. Но даже не зная древнеклатского, можно было предположить, что вряд ли в этом свитке могло бы содержаться то, про что писал г-н Свовольский.
С этим недоразумением, пока оно не умудрилось перерасти в катастрофу, надо было что-то делать. И профессор принял решение — он отправился прямиком к Патрицию.
Градоначальник сидел в кресле и что-то увлеченно читал. На его лице то и дело возникало подобие улыбки, означающее, что ему только что открылась доселе непостижимая мудрость. Своим суховатым пальцем зомби он сделал знак Румяноффу подождать, потом закрыл книгу и жестом предложил профессору присесть.
— Господин Патриций, меня привело к вам дело государственной важности, — он протянул мэру злополучную книгу.
— И? — тот покрутил её в руках и вопросительно посмотрел на Румяноффа.
— Это же безобразие! Сплошное искажение фактов, клевета, чернуха!
Вообще-то у того что было написано в этой книге было более точное определение — брехня. Но профессор не решился так выражаться в присутствии высокопоставленного лица.
— Да? — мэр выглядел слегка озадаченным, чего раньше за ним не наблюдалось. Он внимательней вгляделся в книгу и даже пролистнул её веером.
— Она не имеет никакого отношения к нашему Незримому Университету. И к исторической достоверности. Весь тираж должен быть снят, а распространение запрещено! Она подорвет авторитет нашего университета, и, в конце концов, сделает из наших горожан идиотов!
В этот момент Патриций непринужденным жестом решил почему-то спрятать свою книгу в ящик стола.
— Так вы говорите, профессор, что эта книга исторически недостоверна?
Профессор быстро закивал.
— Ну так напишите опровержение и всё тут.
— Проблема в том, господин Патриций, что вряд ли наше опровержение кто-нибудь прочтёт. Знаете, правда выглядит не всегда такой яркой и вызывающей как ложь. Её просто не заметят!
Патрицей хмыкнул.
— А вы правы, профессор. Но, похоже, я нашел способ, чтобы это всё сыграло нам на руку.
Зомби встал из-за стола и прошелся по кабинету.
— Надо сделать её исторически достоверной.
Глаза профессора округлились.
— Но… — попытался возразить он.
— Бросьте! Поставим штамп вашего Незримого Университета, переплёт сменим, орфографию подправим, и, пожалуй, ещё можно от этих рецептов избавиться. И вот вам — историческая достоверность. И в кои-то веки ваша книга начнет продаваться.
Профессору не пришло в голову уточнить, откуда мэр так много знает о книге, если впервые её видит.
— Надо связаться с типографией и с этим ИОООО «Достабль и КО», пусть переделывают.
— Но господин Патриций, суть то от этого не изменится…
— В том то и дело. Этот Достабль опять нащупал золотую жилу. Они всё равно сумеют найти способ выкрутиться, а у вашего университета, дорогой мой, вряд ли будет другой такой шанс выпустить книгу, которую хоть кто-то прочтёт. Разговор окончен. Когда напишите что-нибудь интересней этого, — он величественным жестом вернул книгу профессору, — тогда и поговорим.
После слов Патриция у профессора возникло странное ощущение: горький вкус безысходности смешивалось с привкусом неизбежности. Это словно почувствовать себя проигравшим ещё не начав сражения. Или когда тебя заставляют съесть гномий пирог. А может, и то и другое разом.
А дело и впрямь дурно пахло. Нельзя было пройти по городу, чтобы тебе не посоветовали прочесть труд г-н Свовольского. Его читали везде: в парке, на лужайке возле дома, за партой, за чаем, в кровати и ещё невообразимо где. Его читали все: гномы, тролли, зомби, люди и ещё невообразимо кто. Притом удивительное дело — гномов не смущало читать то, что читают тролли и наоборот. Они даже не дрались, если оказывались по близости, так были увлечены книгой!
Одно дело, когда без твоего согласия тебя делают королём, строят для тебя замок, объединяются в твоё королевство, а совсем другое, когда без твоего согласия решают идти войной на соседнее государство и ставят тебя во главе армии. Да… хуже и придумать нельзя! Ардуард с ужасом наблюдал за той скоростью, с которой формировалась эта армия. Откуда только они столько оружия натаскали?! Надо было срочно что-то делать. Но что? Как сказать вооруженной толпе, что поход с пивом, костром и сосисками, а заодно и нападение на чужое государство отменяются?
Он долго не мог найти подходящих слов, а когда уже приготовился возвестить всем с трибуны, что никакой войны не будет, сквозь толпу прорвался королевский гонец (Золто) и доложил, что армия королевства «Срезанных Вечноцветущих Роз и Непоющих Там Птиц» только что вторглась в их королевство и уже начало грабить мирных жителей.
— Всё-таки судьба… — тихо сказал Ардуард, а потом громко добавил, обращаясь к толпе, как то полагалось военачальнику: На защиту!
Бой этот получился каким-то странным. Может потому, что проходил в лесу. Может потому, что гномы натыкались на гномов и не могли понять свои это или чужие. А может и потому, что у бойцов королевства «Срезанных Роз» была невиданная тактика: они выскакивали из-за деревьев, отнимали оружие и кошельки у противников и убегали. И это затягивалось.
Ардуард пытался определить численность армии противников и местоположения их центра. Довольно скоро он приблизился к хорошо охраняемому штабу «Срезанных Роз». У Ардуарда не было при себе оружия. Он надеялся на скорость, беззвучность, и если что, зубы. Штаб охраняло с десяток здоровых часовых, увешанных оружием. Сам штаб представлял собой шатёр, над которым было натянуто полотно с изображением герба (череп увитый красными розами) и надписью «Это уже наше».
Благодаря тому, что лес для Ардуарда был домом, он не потратил много времени на то, чтобы выяснить позиции основных сил противника. Также он понял, что в интересах врагов не покидать лес хотя бы до заката. Они были вороватыми, явно жаждали наживы, а вот умирать в честном бою не хотели.
Исса плутала по лесному болоту, которому не было ни конца ни края. Кочки становились всё хлипче, и она уже отчаялась выйти на твердь. Серебристо-зелёная вода бурлила болотным газом. В детстве она всегда боялась сказок, в которых речь шла о таких болотах. Но она храбрилась и шла, пробуя почву перед каждым шагом длинной жердью. Ей надо было остановить войну. Здесь даже птицы не пели. Что им тут делать, в мёртвом болоте? Исса устала и промокла. Её расшитый плащ истрепался. Она слышала только своё дыхание и то, как в груди трепещет сердце. Сделав очередной неуверенный шаг, девушка огляделась. И не поверила своим глазам — все кочки исчезли, вокруг неё была темная болотная вода, затянутая ряской. Она вновь огляделась вокруг, даже шестом потрогала — вода. Это явно было не простое болото. Другую девушку это бы заставило с ума сойти от страха. Но Иссу это разозлило. Кто бы это ни был, он желал её погубить. А Исса Неустрашимая просто так не сдаётся.
— Эй ты, Болото! Хочешь, чтобы я тут всю жизнь простояла и пылью покрылась? — Она сняла плащ. Закинула за спину лук, нож зажала между зубами и вошла в воду.
Дна под ногами очень скоро не стало, и Исса поплыла. Деревья, которые она видела впереди себя, оказывались давно мёртвыми и гнилыми. А она всё плыла, ярость поддерживала в ней силы. «Жаль, что плащ пришлось оставить! Права была мама, не бывает так, как в сказках. В жизни всё наоборот! Ни тебе власти, ни любви, ни долго и счастливо, а только болото! Но пусть знает, проклятое, — Исса Неустрашимая боролась!».
— А ты — смелая девочка! Я смелых люблю!
Прямо перед ней болтыхалась лодка. Это было настолько нереально, что девушка не поверила глазам. В лодке сидела старушка, вся в кружевах и в венке из лилий.
Исса взяла нож в руку и угрожающе крикнула:
— А ну не приближайся! Ты кто такая?
— Я Болотная Дама! — она улыбнулась и чуть наклонила голову. — Я хозяйка этого болота.
— Так это ты меня убить хочешь? Я сейчас до тебя доберусь!
— О, я не убиваю таких смелых леди! Всё больше деток земляничкой заманиваю. Ты будешь моей гостьей.
В тот же момент глазам Иссы открылся луг, покрытый цветами, а на нём дом. Сама она почувствовала под ногами дно и выбралась на сушу. Болото отступило.
— Пойдём за мной! — Болотная Дама приглашала её войти в дом.
В доме пахло свежим хлебом. От этого запаха у Иссы закружилось голова, и она потеряла большую долю своего страха.
На столе действительно лежал только что испеченный хлеб. В этой же комнате стояла кровать с периной.
— Сразу говорю, что есть не буду. Спать — тоже.
— Да-да. И вернёшься в болото. Авось какой принц спасёт, — старушка захихикала.
«Вот, зараза!» — в болото Иссе не хотелось.
Но если из болота была хоть какая-то вероятность выбраться, то стоило хоть кусочек съесть этого хлеба, и можно было вообще забыть о спасении.
Только вот что лучше утонуть в болоте или забыться на перине в сытом, пусть слегка непробудном сне?
— Бабуля, у тебя литература есть? Я к тебе надолго! — наконец сказала Исса.
— Радость-то какая! — всплеснула руками Болотная Дама. — Ставлю самовар.
Исса опустилась на стул и почувствовала, что ей всё больше не хочется уходить.
Старуха поставила перед ней блюдце с чаем:
— Чая выпьешь — слёзы забудешь. На кувшинках.
Потом отрезала ломоть ароматного хлеба:
— Хлеба съешь — немощь забудешь. На тине болотной. А, может, желаешь гномьего пирога?
Исса откусила кусочек хлеба и запила чаем.
Губы старухи расплылись в улыбке.
Исса доела хлеб, сбросила мокрую одежду, надела рубашку, которую ей предложила старуха и легла в постель.
— Добрых снов тебе девочка.
В окне засеребрилась луна, хотя ещё даже не наступил вечер. Исса заметила, что старуха села за стол перед зажженной свечой и развернула какой-то свиток, каждая буква на нём горела болотным огнём.
.
Г-н Свовольский не тратил всей своей жизни на поиски каких-то там артефактов. Ему вообще до них не было дела, как и большинству жителей Анк-Морпорка. Артефакт сам его нашёл. Как-то утром он просто возник у него на столе. Собственно в это утро в г-н Свовольском и проснулся интерес к истории. Он не стал задаваться вопросами: как свиток материализовался у него в доме, кому выгодно, чтобы он попал именно к нему, что из этого может получиться нехорошего. Для г-н Свовольского это стало очевидным подарком судьбы, ответом на «чтобы такое провернуть, чтобы и деньги, и не скучно жилось?». И даже то, что свиток светился в темноте, г-н Свовольского не остановило.
В это же утро молодой почтальон освоил и древнеклатский. Свиток начал сам себя переводить. Слова раздваивались как в словаре. Мечта!
Потом на г-н Свовольского вышел искатель новых имён и оригинальных идей г-н Достабль. Который тут же открыл «Историческое общество очень ограниченной ответственности «Достабль и КО» или коротко ИОООО «Достабль и КО» и пустил труд падающего надежды молодого историка в массы, одновременно используя его и как рекламную площадь.
Как уже известно, после этого Анк-Морпорк просто захлестнула любовь к своему героическому прошлому. Правда, когда кто-то заговаривал о каком-нибудь событии из истории, у слушателя возникал навязчивый образ сосисок, который потом долго нельзя было выветрить из головы.
После неудачной попытки профессора Румяноффа прекратить всеобщее историческое безумие, книга получила новую жизнь — она вышла дополнительным тиражом в улучшенном и дополненном виде. Дополнил её штамп Незримого Университета.
Патриций оказался прав: хорошая обложка и отсутствие иллюстраций сосисок (за исключением последней страницы, где по настоянию Достабля их всё-таки пришлось оставить, сделав приписку «при поддержке виртуоза мясной продукции «Достабль и КО») повысили авторитет научно-популярного издания до неописуемых высот.
Книге начали верить и те историки, что раньше считали её мусором. Потихоньку их перестала смущать даже наглость, с которой автор перевирал их собственные труды. С помощью этой книги стали писаться диссертации, проводиться научные исследования и редактироваться вся остальная литература.
Лишь профессору Румяноффу такой порядок вещей казался катастрофическим. В первый раз в жизни он почувствовал себя по ту сторону баррикад, где ранее истинное мнение было признанно ложным, а брехню нарекли «не боится сказать правду». Анк-Морпорк встал с ног на голову и угрожал перевернуть весь мир.
Отчаявшись, Румянофф даже начинал писать опровержение, но дальше своего кабинета он не рискнул его проносить. То, что писал профессор, выходило ещё более дурацким и противоречивым. Ведь писать опровержение — это всё равно, что в любую абсурдную фразу вставить частицы «не», сделав её абсурдней.
Румянофф был человеком проницательным и понимал, что уничтожить ложь сможет только правда, а не отрицание лжи. Но кто же знал ту самую правду? Кто мог её собрать по крупицам воедино и представить её Анк-Морпорку?
.
Иссе снова приснился принц. Теперь она не возражала, чтобы это был Ардуард. Ведь она уснула навечно и вряд ли ей придётся перед кем-то оправдываться. Ей приснилась та дорога в лесу. Они медленно шли под лучами лесного солнца, и он протянул ей руку.
— Отдай девку, старая карга! — ворвался скрипучий голос в её сон.
Исса всё также недвижимо лежала на кровати. А вот в домике произошли изменения. Появился некто третий. Вернее третья.
— Опять ты сунешь свой нос в чужое болото, Утилита Крягг! Жаба ты прудовая!
— Лилит, не дури! Зачем тебе девчонка? Кожа да кости!
— Кожа да кости! А тебе зачем тогда, раз она такая ненужная? Притащилась бы ты ко мне!
— Тьфу ты! Дура старая!
— Хочешь, я тебя чайком напою и пирогом гномьим угощу? — Лилит хихикнула.
— Я тебя таким пирогом угощу, что мало не покажется!
— На что меняться пришла? Корову не возьму. У меня уже их целое стадо. За какого-нибудь сопливого малыша взяла б, а за эту барышню — нет.
— Что хочешь?
— Вот. Этот разговор мне больше нравится.
— Не наглей, Лилит.
— Мальчика мне отдай того, с клыками!
— Мальчика не дам, — категорично заявила Утилита.
— Ну, тогда девочку рыжую в ученицы мне отдай. Коров твоих пасти не кому.
— Рыжую — не дам.
— Что же это ты заладила не дам да не дам! Ты думаешь, я продешевлю? Сама, небось, не дала бы мне вампира за корову! Так что, подруга, я настаиваю на своём — или девочка, или мальчик, или не видать тебе барышни!
— Больно-то она мне надо была! Подавись ею!
Болотная Дама расхохоталась.
— И тебе не хворать! Если передумаешь, приходи!
Утилита хлопнула дверью, вскочила на метлу, и тут же луг и дом превратились в болотные топи. Ведьма мчалась, яростно выкрикивая ругательства, которые проглатывал ветер. Внизу под собой она видела дерущихся гномов, людей и их деревни, которым вздумалось назваться королевством. Нет, ни девочкой, ни мальчиком она пожертвовать не могла. Хоть и понимала, что иначе Диск обречен встать вверх тормашками. Хотя если верить в Хаос, то какая разница каким боком торчать в бесконечность. А с другой стороны, если Хаоса нет, то уж очень бы не хотелось быть расплющенным черепахой, даже в фигуральном смысле…
. А потом равновесие в городе пошатнулось. Кто-то по ночам начал громить лотки с сосисками. И книги и сосиски злостно уничтожались. Стража Анк-Морпорка никак не могла поймать злоумышленников. То ли злоумышленники были слишком хитры, то ли стража читала на рабочем месте. В конце концов решили логически рассудить, кому может быть неугодно, чтобы жители и дальше продолжали изучать правдивую историю. В итоге сошлись на мнении, что только вампирам. Ведь это именно они оставили дурной след в истории.
Да вся история чуть не пашла кату пад хвост из-за этих кравасосов! (Дословная цитата из сочинения школьника).
Вражда гномов и троллей — виноваты вампиры. Цены на золото падают — кровопийцы. Вода в реке загрязнена — их работа. Если берёте на работу вампира — вы мошенник. Если общаетесь с ним — вы соучастник или просто дурак. (Из городских новостей)
Да кому вообще могут понравиться эти пиявки с клыками? (Из разговора гнома и тролля).
Если вы считаете это преувеличением, ответьте честно: хотели бы вы в чём-либо зависеть от вампира? (Из социологического опроса)
И наконец, в довершении всего лозунг Гильдии Демократов: «Изгоним нечисть (кровососущую) из города!»
Поскольку вампиры в Анк-Морпорке были видовым меньшинством, большая часть которого принадлежала ордену «Живущие без крови», а остальные секте «Ученики Раганди», они никакого внимания накаляющейся атмосфере не придавали, не принимая фразы типа «кровожадный упырь», «тупой кровосос» на свой счёт. Когда-то они переехали в Анк-Морпорк потому, что там всем было всё равно, что они вампиры, и какой длинны фрак они носят.
Если бы ночная стража была внимательнее, то приглядевшись, заметила бы невысокого взъерошенного профессора, гуляющего возле сосисочно-книжных лотков с бейсбольной битой на плече.
Тем временем в Гильдии Наёмных Убийц вовсю изучали методы убийства вампиров, ожидая наплыва клиентов с такими заказами. Даже мишеням в тире почему-то пририсовали клыки. А дети играли в игру со странным названием «Тыкни свирепого вампира!».
Короче, вот-вот всё это должно было рвануть. Осталось только зажечь фитиль.
.
Война между королевством Срезанных Роз и королевством Лесамира затягивалась. До обеда жители мирно занимались своими обычными делами, а после шли в лес вылавливать воинов Срезанных Роз. Те в свою очередь производили короткие набеги на деревни по ночам, грабя жителей и воруя всё, что плохо лежит. Армию Срезанных Роз сильно удручала пропажа королевы. Воины подозревали, что её взяли в плен лесамирцы.
Ни дня не прошло, чтобы Ардуард не вспомнил Иссу-Охотницу, которую встретил в лесу. Где теперь она? Увидит ли он её ещё когда-нибудь?
Утилита помогала раненым обеих армий и желала победы каждой из сторон. При этом занятии её и застала Лилит.
— Мир твоему дому, подруга! — сказала она, материализовавшись из ведра с водой.
— Ну. Чё приперлась? — зло спросила Крягг.
— Я решила смягчить свои требования.
— Говори.
— Я отдам тебе смелую барышню, а вампира и рыжую девочку можешь оставить себе.
— В чём подвох, старая кошёлка?
— На себя-то давно смотрела? Нет никакого подвоха. Забирай и всё.
— Угу. Ты сказала.
— Но у меня, разумеется, есть кое-какое условие.
— Корова.
— Сама корова!
— Я имела в виду — ты согласна на корову?
— Никаких коров! Я завязала с коровами. Не отвлекай от сути. Я так понимаю, тут любовь? Люблю морамонтические истории. Поэтому сыграем в рулетку. Я отпускаю принцессу на свободу. Если у них будет ну там «долго и счастливо», то я отступлюсь, а если нет — принцесса моя, принцу кол в сердце, а рыжая девочка будет пасти моих коров.
— Они не будут вместе, — холодно сказала Утилита. — Девка — злая, Ардуард — скажем так, такие долго не живут, а эта бестолочь станет могущественной ведьмой, хочешь ты этого или нет.
И всё это случится потому, что ты, Лилит, переписала историю.
Лилит рассмеялась.
— Ну, тогда ты проиграла! Даже не начав битву!
— Да.
— Ты так легко сдалась.
— Ты ведь могущественней деревенской ведьмы.
— Слабое, безвольное существо!
— Очень слабое, — вздохнула Утилита.
После нескольких часов блужданий по болоту, Ардуард наконец увидел слабое свечение, про которое говорила ему Утилита.
— Лилит, я твой гость, — сказал он.
Свечение начало увеличиваться, спустя мгновение вперед вырос луг и возник дом. Ардуард был готов к чему-то подобному, но всё равно это его удивило. А кого бы ни удивил чистенький аккуратненький домик, внезапно появившийся среди гиблого болота? Даже ведьм такое удивляет. Сильное искажение реальности всегда производит впечатление. И чтобы его поддерживать нужно много энергии. Вот поэтому такие чудеса проделают только падкие до человеческих жертв существа как Лилит. И поэтому такие чудеса вызывают озноб и ужас у человека, парализуя и притягивая его.
Ардуард вошел в дом. Сильно пахло тиной и кувшинками.
Исса лежала на чём-то отдаленно напоминающем кровать. Она с ног до головы была увита стеблями цветущих лилий. Лилии спутались с волосами девушки, оплели её шею. Ардуарду показалось, что девушка была мертва. Он принялся разрывать эту ужасную сеть. Из порванных стеблей и листьев сочилась кровь. От этого рубашка Иссы, изъеденная мелкими корешками, стала красной. Он взял её на руки и сказал:
— Спала, но проснулась. Постель тверда.
Сбросил со стола на пол остатки хлеба.
— Ела, да хлеб горек.
Разбил блюдце с чаем.
— Пила, да слёзы пролила.
Стоило ему шагнуть за порог, как и лужайка и дом пропали. Ардуард оказался по грудь в воде среди болота, покрытого ряской. На руках у него была спящая мёртвым сном, белая как призрак девушка. Когда он шёл, в беззвучном пространстве слышался легкий всплеск коричневой воды. В воде тело Иссы было невесомым, а рубашка потеряла красный цвет. Болото казалось бесконечным. Черные гнилые деревья были немым свидетельством смерти. Когда-то Лилит выпила их жизнь, оставив в воде трупы. Ардуард понимал, что он может провести в этой топи годы, но вот девушка на его руках — вряд ли.
В этот момент откуда-то сверху, словно трепещущий лепесток, опустилась ночная бабочка. Никогда так никто не радовался этому живому существу. Теперь Ардуард почувствовал энергию Феолетты и был уверен, что найдёт выход.
Бабочка летела вперёд, указывая дорогу, Ардуард шёл всё быстрее. Наконец он ступил на берег. И в этот самый момент болото забурлило и вспыхнуло синим пламенем.
— Очень слабое, — повторила Утилита, — поэтому прынцессу спасает прынц. Ты что сказок не читала? Когда это старые ведьмы прынцесс спасали!? Не торопись, всё равно уже опоздала. Не пойман — не вор,— Крягг хихикнула.
Исса открыла глаза. Дотронулась рукой до бревенчатой стены, всё ещё не веря, что проснулась.
— Где я? — тихо сказала она, слушая свой голос.
— В моём доме.
Исса вздрогнула, словно не ожидала ответа.
— В лесу небезопасно, поскольку твоё королевство сражается с моим, — Ардуард улыбнулся.
— Домик короля? А как же замок?
— Сыроват. Даже для меня.
— И значит всё-таки «долго и счастливо»?
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Как ты думаешь, это объединит наши королевства? — спросил принц.
— Если что мы сбежим, — ответила принцесса.
.
— Факт женитьбы королевы Иссы Беспощадной и Бесстрашной Королевства Срезанных Вечноцветущих Роз и Непоющих Там Птиц и короля Ардуарда Королевства Леса Мира и Объединенного Там Народа подтвержден церковью Св. Ома. Брак этот был заключен не только по любви и согласию, но и в целях объединения народов. Это событие становится подтверждением красоты и героичности нашей истории.
Тираж 4.500 экз.
Патриций закрыл книгу.
— А вы не промах, Румянофф! Можете ведь, если хотите. Свежо, увлекательно… Думаю, мы одолеем тех клеветников. Всё-таки приятно читать исторически достоверную литературу!
— Они уже проиграли, господин Патриций.
— Но…
— Если бы они не проиграли, этой книги бы не было.
— А… — зомби просветлел. — Я всегда догадывался, что эти странные бледные люди во фраках не такие уж плохие ребята.
Профессор Румянофф помялся, но всё-таки добавил:
— Тогда, господин Патрицей, может быть, вы отпустите их из тюрьмы?
— Конечно-конечно, профессор, мы же их держали там в целях их же безопасности. Эти обезумившие горожане!.. Приступайте к изданию вашей книги в толстом переплёте от имени вашего Незримого Университета. И не жалейте средств. Нельзя, чтобы в эту книгу проскользнули мерзкие сосиски Достабля. Доброго вам дня, профессор. Заходите чаще.
Когда Румянофф ушёл, Патриций благоговейно прижал к груди книгу и позвал стражника.
— Джон, вы ещё не казнили тех милых людей во фраках? — спросил он.
— Каких милых людей, господин патриций? — лицо стража выражало сильное удивление, смешанное с испугом.
— Вампиров.
— Вы приказали четвертовать… но приспособление для казни ещё не доставили.
— Вы в своём уме, солдат? Я никогда вам не отдавал приказов никого четвертовать. Вам это приснилось, когда вы спали на посту! Убирайтесь! Немедленно освободите их и объясните, что это недоразумение, о котором я только что узнал.
— Будет исполнено, господин Патриций.
20.05.2010