Отпылали родные зори

Д. Кострову-Ляховскому

Отпылали родные зори.
Отшумела берез листва.
Ждут колосьев живое море
Электронные жернова.

Тихо плачут колосья-братья.
Зерна их будет ток молоть,
Ведь стальные жучища ратью
Уж ползут поедать их плоть.

Час последний им будет темным
И от жизни уж нету тайн,
Как приполз утюгом огромным
Поутюжить поля комбайн.

Чужды полю клыки прогресса
И моторный пугает рык,
Заглушая родной из леса
Вековечный совиный крик.

Отчего пьяный дед со скуки
Взор потупил в синюю даль?
Городов немытые руки
Тянут к селам бетон и сталь.

Взвились в небо стальные елки,
Раздавив под собой леса
Те, в которых когда-то волки
Так пугали зимою пса.

И пасли пастушка-разиню,
Что искал в тех лесах козу,
Или девушку с лентой синей,
Что таила от баб слезу.

Церковь спит в ночи голубая,
Позаброшен давно к ней мост.
Тишиной сердца разрывая,
В них крестами глядит погост.

Будто чья-то лихая сила
Забирает вновь мой покой,
Пусть давно та солома сгнила,
Что ломал я в детстве рукой.

Как цыплят тесаком по шее,
Рубит время мои мечты,
Их же юная ворожея
Тянет в омут злой красоты.

Словно боль в панихидном хоре,
Меня гложет душевный вой.
Как мужик заливает горе,
Наблюдать уж мне не в первой.

Хрен надушенный, гость незванный,
Я двуличьем польщен твоим!
Сок березовой сладкой раны
Нам не пить по весне двоим.

Не твои это боль и муки,
Те, которыми я горжусь,
То не грязных халдеев руки,
То моя золотая Русь!

Взяв ее жемчужные росы
На ладонь, как любовь свою,
И погладив колосья-косы,
Я один лишь о ней пою.

На страницах житейской прозы
Я не стану судьбу писать
Красотою февральской розы,
Что в теплицах цветет опять.

Мне ж дано горевать об этом
И читать над судьбой псалмы,
Освещая ухабы светом
От сумы до самой тюрьмы.

Выливается словно песня,
Вырывается словно крик
Из души моей все, хоть тресни,
Но к тому я уже привык.

Что же, смейся, пей водку с перцем
Стен китайских за наш бурьян.
Только зря ты не понял сердцем
Смелый дух костромских крестьян.

Знай, что как-то давно лесами,
Где сосновая нынче гать,
Сын деревни Иван Сусанин
Обманул подлой шляхты рать.

Иноземных врагов жестоких
Он завел в нашу сеть болот.
Так и нынче же, одинокий,
Я плюю в шарлатанов сброд.

То, что сердцу живому мило,
Перестало их волновать.
Строят комплексы на могилах,
Учат совести тень продать.

Ну, а то, что душою было,
Все готовы лишь освистать.
Жаль, что юных полей кобыла
Их не может всех растоптать.

Завалила бы их навозом,
Оставляя копытом след
На дорожной пыли за возом,
Той, что чище модных штиблет.

Мне остался б лишь смех от горя,
Как от репы спелой ботва,
И пылали  б родные зори,
И шумела берез листва.